Христианство на пределе истории
Шрифт:
Иннэнистские листовки пугают даже тем, что якобы при фотографировании незримым лазерным лучом на челе человека будет выжигаться «антихристова печать»: «Фотография, которую обязан предъявить гражданин, должна быть сделана с помощью цифровой фотокамеры. Во время фотографирования такой камерой лазерным лучом наносится печать на лоб, действует на мозг человека»[535]…
Если бы это писали материалисты, для которых «мозг» и «душа» – одно и то же, такой страх был бы понятен. Если бы это писали колдуны, которые верят в безграничную власть колдовства и «кодовства», – этот страх был бы понятен. Если бы действительно была возможна такая технология, которая простым лучевым воздействием понуждала бы человека отрекаться от Христа, забывать о Нем, тогда зачем было бы вообще придумывать карточки и штрих-коды, издавать антихристианские
Для материалистов поведение человека определяется движением электрических токов и кодов, передаваемых по нервной системе. Для них сознание есть производное от физиологии. Поэтому их представление о том, что с помощью наведенного импульса можно контролировать поведение человека (человека, а не собаки), логично в рамках системы их верований. Но христианам-то зачем низводить человека до уровня животных? Зачем монахам становиться на позиции радикального материализма и пугать людей, будто «посредством спутниковой связи жизнь человека становится полностью управляемой»[536]?
Если даже кто-то видит и фиксирует мои перемещения – это еще совсем не означает, что он управляет моей жизнью.
Но надо отдавать себе отчет и в том, к каким последствиям ведет согласие с предположением о возможности управлять человеком с помощью электронных технологий. Ведь вся святоотеческая антропология строится на убеждении в богообразной свободе человека. Именно потому, что человек свободен, – он ответственен за свои дела и за свой выбор. Мир не может всецело навязать себя человеку и растворить человека в себе. Ну, а теперь представьте: благочестивый христианин идет по улице. Вдруг на него набрасываются какие-то «антихристовы слуги». Христианина оглушают, быстро вживляют ему «на чело и на руку» две крохотные пластины с компьютерными «чипами». И теперь через эти «чипы» появляется возможность контролировать мысли, чувства и действия этого человека. Подчиняясь такому контролю, «христианин» начинает жить по тем стандартам поведения, которые предписывает ему антихристово общество. Вместе со всеми он исполняет команды, передаваемые через спутник: богохульствует, топчет христианские святыни, прославляет антихриста…
И вот этот бывший христианин окончил свой земной путь. На Страшном Суде этот человек, последние годы своей жизни проведший в экстазе богоборчества, может ли быть оправдан?
Как видим, вопрос о «печатях» и о компьютерной психологии вводит нас в самые глубины церковных размышлений о человеке и о его свободе.
В богословии при высказывании некоего суждения принято проследить, как его принятие отзовется во всех уголках православного вероучения. Не вызовет ли этот тезис разрушительных последствий в какой-нибудь – пусть даже совершенно удаленной – области устоявшихся церковных преданий.
Мне кажется, что представление о том, будто «чип» (это компьютерное изделие, якобы позволяющее руководить поведением человека) есть «печать антихриста», является не только не традиционным, но и потенциально еретическим. Принятие этого допущения потребует пересмотра всего традиционного православного учения о человеке. Мне такая работа совершенно не по душе – и именно поэтому я предпочитаю выступать против попыток «материализовать мистику»[537].
Новые «материалисты» полны энтузиазма. Но ведь не только для энтузиазма есть место в церковной жизни. Должно быть место и для спокойного рассуждения.
А едва мы вспоминаем о существовании такой добродетели, как рассудительность, как начинаем понимать, что нет никакой логики в суждении, будто «идентификация лишает человека богодарованной свободы»[538].
Архимандрит Тит задает вопрос, который кажется ему риторическим: «Кто может твердо сказать, что не отступит от него благодать Божия, когда он дерзко примет идентификационный код?»[539]
Но ведь похожий вопрос можно задать и самому отцу Титу: На каком основании Вы беретесь за Бога решать – отнимет ли Он Свою благодать (которая все-таки не тождественна благословению батюшки Тита) у такого человека, принявшего код, или нет?
