Хранительница Элементов: Вода
Шрифт:
Крам некоторое время стоял с открытым ртом и думал, не показался ли ему этот разговор. Но скрежет костей Мартина заставил его поёжиться и прийти в себя. Он увидел то ли досадное, то ли, наоборот, весёлое от какой-то задумки личико Ревикситы и быстро отправился за Рафелом, боясь, что тот передумает и опять оставит его на попечение бесчувственной женщины, которую Крам терпеть не мог.
Зачем им была нужна та, которая уже давно умерла?!
Глава 26. Пусть плохое забывается!
Я
И я увидела подруг. Луиза лежала без сознания посреди коридора, и из раны на её руке текла сине-красная кровь, испачкав ковёр. Оксилия прислонилась к стене и с некоторой ненавистью и недоумением смотрела на меня, придерживая раненный бок. На другой стороне, тоже опираясь о стену, сидела Анжелика и со слезами смотрела то на меня, то на Луизу и Оксилию, неуверенно держа в руках сай и словно бы забыла, как им орудовать.
— Кэт! — закричала Оксилия, зажмурившись от боли. Я посмотрела на неё и почувствовала что-то весомое в руках: мой кинжал, по волнистой лезвии которого текла кровь. Слишком громко для меня багровые капли соприкасались с ковром. — Что ты наделяла?! Что с тобой случилось?!
Эти слова проткнули мне сердце. С неведомым страхом я вновь посмотрела на подруг и почувствовала, как разрывалась душа. Кинжал выпал из рук. Его глухой удар вызвал бурю внутри меня. Я отшатнулась, врезавшись в стену.
Нет. Только не это. Я не могла.
— Кэт! — отчаянно воззвала Анжелика. — За что?!
«За что?» — отозвалось в моей голове — и вспыхнул огонь, раздался грубый смех и отвратительное шипение.
Я хотела схватиться за голову, но окровавленные руки вызвали бесконечный гнев на саму себя, неограниченное отвращение и полную безнадёжность от невозможности всё вернуть на свои места.
— Кэт, — вдруг раздался другой, грубый и низкий голос, а точнее несколько голосов.
Я оглядела коридор. В одном и другом концах сверкнули огненные глаза. Затем голоса снова позвали меня. Тут же чужие глаза вспыхнули вновь и резко метнулись ко мне — две огненные полоски, наполненные жаждой разрушения.
— Огонь! — закричала Анжелика. — Огонь! — Она вдруг подскочила, схватила меня за плечи и начала с силой трясти, заглядывая в глаза так глубоко, словно пыталась коснуться души. — Огонь! Огонь! — Подруга резко выставила руки в стороны, из которых понеслась вода наперерез огню.
Глянув на подругу, я вновь почувствовала кровь на себе. Мне стало мерзко. Мне стало больно. Я глянула гневу в глаза — и оттолкнула подругу. Она врезалась в стену. Вода исчезла. И огненные змеи молниеносно заполонили коридор, накрыли Оксилию, Луизу и, наконец, дошли до меня.
— Огонь! — закричала Анжелика, в последний раз подняв на меня глаза.
А потом я подскочила, открыв глаза и осознав, что находилась в своей комнате, и свалилась на пол.
Бешеные мурашки носились по всему телу, а жар душил меня. Я хотела подняться, но силы куда-то
Стало сразу легче. Необъяснимо легче. Жар начал уходить, и страх начал отступать. Но я всё ещё видела перед глазами Анжелику, которая почему-то кричала «огонь». Я вытерла рукавом ночной кофты лицо и вновь оглядела комнату, окончательно убеждаясь, что мне приснился очередной кошмар. Но в этот раз он показался слишком реальным и немного странным оттого, что Анжелика пыталась… да, она пыталась помочь. Такого ещё не было.
Я снова попыталась встать. Ноги дрожали, но я смогла устоять. Поблагодарила кобольда и отправилась в ванную приводить себя в порядок. А затем оделась и немного посидела, не торопясь в столовую и дожидаясь, когда страх уйдёт насовсем.
Причинить вред подругам — ни за что. Это именно то, чего я боялась. Я боялась их потерять, но причинить им вред и отобрать у самой себя — страшнее нет ничего. Разве что полная безнадёжность, слабость и никчёмность. Потому что изменить ничего нельзя будет.
Я вздохнула, встала и отправилась в столовую. Коридор на миг напомнил о сне, но я быстро его преодолела, открыла дверь и от испуга вскрикнула. Ну, едрит мадрид!
— Прости, прости! — взмолилась Нимерия, выставив руки. — Я совсем не хотела тебя напугать!
Но всё-таки напугала, кикимора!
От неё исходила жалость, досада и некоторое удивление, так что я утихомирила свой пыл. Начало дня где-то на троичку.
— Кэтти, прости, что так неожиданно, — ещё раз извинилась женщина, пока я её медленно обошла, сторонясь её чувств: мне и своих хватало! — Я просто хотела попросить тебя кое о чём.
— О чём же? — остановилась я, нахмурившись и насторожившись.
— Я… я очень прошу тебя быть осторожнее.
От этих слов догадки начали лезть в голову, как черви — в землю. Она явно знала о вчерашнем происшествии, а значит, Грэй уже и Королеве Лидии всё рассказал. И почему они так всполошились? Неужели они боятся того, что мы захотели самостоятельно отыскать Артефакты?
— И я также хочу, чтобы ты знала: мне можно доверять. Я сделаю всё ради тебя. Если тебе вдруг что-то понадобится, обратись ко мне.
— Но почему вы готовы на всё ради меня? — задала я вопрос в лоб. — Мы же не знаем друг друга.
— Всё довольно сложно, — уклончиво ответила Нимерия, и её платье стало синим от печали. Вот только чужой печали мне не хватало! Лучше бы не спрашивала. — Но придёт время, и ты поймёшь.
— М-да уж, — усмехнулась я, отходя в сторону другой двери, через которую могла попасть в столовую, — всем всегда нужно время. Вот только самому времени всё равно. И я всегда осторожна.
Сказав последние слова, я мигом развернулась и ускорилась, исчезая за дверью, чтобы женщина не успела меня остановить. В столовой уже были все подруги, одетые в привычную для этого города светлую одежду.