Христианство на пределе истории
Шрифт:
Таким образом, считать Христа предтечей означа–ет включить Церковь в исторический процесс, воспри–нимать ее распространение не как распространение Духа Святого, но как некий результат деятельности земных веков. Это означает поставить ее на уровень всех других творений человека, иначе говоря, придать ей чисто человеческий, культурный характер. Вот в ка–ком смысле идея предтечи опровергает божественность Христа. Быть предтечей – сущностное призвание человека. Бог никогда не предтеча. Бог есть всегда весь сразу. Под мыслью о предтече кроется исключе–ние Божества. Тот, кто считает Христа предтечей, отри–цает Его как Бога. Христос как предтеча есть Христос только как человек: гениальный человек, человек ве–ликого сердца, глубокой прозорливости, прекрасно знающий жизнь, но все-таки только человек. Он дей–ствительно существовал в истории, действительно пре–терпел от иудеев и умер. Однако на этом и закончи–лась вся Его личная деятельность. В истории Он
И вдруг здесь нам становится понятным, почему идея предтечи так охотно принимается в современном мире и почему она сегодня так охотно провозглашается. (с.97) Мир, как это кажется, поворачивается к Христу, к Нему обращаются даже те, которые не считают себя христианами. Но они поворачиваются к Христу-человеку. Они поворачиваются к Церкви как к куль–турному порождению исторического развития. Они видят в ней только естественное средоточие здоровых возможностей человека. Божественность Христа и надприродность Церкви в их сознании утрачены. Ни один из мировых властителей, говоривших в последнее время о христианстве, не исповедует Христа – Бога, воплотившегося, страдавшего, умершего, воскресше–го и вновь грядущего. Ни один из них не признает Цер–ковь божественной институцией, самим Христом. Но самое удивительное, что мы посчитали бы бестактно–стью требование такого исповедания. Мы посчитали бы выскочкой того, кто, скажем, на конференции по правам человека потребовал бы – по примеру старца епископа Иоанна – исповедать носителя и основу этих прав – Иисуса Христа, поскольку эти права форму–лируются словами Евангелия… Сегодня разделение Христа идеей предтечи осуществляется исключительно строго. Отри–цание Его божественности становится очень явным. Вовлечение Его самого и Его подвига в область чело–веческой культуры неоспоримо. И все же мы часто этим восхищаемся и радуемся, что мир теперь так много и так часто говорит о Христе. Антихристов дух пользуется этой омраченностью нашего взора (с.98). Он постоянно говорит о христианстве, о его ценности и значении для нравственности, общества, для де–мократии, науки, искусства, но он говорит, обходя молчанием самого Христа или провозглашая Его пред–течей, но отнюдь не как Первого и Последнего, не как Альфу и Омегу. Поэтому, по существу, все его речи – это речи дракона и идея предтечи – это современная антихристова идея (с.99)".
Антихрист Соловьева «нисколь–ко не опровергает своей веры в то, что Христос – Мес–сия. Ведь Мессия – это не кто другой, как посланник Бога. Так почему Христос не может быть таким по–сланником Господа? Ведь Бог посылал в мир не одно–го пророка и не одного святого. Почему Христос не может быть одним из этого длинного ряда посланников Божиих? Однако быть одним из посланников Бога – это одно, и совершенно другое быть самим Богом. Антихрист Соловьева не отрицает, что Христос есть Мессия; он только отрицает, что этот Мессия есть вмес–те и Сын Божий. А то, что он не является Сыном Божиим, удостоверяется тем, что Он не воскрес, что сгнил в могиле, как все пророки и святые. Вера в то, что Христос есть Мессия, в сущности, то же самое, что и восприятие Его предтечей. Поэтому эта вера в анти–христовом сознании прекрасно сочетается со строгим отрицанием Христа через отрицание Его воскресения. Поэтому антихрист и не боится верить в Мессию, не отказываясь при этом ни от своего себялюбия, ни от своих стремлений возвыситься над Христом. Ведь вся–кого Мессию можно перегнать. В любое время Бог может послать другого, более могущественного, неже–ли предшествующий. Нельзя перегнать только того, Который есть всегда, Который есть Первый и Послед–ний, Который есть Бог (с.101)».
***
Понятно ли теперь, как узнать антихристову печать? Если некий «учитель» говорит, что пришел некто, кто «современнее», «новее», «глубже», «образованнее» Христа Евангелий – значит он уже несет в себе печать отторжения от разума Христова. Если этот «учитель» говорит, что настало время для «новой религии» – значит, евангельское христианство он считает устаревшим, заслужившим пенсионного покоя[149]… Какие бы дальнейшие комплименты в адрес Христа он затем ни произносил – от него лучше отойти. Ведь «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр.13, 8).
