Христианская философия брака

Троицкий Сергей Евгеньевич

Глава 1. РЕАЛИЗМ И ИДЕАЛИЗМ В УЧЕНИИ О БРАКЕ

• Реалистическая теория о потомстве, как цели брака в классическом мире, в иудействе, в Римско-католической церкви

• Copula-tbeorie (теория брака) и теория промисквитета

• Шопенгауэр

• Идеалистическая теория о полноте бытия как цели брака

• Мифы и мистерии

• Платон

• Древняя христианская письменность

• Фихте, Гегель и Шлейермахер

В истории человеческой мысли встречаем две главные теории в учении о браке, красной нитью проходящие по всему ее течению. Одну можно назвать реалистической, другую — идеалистической. Первая смысл брака видит в размножении, в потомстве. Это воззрение, то в его чистом виде как стремление иметь в браке продолжение своего существования, то осложненное религиозными и патриотическими мотивами в виде стремления иметь заместителей в служении богам и хранителей могил предков или защитников отечества, мы встречаем как в древнеиндийских, греческих и римских законах, так и у классических писателей. Уже самое наименование брака у греков и римлян указывает на эту цель. Matrimonium, то есть matris munus (букв.

обязанность материнства), сущность брака указывает в материнстве. Греческое слово gamos; происходит от корня gen — рождаться [7] . «Uxorem ne liberorum quaerendorum habes?» («Для рождения ли детей берешь жену?») — спрашивал римский цензор заключившего брак гражданина и только после утвердительного ответа признавал его брак как matrimonium justum (брак законный) [8] . Есть свидетельство, что уже древнейший полумифический римский законодатель Нума Помпилий видел в детях продолжение существования родителей и главную цель брака [9] . Справедливо поэтому Августин, резюмируя взгляд римского законодательства на брак, говорит: «По принятым для брачных документов формам брак бывает для рождения детей» [10] . О детях как продолжателях культа упоминалось и в самой священной формуле заключения брака [11] .

7

Авлий Гелий. Noct. art. 18, 6. Блаженный Августин. Contra Faust. 19, 26.

8

Макрабий. Sat. I, 16; Светоний. Jul. Caesar, 52 и др. Ср.: Августин. Sermo de cone, inter. Matthaeum et Lucam, cap. 22.

9

Феофан. Instit. de jure natur.

10

Contra Jul. 3, 21, 43; Sermo 51, 13.

11

Менандр. Fragm. 185; Лукиан. Тимон, 17; Эсхил. Агамемнон, 1207; Апкифрон, 1, 16.

Существовал такой взгляд и у греков. Грек вступал в брак ради законных детей [12] . «Гетер мы имеем для развлечения, конкубин — для телесного наслаждения, а жен мы имеем, чтобы иметь законных детей и хранительниц дома», — говорит Демосфен [13] , а Платон в своих «Законах» дает этой мысли широкую философскую постановку, видя в браке как бы продолжение борьбы за существование человека и после смерти, и выражает эту мысль в красивом образе факела жизни, который из рук в руки передается одним поколением другому [14] . Через много столетий повторяет эту мысль великий византийский законодатель Юстиниан в одной из своих новелл: «Брак настолько честен, что он как бы искусственно вводит бессмертие в род человеческий, и благодаря рождению детей поколения остаются обновленными» [15] . А позднее эту мысль повторил в своей новелле другой крупный византийский законодатель - Лев Философ [16] . Воззрение на потомство, как главную цель брака, отражалось и на частных пунктах брачного законодательства древности в виде обязательности, как брака, так и развода в случае бесплодия жены, и в виде закона о левирате.

12

Эсхил. Агамемнон, 1207; Тимон, 17; Алкифрон, 1, 16

13

In Naeer, 122.

14

О законах, 6. Ср.: Климент Александрийский. Строматы, 2, 23. Mg. 8, 1087.

15

Nov. 22

16

Nov. 26; Corpus iur. civilis ed. Gothofredi, Lugduni, 1583, p. 440.

