Христианский квартал
Шрифт:
Беседа продолжалась более получаса. Я успел ещё раз сготовить чай и доесть кексы. Петька был очень красноречив. Даже пропилеи с парфеноном упомянул. А в определённый момент выложил всю правду - и после этого дядя Боря сильно смягчился, признав, что без ленаутила такой переплёт не разрулить. Финальным доводом стало обещание Петьки больше никогда не пичкать дядю своими фантастическими опусами, если тот поможет.
Людям, незнакомым с творчеством моего брата, сложно оценить всю весомость этого предложения. Но дядя Боря был знаком, и потому я совсем не
– За ленаутил можно не беспокоиться.
– Осталось придумать, как его дать Марине, - напомнил я, и мы приступили к очередному вызову и шансу поверить в себя.
– Вот здесь в таблице указано, что для удаления неприятных воспоминаний объёмом в полчаса нужно принять тридцать пять миллиграммов ленаутила ровно сутки спустя, - зачитал я по справочнику.
– Значит, завтра около полудня Марина должна как-то эти миллиграммы употребить... Во-первых, нужно узнать, где она будет...
– В институте. Она говорила, что готовится делать доклад.
– Ясно. И как же нам её угостить ленаутилом?
Братец был ещё под впечатлением победы над дядей Борей, и оттого мой вопрос его не смутил.
– Никаких проблем, Вадик. Наверняка там есть столовая. Нужно подкатить к тётке, которая стоит на раздаче, показать фотку Марины и дать денег, чтобы тётка подлила ей в компот наш препарат.
– Сомневаюсь, что тётка с энтузиазмом отнесётся к такой просьбе, - возразил я.
– Уж больно криминально это выглядит. К тому же нет никакой гарантии, что Марина вообще придёт в столовую, а если и придёт, то возьмёт компот, а если и возьмёт, то допьёт его до конца. Я знаешь ли, тоже учился, и с институтскими столовыми знаком не понаслышке. На моих глазах многие брали компоты, но мало кому удавалось допить их до конца.
Кажется, мне удалось втолковать Петьке, что проблема всё-таки есть. Можно сказать, что чело его омрачилось под гнётом тяжких дум.
– Как же тогда ей дать ленаутил?
– пробормотал он.
Я с надеждой посмотрел в простенок, на мешок с картошкой, но в этот раз прилива мыслей не ощутил. Что же, даже молния не всегда бьёт в одно место дважды, чего тогда ждать от картошки? Я продолжил осмотр кухни, при этом прокручивая в уме множество вариантов решения стоящей перед нами задачи. Безрезультатно. Ни один из вариантов не выдерживал критики.
Судя по натужному пыхтению с той стороны стола, мысленные усилия моего брата были столь же безуспешны.
– На языке так и вертится одно громкое слово, за которым любят прятаться маленькие люди, - признался я.
– Порою кажется неизбежным присоединиться к их массе.
– С этим искушением надо бороться. Представь, что в старости, сидя у камина... Слушай!
– я обернулся на него и увидел, что Петька сосредоточенно смотрит в простенок.
– Вадик, меня осенило! Надо устроить как бы рекламную раздачу новой минеральной воды. Наш человек подойдёт к Марине с подносом, где будут стаканчики с ленаутилом и попросит принять участие в акции, так сказать, оценить новый продукт.
– Где мы такого человека найдём?
– Пашку попрошу. Он как раз на актёра учится, ему это будет раз плюнуть...
– А если она не захочет принимать участие в акции?
– Можно уговорить. Он ей шёпотом скажет, что от количества оценивших новый вкус зависит его зарплата, и что за ним, типа, наблюдает его начальник и, мол, неужто жалко выпить полстаканчика минералки?
– Кажется, идея неплохая, - наконец, признал я, с некоторой ревностью глядя на мешок картошки.
– Если только Пашка не подведёт. Может, он завтра занят, или...
Тут зазвонил телефон и Петька сорвал трубку.
– Да!
– крикнул он.
– Да! Да. Да. Вадик. Спасибо, дядя Боря!
И телефонная трубка вернулась на базу.
– Всё отлично!
– сказал Петька, повернувшись ко мне, - Вадик, съезди, пожалуйста, к дяде Боре за ленаутилом, а я пока займусь Пашкой. Надо ведь ещё реквизит подготовить. Ну, плакат с названием новой минералки, и халат с её эмблемой и бутылку с этикеткой...
– С удовольствием съезжу, - мне и самому хотелось выйти из душной квартиры на свежий воздух, и, как говорится, размять ноги.
Одеться было делом нескольких минут, хлопнула входная дверь, и уже спускаясь по лестнице я вспомнил, что не успел сказать брату про то, что Марина с ним давно заочно знакома по интернету, где у неё какой-то цветочный псевдоним. Впрочем, это может и подождать.
* * *
В разъездах я провёл несколько часов и когда возвращался домой, уже стемнело. Победно сжимая в левой руке пузырёк ленаутила, правой я провернул ключ в замке и, стараясь не шуметь, открыл входную дверь. Первое, что мне бросилось в глаза - до боли знакомая сумочка на табуретке посреди прихожей.
В квартире, между тем, стояла густая тишина. Мне пришлось сделать несколько шагов, чтобы увидеть кухню, и два силуэта на фоне подсвеченного уличным фонарём окна. Они сидели по разные стороны стола, и расстояние между ними было не меньше метра. Но Пётр, протянув руку, держал в своей ладони её ладонь и они молча смотрели друг на друга.
Я ощутил себя лишним местоимением и тихо удалился.
Герой, который остался дома
Фирд был седьмым ребёнком в крестьянской семье. Он родился утром, когда овец и коров гонят на выпас. Лето в тот год вышло на редкость засушливое - чуть ли не весь урожай Приозерья погиб.
* * *
Восемь лет ему было, когда однажды мать послала Фирда на дальний сенокос, - отцу и братьям обед отнести. Торопился мальчик, шагая по пыльной дороге. Выйдя на развилку, увидел, что навстречу скачет воин на чёрном коне. Фирд отошёл к обочине и склонил голову, как подобает простолюдину. Но всадник вдруг осадил коня и хрипло спросил:
– Эй, малый, какая из этих дорог ведёт к замку Тархем?
– Правая, господин.
– Спасибо, - буркнул воин и пришпорил скакуна.
Мальчик посмотрел ему вслед, а затем отправился в поле.