Хребет Индиго
Шрифт:
— Я… — Она сняла свои перчатки. — Я лучше умоюсь.
— Конечно.
Когда она ушла в дом, я вышла во двор. Все остальные вопросы подождут, но Мелина дала мне возможность начать.
Я разговаривала со многими друзьями Лили, но не спрашивала о ней в местных барах. Они будут моей следующей остановкой. Но сначала, до захода солнца, я хотела нанести еще один визит к хребту Индиго.
Покинув дом Мелины, я поехала в сторону гор, ориентируясь по гравийной дорожке к хребту Индиго. Моя обувь была не лучшей для походов, но я все равно припарковалась у основания тропы и начала подъем. Шаг за шагом я поднималась по грунтовой тропе. Когда я добралась до вершины, я запыхалась и была липкой. Ветерок, гулявший по камням, охлаждал пот между лопатками.
Подойдя к краю тропы, я наклонилась вперед, чтобы посмотреть на обрыв. Ее тело не лежало на неровных камнях внизу, но я все еще могла представить его там. Ее светлые волосы. Пропитанное кровью платье.
Один прыжок. Один шаг. Это было все, что нужно. Одно мгновение. Одно падение.
И разбитая жизнь.
— Какого хрена ты делаешь? — Рука обхватила мой локоть и потащила меня прочь от края.
Я крутанулась на месте, мое сердце забилось в горле, когда я бросила кулак в сторону носа Гриффина. Мне удалось остановить удар до того, как он приземлился, но едва-едва. Мои костяшки пальцев задели его кожу, и его глаза расширились от того, что я двигалась так быстро.
— Господи, Уинн. — Он отпустил мой локоть. — Что, блядь, с тобой не так?
— Со мной? Да что с тобой такое? Ты напугал меня до смерти. Я могла упасть.
— Тогда не стой так чертовски близко к краю, — прорычал он, проводя рукой по густым волосам. — Черт. Нам не нужен несчастный случай с тобой.
— Это должно быть перекрыто, — рявкнула я, прижимая руку к своему колотящемуся сердцу.
— Именно этим я здесь и занимаюсь. — Он ткнул большим пальцем в сторону тропы. — Я пришел сюда, чтобы построить забор вдоль тропы, и заметил твою машину. Пошел за тобой, как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты наклоняешься над краем.
Я нахмурилась, глядя на его хмурый взгляд.
— Я просто смотрела.
— Посмотри отсюда. — Он снова схватил меня за руку, притянув к себе. — Я не могу найти и твое тело там.
Мольба в его голубом взгляде, страх в его выражении лица прогнали всякий гнев, и мои плечи опустились.
— Хорошо. Прости.
Он испустил долгий вздох, стряхивая с себя разочарование.
— Все в порядке. Почему ты ищешь?
— Я не знаю, — призналась я. — Я знаю, ты думаешь, что это было самоубийство. Я и сама не знаю, что думать, просто… что-то не так. И мне нужно выяснить, что. Ради Лили. Ради ее матери. Иногда, когда я не могу разобраться в чем-то, я начинаю с конца и проделываю путь к началу.
Поэтому я стояла здесь, пока не смогу проследить ее шаги.
Что я и сделала. Я стояла там, глядя в пустоту за тропой.
Гриффин стоял рядом со мной, не говоря ни слова. Не двигаясь. Он просто стоял рядом со мной, пока я думала.
Она пришла сюда, напуганная. В отчаянии. Скорее всего, одна.
Я сделала еще один шаг к краю.
Гриффин схватил мою руку, крепко сжав ее.
Я позволила ему быть моей привязкой, пока смотрела на обрыв, ставя себя на место Лили.
У нее была хорошая работа. У нее были любящие родители. У нее были друзья в Куинси. Что-то толкнуло ее за эту грань.
— Разбитое сердце?
— Что? — спросил Гриффин, снова оттаскивая меня от края.
— Ничего, — пробормотала я. Вскрытие было конфиденциальным, и Гриффин не заслужил подробностей. — Я бы хотела знать, что Лили делала до момента смерти. Общалась ли она с друзьями. Парнем. Где кто-то в ее возрасте мог тусоваться в воскресенье вечером?
— В «У Вилли», — ответил он.
— Ты бы заметил ее, если бы она вошла?
— Мы с тобой были там единственными людьми.
— Где-нибудь еще?
Он потер сильную челюсть.
— Бары в центре города. Летом там обычно тусуется молодежь вместе с туристами. И тебе повезло.
— Мне? Почему?
Он взял меня за руку, оттаскивая еще на шаг от обрыва.
— Я как раз думал о том, чтобы самому отправиться в центр города.
— О, ты думал? — Я подняла брови. — Мне показалось, ты собирался поставить забор на этой тропе.
— План изменился.
8. ГРИФФИН
— Тебе не нужно идти со мной. — Уинн остановилась возле салуна «Большой Сэм». — Разве ты не занят?
Да, я был занят. Но я все равно взялся за ручку двери и открыл ее для нее.
— После тебя.
Она нахмурилась, но вошла внутрь, после чего я был забыт, пока она впитывала каждую деталь, от люстры в виде колеса повозки до стен, обшитых деревянными панелями.
Владельцы сделали капитальный ремонт около десяти лет назад. Они переехали в Куинси из Техаса, и за барной стойкой висели привезенные ими лонгхорны[10]. Столы представляли собой бочки из-под виски со стеклянными столешницами. Табуреты были обиты черно-белой воловьей кожей.
Для туристов они обыгрывали тему вестерна, а из музыкального автомата в углу доносилась музыка в стиле кантри.
Я ненавидел салун «Большой Сэм».
— Здесь много народу, — сказала она, осмотрев комнату.
— Летом еще больше.
Из толпы выделилось несколько знакомых лиц, и когда мы шли к бару, я поднял руку, чтобы помахать одному из парней, который работал в хозяйственном магазине.
Я дернул подбородком в сторону бармена, когда он подошел, его лысая голова ловила блики от света, отражавшегося от зеркальных полок с алкоголем.
— Привет, Джон.
— Гриффин. — Он протянул руку через барную стойку, чтобы пожать мою. Джон подстриг свою белую бороду с тех пор, как я в последний раз заходил сюда около месяца назад. Теперь она доходила до центра груди, а не до выпирающего пивного живота. — Что привело тебя сюда?
Я кивнул на Уинни.
— Джон, это Уинслоу Ковингтон.
— Новый шеф. — Он протянул руку Уинни. — Добро пожаловать в Куинси.
— Спасибо. — Она пожала ему руку, затем опустилась на табурет. — Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?