Храпешко
Шрифт:
— Ох, какая красивая и правдивая история! — Храпешко был в восторге. — Но, конечно, и очень грустная.
— А теперь и ты расскажи нам что-нибудь, — попросили рассказчики, — про места, откуда ты родом.
— Там, — начал Храпешко, — есть горы, которые постоянно меняют цвет.
— Никогда не слышали о горах, которые меняют цвет!
— Летом они зеленые, потому что деревья полны листьев, а зимой белые из-за сильного снега.
— Мы слышали и от других людей, приходивших оттуда, про снег, и они в один голос нам говорили, что он похож
Тогда Храпешко начал рассказывать, что на северных склонах Средней Европы живут снежные люди, одетые в толстые медвежьи меха. На ногах у них лопаты из веток, с помощью которых можно легко ходить по снегу, не боясь провалиться. В городах люди пьют горячие напитки, приготовленные из чистой горной воды.
И еще горячие напитки из белого винограда. Эти напитки такие крепкие, что люди от них часто теряют разум — становятся безумными. В Средней Европе, как и в Средней Азии, все серединка на половинку, ни нашим, ни вашим.
Затем он рассказал о том, как все спускаются на деревянных досках по снегу и так развлекаются, а арабы сказали, что это их не удивляет, потому что их дети делают то же самое, катаясь по песчаным барханам.
— Как подумаешь, все везде одинаковое, только цвета разные, — решили они и ушли.
Храпешко и Шакир путешествовали еще месяц и добрались до Кермана, Макрана и Систина и сказали себе, что, похоже, пора вернуться, потому что тем временем стекло, вероятно, уже охладилось.
Возвращаясь назад, они пообещали себе, что злоба и ревность не изъедят сердце их дружбы, каким бы ни был исход соревнований.
— Да, кстати, — спросил Шакир, — скажи мне, какой стеклянный предмет ты сделал?
— Не скажу. Скажи ты.
— И я не скажу. Ты скажи!
— Не скажу. Ты скажи!
— Ну, и я не скажу…
И так все время, пока не вернулись.
55
Они появились во время праздничного ужина.
Когда все стекло остыло.
И когда головы у них остыли.
Шакир с позолоченной коробкой, которую несли два его помощника.
Храпешко с небольшим деревянным ящиком.
Оба положили их к ногам эфенди.
Пришли и министры культуры, науки и образования. С ними был и депутат по европейским делам.
— Подойдите, подойдите, — сказал Тахир.
И они подошли.
— Ну, покажите, что вы сделали за эти три месяца.
Шакир поклонился публике с почтением, так что ниже было уже совершенно невозможно, выпрямился и снял крышку с коробки.
То же самое сделал и Храпешко, принимая мусульманские правила поведения. И он открыл свой ящик.
Эфенди подошел поближе и остолбенел. И не только он, но и Шакир, и Храпешко. Присутствующие официальные лица, от министров до юристов и консультантов, собравшиеся тем вечером в палатах эфенди,
Иными словами, в зале не осталось ни одного человека, который в тот момент не был удивлен.
А причиной было то, что оба мастера независимо друг от друга создали кристально чистые, прозрачные, бесцветные и совершенно круглые стеклянные пузыри величиной со среднего размера спелый арбуз.
И Шакир, и Храпешко одновременно подумали, и следует признать, что точно так же подумали и все другие присутствующие, что, скорее всего, один из них каким-то образом с помощью шпионов узнал, что делает другой, и решил сделать то же самое. Сам эфенди подумал так, но ничего не сказал, просто вернулся на свое место с султанскими подушками, несколько разочарованный. Не говоря ни слова, он вперил взор в Шакира и в Храпешко.
— Объясните! — сказал он после долгой паузы.
Шакир взял в руки свой стеклянный пузырь очень осторожно, будто снежинку или перышко. Руки у него не дрожали — он был абсолютно спокоен. Совершенно холоден и собран. В зале никто не дышал, все хотели услышать подробности об этом, казалось бы, обычном стеклянном пузыре.
— У этого стеклянного пузыря, — сказал Шакир, — в который я вложил все свое художественное умение, накопленное за многие годы, стенки тоньше, чем у мыльного пузыря.
— Ооооо! — закричали присутствующие и добавили, — докажи!
Тогда он вынул из кармана веер, раскрыл его и внезапно, к вящему удивлению зрителей выпустил пузырь из рук.
Пузырь начал падать вниз, гораздо медленнее ожидаемой скорости, которая должна бы быть у стеклянного предмета, а Шакир несколько раз ловко взмахнул веером под пузырем. Пузырь, стеклянный пузырь, начал подниматься вверх, движимый быстрым воздушным течением, вызванным веером.
Стеклянный пузырь парил в воздухе!
— О! О! — воскликнул Тахир, — такого мы действительно в жизни не видели — стекло, легче мыльного пузыря. Это умение мирового значения, такого никому и никогда не удавалось достичь.
Послышались громкие крики одобрения от всех шейхов и министров, собравшихся в зале. Между тем Шакир очень осторожно взял стеклянный пузырь и положил его обратно в коробку, стараясь не разбить.
Глаза зрителей обратились к Храпешко. Тем временем его взгляд блуждал где-то далеко, так что ему потребовалось несколько минут, чтобы вернуться в зал.
Потом он взял свой стеклянный пузырь в руки и сказал:
— У этого стеклянного пузыря, в который я вложил все свое художественное умение, накопленное за многие годы, стенки тоньше, чем у мыльного пузыря!
В зале послышался оглушительный смех, который должен был означать, что найден тот, кто подглядывал, то есть копировал другого.
— Знаем, — сказали все и добавили, — сейчас ты возьмешь веер и покажешь нам, что этот твой пузырь со стенками тоньше, чем у мыльного пузыря, плавает в воздухе. Однако, дорогой художник, мы такое уже видели.