СЕГОДНЯ ЛИ ДАЮТ «ПЕЧАТЬ АНТИХРИСТА»?
Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак
2 Фесс.2, 1-4.
Многие ли люди заметили, что Православная Церковь последние три года балансирует на грани раскола? Раскола, подобного тому, что был пережит ею в XVII веке, во времена Никона и Аввакума? И как сегодня кажется недостойным и смешным повод того раскола (двумя или тремя перстами составлять крестное знамение), так и нынешний повод кажется странным и никчемным. На этот раз межу между христианами проводит их отношение к налоговой реформе, к присвоению людям «номеров налогоплательщиков». Но в XVII столетии повод к расколу был все же церковным. Теперь же люди разделяются из-за светского, нерелигиозного мероприятия. Что же произошло?
Государство решило пожестче контролировать жизнь своих граждан. Придав себе образ сурово-властного владыки, который намерен ввести строгий учет и контроль в своих владениях, оно стала «считать и обзывать» своих граждан.
Заметит государство гражданина Иванова, посчитает его и сообщит ему: «отныне я нарекаю тебя: „Индивидуальный номер 482794456719“». И теперь всякий раз, когда тому, кто некогда был Петром Ивановым, явится необходимость вступить в какие-либо отношения с родным государством, ему придется упоминать номер, данный ему державой. И пока ты не отрапортуешься по полной форме, с называнием своей цифровой клички, держава будет смотреть на тебя холодным глазом выключенной телекамеры и «в упор» не замечать. Отныне государству нет дела до того, как тебя назвала мама. Нет ему дела до того, с каким именем ты был крещен. В восприятии государства ты теперь упакован так, как удобнее компьютерной машине.
Многие почувствовали, что какой-то новый холод ворвался в их отношения с государством. Кроме того, прошло сообщение о том, что человеку будет присваиваться номер не из 12-и цифр, а из 15-и. Оказывается, при записи налогового номера (идентификационного кода) в виде компьютерного штрих-кода эти 12 цифр разбиваются на группы с помощью трех линий, причем каждая разделяющая группа линий начертана так, что графически оказывается неотличима от начертания той группы линий, которая для сканера означает число шесть. Значит, каждый код включает в себя и тройной намек на цифру 6. А такое сочетание цифр уже нечто большее, чем простая компьютерно-математическая условность. Строенная шестерка (666) принадлежит не только и не столько математике, сколько религии. Уже две тысячи лет люди ждут, когда над их историей взойдет именно это число («печать антихриста»), которое будет знамением конца истории.
И вот оказывается, что у вроде бы независимых постсоветских государств практически одновременно проснулось одно и то же горячее желание: Молдавия, Казахстан, Украина, Белоруссия, Россия пожелали имя каждого своего гражданина переложить на компьютерный язык, да еще таким образом, что к этому имени как будто приставлены три шестерки.
Совесть людей смутилась: «Государство понуждает нас брать печать антихриста!». Некоторые священники объявили, что люди, взявшие государственные документы с налоговыми номерами, тем самым отреклись от Христа и потому уже не могут считаться христианами, а значит не могут допускаться к участию в церковных таинствах. Впрочем, конечно, нашлись и иные проповедники, которые сказали, что ничего особенного не происходит и потому можно принимать «номера с шестерками» без всякого смущения. Так каким же на самом деле может быть влияние, оказываемое налоговым номером на человеческую душу? Попробуем разобраться в этом вопросе по возможности спокойно.
Глобальная настойчивость в желании разграфить всю нашу жизнь (да еще и с помощью символов, похожих на шестерки), конечно, вызывает недоумение и порождает сопротивление у христиан. Но в любом сопротивлении необходимо четко уяснить: откуда исходит угроза, в чем она состоит, а также определить порядок устранения угроз, если их несколько. Если наших аргументов слышать не хотят – то тем более осторожны и взвешенны мы должны быть в подборе наших доводов. Они должны быть такими, чтобы их нельзя было сходу высмеять[150], а нас самих обозвать паникерами.
Поэтому стоит разобраться с теми аргументами, что уже были высказаны в ходе – по сути – вполне естественного христианского противостояния тотальной «кодификации», и посмотреть, какие из них были рождены в состоянии смущенности, страстности или растерянности, а какие доводы действительно содержательны и делают нашу позицию и более понятной для «внешних», и более соответствующей традициям самой Православной Церкви.
И прежде всего – уж если мы хотим быть услышанными и понятыми – надо отказаться от заведомой демонизации наших собеседников и оппонентов, а тем более – нашего Русского государства. Введение налоговых номеров – шаг действительно необычный и до некоторой степени оскорбительный. Но, насколько я понял логику «налоговиков», они ни сном ни духом не собирались оскорблять людей и тем более нашу православную веру. Их мотивация представляется следующей: