Хранительница жизни
Шрифт:
Приняв решение Конан вздохнул и полез в колючую малину за злополучным деревянным уродцем. Нашел, выбрался на свет и внимательно осмотрел.
Н-да, ничего не скажешь — красавчик. Фигурка была не слишком большой, в половину ладони взрослого мужчины. Тяжеленькая, значит сделана из бука или дуба. Работа не самая тонкая и изящная, но в неряшливости резчика упрекнуть нельзя. На пальчиках сине-зеленого существа напоминающего горного гоблина видны даже крохотные коготки, морщинки на рожице выполнены вполне правдоподобно, харя агрессивная и пучеглазая, ушки крупные, острые. В правой лапке сжимает
— И что же ты такое? — вслух спросил киммериец более у самого себя, чем у несуразной куклы. Излишне «зловещим» деревянный уродец ему не показался. Страшноватый — это да, но реальной опасности в нем не замечалось. Варвар, как человек дотошный и способный предусмотреть любые мелочи извлек из-за ворота амулет Охотников и приложил серебряный медальон к игрушке. Как и ожидалось ничего не произошло.
— Дай глянуть, — Гвайнард подошел незаметно, будто лесной кот. Конан поморщился, не любил когда его застают врасплох. — Из-за этой пакости весь переполох?
— При чем здесь переполох? Асгерд купила фигурку поддавшись первому порыву, обиде — швырнула старой ведьме аурей. Кстати, у норд-лингов есть обычай: когда видишь недоброжелательного человека, отдай ему золото или серебро, ты словно бы откупаешься от направленного на тебя зла. Надо бы спросить, может ее поступок связан со старинной приметой асиров?..
— Непременно спрошу, — уверенно кивнул Гвай. — Сам знаешь, я человек излишней скромностью не отличающийся и предрассудкам не подверженный. Ты сейчас очень занят?
— Очень, — мысленно извинившись перед Гвайнардом соврал Конан. Киммериец не без оснований предполагал, что тот попросит помочь с новыми подковами для лошадей — с кузнечным делом Конан был знаком с детства. Но предводитель охотничьей ватаги лишь пожал плечами, сказал что сам управится.
Зеленую куклу варвар на всякий случай спрятал за одной из балок в сарае. Незачем ей глаза людям мозолить, мало ли что? После чего Конан вышел со двора и направился к старому приятелю, десятнику рыночной стражи Сигизвульфу, жившему на соседней улице — пожилой седоусый десятник знал в городе чуть не каждого человека и сегодня был не на службе.
После Сигизвульфа целеустремленный киммериец заглянул в замок короны. Навестил при-дурочного алхимика, затем поговорил с помощником Охранителя Короны, пухленьким и доброжелательным месьором Винитаром из Корбы, отвечавшим в тайной службе за надзор за всеми приезжими. Конана, как Ночного Стража, пропускали через все караулы беспрепятственно — Гильдия Охотников везде пользуется большим уважением.
Потом варвар спустился с замкового холма, попетлял по узким улочкам городской окраины, вошел в боковую дверь одного из дешевых кабаков, но впоследствии оттуда не вышел — выйти пришлось из подземного хода за стенами города. В подземных катакомбах, где угнездились «ночные цирюльники» Райдора, Конан имел встречу со здешним королем воров, Эламом по прозвищу Змеиная Рука — благообразным старцем повелевавшим невеликой гильдией грабителей.
Вежливо побеседовали (варвар отлично знал, как именно следует общаться с такими личностями
Киммериец не возражал, сам знал, что такое раздраженная и обозлившаяся стража. У него-то охранная грамота от самого Великого герцога, Ночного Стража тронуть не посмеют, а вот остальных могут и повязать — подвал замка, допрос с пристрастием, рудники в Граскаале...
Пройти всего ничего. Вынырнул из леска на большой тракт ведущий в сторону Пайрогии, столицы королевства, прошел по наезженной дороге, увидел квадратную башню Закатных ворот — и пожалуйста, ты снова в городе. Остается найти усадьбу на Волчьей улице, но и это не трудность: Конан за последние две с лишним луны изучил Райдор наизусть, знал каждый закоулок.
Начинало темнеть, госпожа Тюра сготовила ужин. Бравые соратники встретили киммерийца недовольно: все работали, а он исчез незнамо куда посреди дня. Чем оправдаешься?
— Новости такие, — Конан непринужденно уселся на свое место за общим столом в главной комнате дома, именовавшейся «Арсеналом», — Ведьму, которую мы сегодня встретили на базаре, раньше в городе никто и никогда не видел. Никто, ясно вам? Стража присматривающая за рынком, тайная служба, даже воры которые знают все и про всех! Я еще успел забежать на базарную площадь, посмотрел — лавка пуста, никто из торговцев никакой безобразной старухи не помнит! Равно как и ее игрушек. Загадочка?
— Загадочка, — согласился Гвайнард. — И что дальше?
— Задача Ночной Стражи — отгадывать загадки!
— Но только не такие. Кому эта старая карга причинила вред? Привадила чудовищ? Демонов? В каком преступлении кроме злоязычия ее можно обвинить?
— Ох, дружище Гвай, сердце мне отчего-то вещует, что с торгующей игрушками бабулей мы еще столкнемся!
— He уверен. Давайте лучше ужинать. Замечательная баранина с кислой брусничной подливой!
— Что мы знаем о различных магических статуях? — когда окончательно стемнело Эйнар приволок в арсенал неподъемную рукопись Орибазия Достопочтенного, знаменитого аквилонского хрониста, историка и бытописателя, между прочим интересовавшегося волшебством и сочинившего на эту тему несколько подробнейших трактатов. — Орибазий утверждает, будто некоторые древние боги могут быть воплощены в каменные образы...
— Ничего нового ты мне не сообщил, — Конан потянулся и зевнул. — Был у кхарийцев такой божок, Дагот. Хайборийские боги навеки усыпили его, вырвав рог Дагота, средоточие силы, а сам он превратился в мраморную статую прекрасного юноши. Если рог приставить обратно, то Дагот проснется и устроит всем живущим крупные неприятности. Помню, одна спятившая кофийская принцесса отыскала рог, а я в это самое время...
— Опять начинается, — вздохнула Асгерд. — Конан, у тебя нет чувства меры. Давай договоримся на будущее: рассказывай за день не больше трех историй о своих похождениях.