Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III
Шрифт:
После фехтования они шли на ужин, по сравнению с обедом – совсем скудный, потом – вечернее богослужением и три часа личного времени перед сном. Первое время Северин отдавал всё личное время сну, перегруженный жуткой физкультурой, избитый на тренировках, голодный, раздавленный двумя богослужениями в день, с удручающей тройкой по стратегии и позорной двойкой по политологии, измученный хроническим недосыпанием, он падал на койку и тут же засыпал. На вечернее правило его будили, а потом он опять засыпал. А иногда он не мог уснуть, страдая от боли, от голода и от злости на самого себя.
С Эрлебертом они почти не общались. На любой вопрос Эрлеберт отвечал вежливо и с той степенью подробности, которую считал в данном случае уместной, но не говорил ни одного слова сверх необходимого. Сам вопросов никогда не задавал. Поначалу принц казался Северину высокомерным и надменным. Потом он решил для себя, что это всё же принц, а не деревенский мальчишка, и дистанция, которую он держит, необходима, таково требование иерархии. Не надо слишком обольщаться тем, что они тут на равных. Северин стал обращаться в Эрлеберту не по имени, а «ваше высочество». Принц ни разу его не поправил. Впрочем, и раньше, когда Северин называл принца просто по имени, тот его не поправлял.
Иногда к горлу Северина подступало отчаяние. Хотелось разрыдаться, как маленькому мальчику. Тогда он просто сказал самому себе: никто в этом огромном и холодном мире его не утешит. У него нет ни одного родного и близкого человека. Некому вытирать ему сопли. Значит у него нет права их распускать. Порой в нём закипала злость, но он научился обращать всю свою злость на самого себя, на собственные несовершенства, которые считал бесчисленными.
Через два месяца из их группы отчислили 5 человек, тех, кто не выдержал нагрузок. Северин держался.
Глава VIII, в которой император
рассказывает о религиозном законодательстве
– Ваше величество, как вам удалось решить исламскую проблему?
– А кто тебе сказал, что мне удалось решить исламскую проблему?
– Но ведь вы добились мира с мусульманами.
– Добился. Но исламскую проблему решить невозможно, потому что сам ислам и есть проблема. До тех пор, пока религия пророка Мухаммада существует на землях Христианум Империум, мы можем ожидать каких угодно сюрпризов.
– Но ведь вы не захотели «окончательного решения исламского вопроса», не стали уничтожать ислам, хотя после окончания драконьей войны у христиан были на это силы.
– Силы были. Но так нельзя.
***
Дагоберт встретился с Измаилом сразу после победы.
– Здравствуй, дорогой, – император протянул руку эмиру, – проходи, присаживайся. Нам надо многое с тобой обсудить.
– Что нам с тобой обсуждать? Мне остаётся только выслушать твою волю. Волю победителя.
– Вообще-то христиане и мусульмане только что одержали общую победу над безбожниками и язычниками. Мы – братья по оружию.
– Да брось. У тебя сто миллионов подданных христиан, а под моим началом осталось несколько тысяч мусульман. Драконы тебе здорово помогли. Так что не будем изображать равноправные стороны переговоров.
– Что ты хочешь, Измаил?
– Хочу, чтобы зелёное знамя пророка развевалось на всей землёй.
– Ты невыносимый наглец, Измаил, – рассмеялся Дагоберт. – За это я тебя и люблю. Но твою мечту осуществить не могу.
Конец ознакомительного фрагмента.