Христиерн II и Густав Ваза

Лажечников Иван Иванович

(Родериг старается знаками изъяснить свою преданность.)

Густав

Хоть издали Пошли ты мне свое благословенье

Матильда

(вглядываясь в него)

В цепях ты?.. Нет благословенья!

(Скрывается.)

Явление VIII

Те же, кроме Матильды, и Гаральд.

Гаральд

(кривляясь,

кланяется Густаву)

Герой полуночи, которого так имя По всей подсолнечной гремит, позволь Приветствовать тебя с великой западней.

Густав

Прочь, шут!

Гаральд

Что лучше, быть предметом шутки, Или шутить? орлом в железной клетке, Или насмешницей сорокой на свободе?

Густав

Прочь, говорю, и в клетке у орла Есть клюв и когти.

Гаральд

Жаль! и те бедняжки Так шуткой скованы, что разве я, Да, я их разорвать могу.

Густав

Христиерн К цепям послал и это униженье!

Гаральд

Вот видите, король шутить изволит; А если эта блажь им в голову придет, Так голове чужой порядком достается.

Родериг показывает руками на облик свой и потом взорами на Гаральда.

Густав

(тихо Родеригу)

Да, смелый, умный вид и добрый — редкость Здесь, при дворе Христьерна.

Родериг делает ему еще знаки, показывая на башню.

Густав

Понимаю! Как капли две воды Кронсгельм, тот самый, Что с башни этой

(указывает на одну из башен)

сброшен, а жена, Красавица, в позор вовлечена Насильственно. Была она ведь Шведка И роду нашего. Исчахла Несчастная!.. Был сын у них... неужли шут?

Гаральд

Вглядися в шутку, каяться не будешь; Скорлупку разгрызи — найдешь ядро.

(Убегает в сторону.)

Густав

(Родеригу)

Какое чудное он впечатленье Оставил; объяснить не можно. Шут! А между тем неведомая сила Меня к нему влечет. Не тайна ль крови?

Явление IX

У всех окон и на балконах показываются дамы и рыцари; у одного окна — Елисавета: увидав Густава, она закрывает глаза платком и на время удаляется; в продолжение явления показываются и уходят разные лица

Густав

Лишь этого еще не доставало! О Господи, какое униженье! Смотри, Христьерн, тебе отплатит Небо.

(Ландсель проходит по сцене.)

Густав

(останавливая его)

Эй, господин! стоять я долго ль буду У этого позорного столба? Найдется ль хоть один между рабами, Который королю сказать бы смел, Что я заложник, не преступник, Что стыд ему — меня позорить, стыд! Бесчестие не мне в плену — ему, владыке.

Ландсель

Я ничего не знаю, ничего Не слышу.

Густав

Так тебя давно я знаю! Стой здесь ты, деревянный столб,

(накладывает на плечо его руку)

И унижению служи опорой, Пока его не придут снять с меня. А вы, честные рыцари и дамы,

(кланяется)

Пред вами я на суд Христьерна вызываю. За жизнь отца и матери свободу, За тишину страны моей родной, Я отдался заложником Христьерну: Свободно отдался — свободен должен быть. Меж королем и мной на то условье Его, епископа великим словом И государственной печатью скреплено. Теперь вы видите, я предстою Унижен, оскорблен, в железа скован. Где слово рыцаря? не говорю, Где слово короля, великое, святое, Залог народной правоты и чести? Не я, Христьерн условье раздирает.

(Немного погодя.)

Молчите, рыцари?.. Ужели слово Боитесь произнесть за дело чести?

(Слышен ропот.)

Елисавета

(показываясь у окна)

Когда молчат защитники ее, За благородных дам я отвечаю. Густаву Вазе цепи не позор: Он долг исполнил свой, как паладин.

Густав