Если цель брака — дети, а дети нужны для защиты отечества и продолжения культа, то брак является уже не делом свободы, а религиозной и гражданской обязанностью, нарушение которой карается законами. И вот, как в Греции, так и в Риме мы находим целый ряд законов, карающих безбрачие [17] Последним из таких законов был знаменитый lex Julia et Papia Poppea, который так возмущал Тертуллиана [18] и был отменен Септимием Севером (193— 211). Бездетного Епаминонда укоряли за то, что он плохо позаботился об отечестве [19] .

17

Ксенофонт. De rep. laced. 1, 8. Дионисий Гал. 9, 22; Цицерон. De leg. 3, 2.

18

De monog. 10; Ad uxor. 1.

19

Корнелий Непот. Epaminondas.

С другой стороны, если цель брака дети, то где нет надежды иметь детей, там нет и брака, и потому бесплодие жены было одним, а иногда и единственным из поводов к разводу.

Римский историк Геллий в своих Анналах сообщает, что в древнем Риме вследствие строгости нравов в течение нескольких веков не было ни одного случая развода и первым развелся с женой патриций Карвилий Руга вследствие ее бесплодия. Он горячо любил свою жену, но счел долгом развестись с ней, так как его клятвенное брачное обещание гласило, что он женится для того, чтобы иметь детей [20] . То же рассказывает Геродот о двух спартанских царях [21] . Дигесты упоминают, что развод часто происходит из-за бесплодия жены [22] . По законам Ману в Индии развод с бесплодной женой по истечении восьми лет был обязателен [23] .

20

Геллий, 4, 3; Валерий Максим II. 1, 4; Дионисий Галикарнасский 2, 25. Другой подобный случай — Корнелия Суллы.

21

5, 39; 6, 61.

22

Dig, 24, 1, 60. Характерно, что Базилики (30, 1, 57, ed. Heimbach 111, 510), приводя этот фрагмент, упоминание о бесплодии опускают.

23

9, 81.

Чтобы обеспечить мужу потомство, древние законы не останавливались даже перед такими, по-видимому, непреодолимыми препятствиями, как бесплодие самого мужа и даже его смерть. В таком

случае прибегали к фикции левирата. Отец или брат бесплодного или умершего мужа брал его жену, и потомство от этого сожития считалось потомством мужа. Так было в Индии [24] , так было и у древних греков [25] .

Существовал левират и у древних евреев (Втор. 25, 5. Ср.: Мф. 22, 23-32; Мк. 12, 19; Лк. 20, 28). Брак на жене брата был здесь строго воспрещен (Лев. 18, 16, 20, 21. Ср.: Мф. 14, 4; Мк. 6, 18), но когда нужно было дать потомство умершему брату, отказ от такого брака считался бесчестным делом.

24

9, 69, 121, 146.

25

Плутарх. Перикл. Глава 37. Солон 20.

Вполне правы были, поэтому древние христианские писатели, полагавшие, что почти все дохристианское человечество видело в потомстве главную цель брака, и объяснявшие существование такого воззрения редкостью населения, родовым характером древнего быта, отсутствием надежды на будущую жизнь и т.д. [26]

Подчинялись иногда этому взгляду и христианские писатели [27] , чаще на Западе. «Feminis haec (prolis) sola est causa nubendi» («Для женщин это (потомство) есть единственная причина замужества»), — пишет святой Амвросий Медиоланский [28] . В особенности важное значение имел тот факт, что этот взгляд защищал блаженный Августин, юрист по образованию. Например, он утверждает в своих трудах, что причина брака одна, а именно рождение детей и что там, где стремятся, чтобы детей не было, нет и брака [29] .

26

См., например: Мефодий Патарский. Пир десяти дев. 1, 2—5; Евсевий Кесарийский. Praep. evang. 12, 12. Mg. 21, 942; Василий Великий. Правило 87; Амфилохий Иконийский. Слово о жене-грешнице. Mg. 39, 72.

27

Вряд ли, однако, сюда можно причислить Афина-гора (Legatio pro christ. Mg. 6, 965). Утверждая, что христиане вступали в брак для рождения детей, апологет хочет лишь убедить противников христианства в том, что христиане признают лишь matrimonium justum и в браке соблюдают чистоту и воздержанность.

28

In Lucam I, 45; Ml. 15, 1632 В.

29

In Genes, ad litt. 9, 3-9. Ml. 34, 396 ел. Рус. пер., 144-152.