Не много ли берет на себя такой совопросник? В каком кармане у него лежит «харизмометр», позволяющий сопоставлять благодатность людей, еще не зарегистрировавшихся по новым правилам, и тех, кто прошел такую регистрацию? Если свобода человека есть Бого-дарованная реальность, то никакой компьютер ее и не отнимет.
Вообще борцы против ИНН демонстрируют невероятную прозорливость: им известно не только что за компьютеры стоят в Брюсселе[540] или Страсбурге, им ведомо все, что происходит в душах людей. Это апостол Павел недоумевал – «кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?» (1 Кор.2, 11), то иннэнисты доподлинно знают, «что в человеке». Для них «Факт налицо: принимая „номер“, человек попадает в духовный плен (степень этого пленения вряд ли кому-то точно известна)»[541]. Откуда им это известно? Ни за что не догадаетесь! – Уликой для них является то, что прихожане, принявшие ИНН, сохранили обычный благочестивый уклад жизни! «– Те, кто принял этот номер, уже, можно сказать, подпали под влияние антихриста. – Вы как пастырь замечали изменения в личности тех людей, кто при–нял идентификационный номер? – Замечал. Психология от этого меняется. Человек, подпадает под „защиту беса“, если так можно сказать. Что это такое, постараюсь объяснить. У верующих православных людей искушений много: один выпивает, другой блудит… А посмотрите на какого-нибудь представителя тоталитарной секты: не пьет, не курит, хороший семьянин… Почему? Ведь все, вроде бы, должно быть наоборот. Одна девушка мне говорила: когда я ходила в православный храм, я кра–силась. Теперь я к сектантам хожу и не крашусь. Даже желания такого нет. А когда была православной, хотелось краситься… Я ей объясняю; пойми, когда ты ходила к нам в храм враг тебя искушал. А теперь ты под его „защитой“, но это временно. Он тебя пока как бы не искушает, чтобы душу погубить… Так и здесь. Кто принял номер, внешне, быть может, кажутся как бы нравственней. Но это лишь потому, что произошло пленение их душ»[542].
Известна иннэнистам и тайна Божия действия: где благодать Божия растет, где сохраняется, а где она убывает… Будущее открыто им: «За то что Россия в массе своей примет номера, на нее падут скорби. Благость Божия частично отнимется…»[543]. Они даже могут читать апокалиптическую «Книгу Жизни»: «Подписываясь добровольно за принятие „но–мера“ вместо имени, человек сам, добровольно вычеркивает себя из Книги Жиз–ни»[544].
И даже подробности адского быта знаемы ими: «Номера есть только в аду…»[545].
И еще одно «знание», которому не учат в семинариях, есть у «посвященных» в тайны глобализации. Им известно, что имя определяет судьбу. Да, в магии есть такое представление. Но в церковном учении ничего подобного нет. Мое имя дано мне родителями навсегда. И какой же свободы оно меня лишило? А разве лишило редакцию «Русского вестника» свободы или имени принятие ею ИНН? Точно также и человеческая свобода нисколько не убывает, если кто-то для себя помечает его кличкой или числом. И Бог не отбирает Свой дар, дар Богодарованной свободы от того, на кого навесили бирку с номером. Ну не боится Бог чисел и штрих-кодов! В отличие от некоторых наших бабушек и монахов Бог не пуглив. Не уходит Он из души человеческой, если в карман человека легла бумажка с цифровым набором.
Если человек призывает Духа: «прииди и вселися в ны», – то неужто Дух, дышащий, где хочет, остановится перед бумажкой с ИНН как перед непреодолимой преградой?
Человеку, и только человеку дана власть обретать Христа или терять Его. Преподобный Макарий Великий говорил: «Как Бог свободен, так свободен и ты. И если пожелает человек – делается сыном Божиим, а если пожелает – сыном погибели»[546].
«Самовластие» человека, его Богодарованная свобода сохраняются навсегда и во все времена – «разумная бо тварь человек, по образу Божию созданный, в произволении спасения своего, якоже прежде бе самовластен, сице и ныне есть самовластен, и впредь будет самовластен», – пишет св. Димитрий Ростовский против тех, кто полагал, будто в антихристовы времена не будет свободы для спасения[547].