Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

Беляев Леонид Андреевич

Базилики, открытые по всей стране, поражали роскошью; Орландос полагал даже, чго следует выделять Грецию как особую область раннехристианских древностей. Выяснилось, что греческие церкви имели сходный план, декор и часто очень большие размеры, не уступавшие храмам античности. Длина базилики в Лехее (Коринф) превосходила 100 м, в Никополе (Эпир) — 60 м, причем все пять нефов устилала мозаика. Дорогая мозаика и резьба по мрамору украшала самую большую базилику (D) в Неа Анхиалос (Фессалия). Ее приподнятая бема несла драгоценный киворий, а синтрон с креслом в апсиде подчеркивал роль епископа в литургии. Церкви были трехапсидные, с полукруглым центральным выступом (многоугольный, обычный в Риме, нехарактерен). В Греции, действительно, складывался особый стиль церковной архитектуры, ориентированной в первую очередь на Сирию и западные провинции, а не на Константинополь. Проводником этого архитектурного течения, захватившего и македонские храмы (например, открытый в Стоби епископский собор рубежа IV–V вв.) выступали Фессалоники.

Похожую

картину рисовали и давно известные комплексы античности. Когда в 1950-х гг. обратились, наконец, к агоре Афин (которая интересовала, как мы помним, еще архимандрита Антонина) со специальной Целью изучить не только классику, но и средневековый период, выяснилось, что ее руины пережили в христианскую эпоху новый расцвет (раньше «концом цивилизации» здесь археологи считали нашествие ге-рулов 267 г.). В V в. храм Гефеста на агоре превратили в церковь; так же Датируются и первые надписи христианского содержания. Аналогично были перестроены в церкви Парфенон и Эрехтейон на Акрополе, сохранявшиеся вплоть до общего разрушения аваро-славянским нашествием 580 г. (жизнь там еще лет сто продолжала теплиться, пока не замерла Совсем). В Филиппах раскопки позволили проследить, как христианизация отражалась на жизни города. В новом, северном конце форума вырос христианский комплекс (церковь с баптистерием, атриумом и парадной лестницей, ведущей прямо с форума) и к нему постепенно сместились со старой части площади все общественные центры. Диггве (о работах которого в Салоне говорилось выше) в Фессалониках вел раскопки вокруг «Ротонды» (ц. св. Георгия) с ее знаменитыми ранними мозаиками, установив, что мавзолей перестроили под церковь примерно через сто лет после смерти императора Галерия. Так было доказано, что языческие здания III–IV в. обращались в церкви уже в начале V в.⁷⁵

Многочисленные находки нарисовали процесс постепенного охвата христианством, как массовой религией, западных провинций Римской империи к концу IV в, ее принял и высший слой горожан: траты, которые мог себе позволить член христианской общины в Греции, внушают уважение; на кладбище Коринфа (раскопки Американской школы в Афинах) одна только могила стоила полтора золотых солида! Яркую картину короткого расцвета и гибели греческой цивилизации раннехристианского периода дали руины «Царицына Града» в урочище между Нишем и Скопле (византийские памятники здесь начали изучать в 1937 г., а закончили в 1947 г. (Академия наук Сербии). Из этой небольшой деревни происходил родом император Юстиниан, в память о чем он выстроил там большой город с епископской резиденцией и по меньшей мере четырьмя церквями; по акведуку за многие мили подвели воду из источников; главную улицу украсили рядами колонн. Но городу было отпущено всего 75 лет процветания (ок. 550–625), после чего на его месте остаются только славянские хижины и лепная керамика (здесь нет монет, чеканенных позже правления Фоки, 602–610 гг.). Можно напомнить о сходной судьбе Салоны, в которой последняя датированная надпись относится к 612 г., а в 641 г. мощи мучеников переносят оттуда в Рим.

Молодая христианская цивилизация Греции обещала много, но варварские вторжения полностью сокрушили ее в момент расцвета. Почти все базилики погибли в огне пожаров. Беглецов материковой Греции приняли острова Архипелага. Их население тоже было крещено не позже начала V в., поэтому храмы здесь обнаруживают один за другим, особенно на Кипре, Лесбосе, Косе, Делосе и Крите. Раскопки дают пестрый материал, рисующий наглядные картины взаимопроникновения старых и новых традиций, от ранней античности до открывающегося средневековья.

Например, всего в миле от знаменитого центра минойской цивилизации, древнего Кносса, и вблизи Гераклеона была построена большая церковь, существовавшая до правления Ираклия (610–641). При раскопках (1958) обратили внимание на очень сильное (40°) отклонение ее оси от восточной ориентировки. Кроме того, было похоже, что строители создали себе ряд совершенно лишних затруднений. К северу осталась незанятой хорошая ровная площадка, храм же поставили над склоном так, что западная часть «повисла», а восточную пришлось вкопать на 2.5 м в глубину, сквозь руины эллинистической и римской эпохи. Однако это не случайно. Храм намеренно поставили над кладбищенским участком, где почва была сплошь покрыта могилами. Одна из каменных гробниц заняла почетное место внутри церкви, в северо-восточном углу главного нефа; крышка ее было богато украшена кубиками мрамора и порфира. Над местом, где должна покоиться голова, вмуровали дно маленького черного минойского кубка с рельефом и сквозь него пробурили дырочку для совершения возлияний. В ногах скелета стоял стеклянный сосуд. Видимо, именно это почитаемое погребение, так же как желание поставить храм прямо на кладбище, заставили отказаться от более удобных для строительства соседних участков.⁷⁶

Благодаря работам второй-третьей четверти XX в. христианские памятники Греции были изучены с достаточной подробностью, но древности средне- и поздневизантийского периода привлекали сравнительно меньше внимания археологов, зато ими много занимались искусствоведы и историки архитектуры. В последние десятилетия древностями Средневековья занимаются все охотнее. Целый ряд работ посвящен отдельным типам артефактов средневизантийского

периода: амвонам, капителям, саркофагам и т. д. Начинают выходить специальные издания, ^освященные археологии периода «латинских королевств» на материке И островах.⁷⁷ Чрезвычайно важную роль играют конференции и публикации по «сквозным» темам, например, по истории погребального обряда Византии в его археологическом аспекте. (Snively; Sevcenko; Curcic; Teteriatnikov и др. в сборнике. GOTR, 1984). Внимание ученых особенно привлекают отдельные островки поздневизантийской культуры, прежде всего многократно упоминавшиеся Фессалоники — город, ключевой для контактов славянского и византийского миров, с его «хрестоматийной» базиликой св. Димитрия, мозаиками, фресками и некрополями, а также монастырские комплексы Афона, Метеоры и др. (Kourkoutidou-Nikolaidou, Tourta, 1997; Thessalonique, 1987; Spieser, 1984, Mount Athos, 1997).

Ближний Восток

Много неожиданных открытий принес XX век изучению византийских церковных древностей в Малой Азии и на Ближнем Востоке, где процесс шел несколькими различными путями. После Первой мировой войны работы получили мощный толчок благодаря введению мандатов на управление территориями Сирии, Палестины и Иордании, что дало возможность вести сколь угодно широкие обследования и раскопки. Турция, напротив, до конца Второй мировой войны оставалась достаточно закрытой страной; особенно это касалось Внутренних районов Анатолии, говорить о полной обследованности которых нельзя и сегодня. Даже возникший в середине-второй пол. XX в. Глубокий интерес к богатейшему в археологическом отношении полуострову, который стал настоящим «полигоном» изучения многотысячелетней истории человечества (от «неолитической революции» и перехода к производящему хозяйству, раннего бронзового века; памятников ^еттской цивилизации и «гомеровской» эпохи — до античной Греции и Зллинизма) не заставил обратиться к полному и массовому изучению Памятников византийского времени

Это не значит, конечно, что экспедиций не было совсем. Более того, многие из них не уступят пальму первенства тем великим открытиям, о которых говорилось раньше. Напомним хотя бы о таких известных работах, как полные раскопки (1950-70-е гг.) комплекса «Алахан-ма-настыри» Британским институтом в Анкаре под рук. Мишеля Гофа (прерваны смертью последнего). Гоф определил, что главная церковь имела башнеобразное балочное завершение, а купол не был распространен в Малой Азии до правления Зенона.⁷⁸ Пещерные памятники внутреннего района полуострова, Каппадокии, традиционно считающиеся монастырскими, всегда привлекают особое внимание, но в последние десятилетия оно явно возросло. Предложенные еще Я. И. Смирновым даты «пещерных монастырей», в основном не ранее X в., оказались верными и были позже подтверждены Н. Тьерри, Л. Родли и другими исследователями, для которых стали предметом углубленного изучения.⁷⁹ Недавно другим ученым из России, давно работающей в США Наталией Тетерятнико-вой, осуществлен ряд трудных «фиксационных» экспедиций и выделены важные признаки, отличающие литургическую организацию скальных церквей Каппадокии.⁸⁰ Выяснилось также, что скальные храмы лежат не в изолированных или удаленных от поселений местах. Наоборот, они были тесно связаны с узлами дорог, группами деревень, городами, являлись частью довольно сложного социального контекста. Даже несомненные монастыри и отшельнические «скиты» зависели от местных ктиторов, что показывает и организация пространства в храме, его роспись, погребальная практика и пр. Роберт Остерхут, один из крупнейших современных специалистов по византийскому церковному зодчеству, высказал недавно сомнение в верности сплошной атрибуции скальных каппадокийских церквей как монастырских и предложил рассматривать эти памятники в более широком археологическом контексте. По-видимому, мы можем наблюдать постепенное зарождение важной интерпретационной дискуссии.⁸¹

Разумеется, исследования христианских древностей велись и на побережье Малой Азии, в городах, охваченных деятельностью апостолов первых веков и последующим византийским церковным строительством. Среди особенно успешных — долгие (и далекие еще от окончания) раскопки Эфеса, главного порта и столицы «провинции Азия», где стояло когда-то одно из семи чудес света, храм Артемиды, и собирались вселенские соборы. С городом связаны воспоминания о проповеди апостолов Павла и Тимофея, жизни евангелиста Иоанна, Марии Магдалины, дочерей апостола Филиппа и Девы Марии. Особо почитаем был св. Иоанн, живший на холме над Артемисионом, и, по преданию, там же похороненный; пилигримов привлекала пещера «Семи спящих отроков эфесских». В общем, Эфес был чрезвычайно богат христианскими памятниками (Foss, 1979; McRay 1991; Frend, 1996, 138–140, 190–195).⁸²

Город делится на две части — античную и средневековую. Над местом погребения св. Иоанна, на холме в 2 км от города, Юстиниан I поставил огромный храм (близкий по плану к Апостолейону Константинополя), который после катаклизмов VII–VIII вв. стал городским собором и центром всей округи. В XII в. его окружили стенами, превратив в город, античные же кварталы совершенно запустели, став «легкой добычей» археологов XIX в., которые сперва занялись «языческим» Эфесом. благо он лежал, практически необитаем, в стороне от нового города.