«Для чего нужна эта помощь» (мужу со стороны жены), — спрашивает он в толковании на Книгу Бытия и отвечает: «Кажется всего вероятнее, что для рождения детей». Напечатанные курсивом слова показывают, что блаженный Августин далеко не был убежден в справедливости этого учения. Действительно, у него встречается и совершенно другое учение о целях брака. Например, творение «De bono conjugali» (главы 3 и 18): он указывает на «святую дружбу» как главную цель брака [30] . Однако позднейшее схоластическое западное богословие за немногими исключениями стало на точку зрения первой теории. Ее развивает, например, сам корифей схоластического богословия Фома Аквинат. «Proles est essentialissimum in matrimonio» («Наиболее существенно в браке — потомство»), — пишет он. Правда, он знает и другие цели брака — взаимную помощь супругов и избавление от страстности, но эти две цели второстепенны и объединяются с первой.

30

См. также Contra Jul. Pel. 5, 12, 46, 62; De nupt. et concup. 1, 10—12; Sermo 51, 21; De consensu ev 2, 11; Contra Faust. 23, 8.

«В Священном Писании, — рассуждает «ангельский доктор», — говорится, что жена должна была явиться в помощь мужу. Но здесь разумеется помощь не в другом каком деле, как утверждают некоторые, так как во всяком другом деле муж мог бы получить более сильную помощь от другого мужчины, чем от жены, а помощь в рождении детей» [31] .

Чрезвычайный авторитет, который имеют оба этих писателя Католической церкви, сделал то, что учение о деторождении как главной цели брака сделалось официальным ее учением [32] . «Matrimonii finis primarius est procreatio atque educatio prolis» («Главная цель брака состоит в рождении, и в особенности, в воспитании детей»), — читаем мы в новом официальном каноническом сборнике Римской церкви — Codex juris canonici (С. 1013), а современные католические богословы другие цели брака считают лишь следствием этой главной и, в сущности, единственной цели. Главная цель брака, то есть рождение детей, пишет один из них, настолько существенна, что, если она исключена, брак не может осуществиться. Вся моральная преданность супругов есть не что иное, как средство для этой цели. Кроме этой цели могут быть и другие, второстепенные цели: взаимная помощь и избавление от страстности, но и то и другое лишь следствия главной цели брака— деторождения. Тесное единение, которое производит первая и собственная цель брака, имеет своим следствием, что муж и жена должны помогать друг другу и любить друг друга как самих себя [33] .

31

Summa Theologiae, Supplem. 1. Q. 92, a 1. Здесь Аквинат повторяет блаженного Августина, Толкование на Бытие. Кн. 9. Гл. 3 и 5. Ml. 34, 396. Рус. пер., изд. 2-е. Ч. 1. С. 144-147.

32

У униатских богословов находим иногда другое учение, где рождению детей отводится второстепенное место, а на первом месте ставятся нравственные задачи. См., например, Юлиан Никаноровш, «Церковное Право». Перемышль, 1872. С. 114, а также др. Василий Масцюх. Церковное Право супругов. Перемышль. 1910. С. 9-11.

33

Dr. Martin Leilner, Lehrbuch des Katholischen Ehe-rechts. 2. Aufl. Paderborn, 1912, 5, 10.

Это воззрение отразилось и в законодательстве некоторых европейских государств. Например, «Ргеussiches Landrecht» гласит: «Die Hauptzweck der Ehe ist die Erzeugung und Erziehung der Kinder» («Главная цель брака есть рождение и воспитание детей») [34] .

Близко стоит к этому воззрению так называемая Copula-theorie, по которой главная цель брака— родовые сношения. Эту теорию развивает Кант, дающий такое определение брака: «Брак есть союз двух лиц разного пола с целью пожизненного взаимного пользования их половыми особенностями» [35] .

34

2 Then, 1 Titel, par. 1.

35

Metaphys. Anfangsgriinde der Rechtslehre. p. 24. Konigsberg, 1497. p. 107: «Die Ehe ist die Verbindung zweier Personen verschiedenen Geschlechts zum leben-swierigen wechselseitigen Besitz ihrer Geschlechts-eigenschaften».