Хребет Индиго
Шрифт:
— Это все твое? Отсюда до твоего дома?
Она указала в ту сторону, откуда мы только что пришли.
— И немного дальше. — Я показал налево, потом направо. — Это центральная точка. Сколько мы только что проехали? Это в два раза дальше в обоих направлениях. — Ранчо «Иден» представляло собой прямоугольник, протянувшийся вдоль основания гор по наилучшей местности под голубым небом Божьим.
— Все ли ранчо такие большие?
— Очень немногие. — Я встал с сиденья, слез с машины и подошел к забору, где
— Например, ту, что рядом с хребтом Индиго.
— Именно. После того, как несколько поколений покупали землю, когда она появлялась в продаже, у нас одно из самых больших ранчо в этой части штата.
— Это прекрасно. — Она прижала цветы к носу. — Спасибо, что пригласил меня сегодня.
— Не за что. — Я оперся бедром о край колеса квадроцикла, глядя на пастбище. — Давненько я этого не делал. Просто ездил. Без какой-либо задачи.
— Прошло много времени с тех пор, как я не заполняла день какой-нибудь работой.
— А как насчет Бозмена? Что ты там делала, чтобы расслабиться?
— Общалась с друзьями. Ходила в походы по окрестностям. Однажды летом у меня был небольшой огород. Но Скайлер мне всё испортил.
— Как испортил?
— Он жаловался, что это отнимает слишком много времени. Вместо того, чтобы проводить свободные вечера с друзьями, ходить в кино или еще куда-нибудь, мне нравится сидеть дома и работать в саду. Может быть, я посажу такой же у себя дома. Не то чтобы у меня было много свободного времени.
— Может быть, к следующему году ты так и сделаешь.
— Да. — Она улыбнулась и снова поднесла цветы к носу. — Может быть.
— Ты что-нибудь слышала от него? — спросил я.
— Нет. Его звонки прекратились, по крайней мере, я так думаю. Я все время забываю зарядить этот телефон. Но у меня не было никаких сообщений о нас или о доме. Я думаю, что его визит сюда был концом, но с ним никогда не знаешь. Он может быть непредсказуемым, отчасти, поэтому я оставалась с ним так долго. Он вел себя отстраненно и грубо в течение нескольких месяцев. Я клялась, что между нами все кончено. Потом он как будто знал, что я вот-вот захочу отменить свадьбу, потому что становился совершенно другим человеком. Он заставлял меня смеяться. Был ласковым и заботливым. Когда я оглядываюсь назад на наши восемь лет вместе, это было похоже на жизнь в постоянном напряжении.
Похоже, он был тот еще манипулирующий мудак, но я проглотил этот комментарий, потому что подозревал, что Уинн уже знала это.
— Он знал моих родителей, — сказала она. — Это другая часть того, почему я осталась с ним. Потому что они знали его. Или, наверное, я должна сказать, что он знал их. Для кого-нибудь другого они были бы просто фотографиями и историями. И они были бы чужими для моих родителей. Это не лучшая причина, чтобы держаться за кого-то, но…
— Она понятна. — Это была причина,
Но Уинн… может быть, пришло время принять предложение мамы и пригласить Уинн на ужин.
— Почему ты покончила с этим? — спросил я. — Ты никогда не говорила мне о той ночи, когда он был у тебя дома.
— Он спал с другой, — хмыкнула она. — Я узнала об этом, потому что она позвонила домой и искала его. Можешь в это поверить? Она думала, что я знаю, потому что ее муж знал.
— Она была замужем?
— Ага. — Уинн выделила это слово. — Очевидно, они договорились об этом. Только секс. Ее муж был не против, но Скайлер должно быть знал, что я скажу точно, блять, нет, поэтому скрыл интрижку.
— Придурок.
— Не говори, — пробормотала она. — Я просто предполагаю, но могу поспорить, что она бросила его, и поэтому он нанес свой визит.
— Он думал, что ты примешь его обратно?
Идиот.
— Скайлеру многое сходило с рук. Он, должно быть, думал, что, в конце концов, я его прощу. Что, в конце концов, я выберу дату свадьбы. Я не знаю. После смерти родителей я оттолкнула его. Он не притянул меня обратно.
Потому что он был чертовым идиотом.
— Это было больно, — сказала она, вертя цветы между пальцами. — Мы дали друг другу много обещаний. Восемь лет — это долгий срок, чтобы прожить свою жизнь рядом с кем-то. Но потом я поняла, что мы жили вокруг друг друга, а не друг с другом. Я не могла на него рассчитывать. Обещания рухнули. Когда я начала распутывать свою жизнь, делая ее своей, осталось не так много нитей, которые можно было распутать. Остался только дом, и это просто бумажная волокита.
В тот момент я думал о том, чтобы обнять ее так крепко, чтобы она никогда не освободилась.
— Все получилось так, как нужно, — сказала она. — Я рада быть здесь, в Куинси.
— Я тоже рад, что ты здесь.
Я встал, вернулся на сиденье и к рулю. Как только я уселся, руки Уинн обхватили меня, а внутренняя сторона ее бедер прижалась к внешней стороне моих.
Она подходила мне. Идеально. и не только для езды на квадроцикле.
— Едем дальше? — спросил я через плечо. — Или вернемся в дом?
— Едем дальше.
Я усмехнулся, радуясь, что ей это нравится, и завел двигатель.
Прошел еще час, и солнце нещадно палило на нас. Мы проехали хребет Индиго, пересекая пастбища и перемещаясь от одного забора к другому. Хребет остался позади, и единственная причина, по которой я заехал так далеко, заключалась в том, чтобы показать ей еще один край ранчо, чтобы она могла лучше представить его размеры.
Обратная сторона хребта представляла собой массивный подъем, холм, покрытый вечнозелеными деревьями. Но на равнине было мало тени. Без шляпы я боялся, что она обгорит на солнце, поэтому направился к дому.