«Хризантема» пока не расцвела
Шрифт:
В восемь часов утра в дверь квартиры Митико позвонили. Из прачечной привезли белье, с хозяйкой договорились еще вчера. Приехавшие торопились и, не дождавшись ответа, решили потревожить соседей. К ним вышла молодая женщина.
— Простите, вы не знаете, Садзи-сан уехала?
— Уехала? Вчера поздно вечером ока была здесь. Я возвращалась домой часов в десять, у нее играла музыка.
Соседка несколько раз нажала на кнопку звонка, потом, удивленно пожав плечами, резко толкнула дверь. Квартира была не заперта…
Через десять минут районное отделение полиции зарегистрировало убийство Митико Садзи, двадцати лет.
— Послушай, Фудзи, — сказал начальник отдела своему помощнику. — Тут из района нас просят заняться одним делом, у них людей не хватает. Обычное убийство. Судя по всему, из-за денег. Кому поручим?
Помощник задумчиво сощурил глаза:
— Пошлем Комура. У него сейчас ничего серьезного нет, да и распутает быстро.
Начальник отдела согласно кивнул.
В комнате инспекторов было шумно. Обсуждались события последних дней: начавшийся скандал с «Джонсон эйркрафт корпорейшн», уход в отставку премьер-министра Касаи, которого пресса обвинила в финансовых махинациях и уклонении от уплаты налогов, сообщения о коррупции среди высших чиновников и верхушки правящей консервативной партии.
Комура безразлично слушал разговор. На квартиру убитой выехал выпускник полицейской академии, прикрепленный к Комура для практики, и теперь он ждал сообщений. Дело пустяковое, пусть мальчик попробует свои силы.
В углу на столике зазвонил телефон.
— Комура, тебя! Он взял трубку.
— Комура-сан, это Таро. Тут, в квартире Садзи… Может быть, приедете?
— Ладно.
В голосе стажера звучала тревога. Что там такое обнаружилось?
У здания токийской прокуратуры собралась целая толпа журналистов. Следствие о лицах, замешанных в скандале, не открывало ничего нового, а шло лишь по пути, проложенному прессой. Каждую ночь журналисты занимали наблюдательные посты у домов тех, кого считали виновными в получении взяток от «Джонсон». Возле дома Хироси Касаи не дежурили. Никто и не предполагал, что его могут арестовать. Поэтому ведущие репортеры, проторчавшие всю ночь возле домов бывшего министра транспорта и руководителей двух ведущих компаний, вернулись ни с чем, а неожиданный успех выпал на долю второго эшелона — фоторепортеров, оказавшихся утром около городской прокуратуры. Фотопленка зафиксировала напряженную улыбку бывшего премьер-министра, выходившего из машины в сопровождении работников прокуратуры, На пятом этаже в комнате следователей его ожидал сам генеральный прокурор. «Нам очень жаль, — сказал он, — что приходится расследовать деятельность человека, который еще недавно был премьер-министром Японии. Но мы должны попросить вас говорить правду».
Потрясенные редкостной удачей, журналисты разбежались по редакциям. Очередной выпуск трех крупнейших газет Японии выйдет с гигантской шапкой: «Бывший премьер-министр Касаи арестован» и с той самой фотографией, которая обойдет прессу всего мира. Поднятая в приветствии рука, напряженная улыбка и… двое сзади.
— Посмотрите, Комура-сан. Здесь определенно инсценированы следы борьбы. На плаще — его бросили на пол — даже не оторвана вешалка. Табуретка, очевидно, стояла в стороне от возможного места нападения. Да и какая могла быть борьба? Достаточно взглянуть на девушку, чтобы понять: она не могла оказать серьезного сопротивления такому сильному человеку, каким был преступник.
— Сильному?
— Медицинский эксперт определил, что смерть наступила очень быстро, убийца почти раздавил ей шею.
Таро было явно не по себе от того, что он увидел в квартире, и он пылал желанием немедленно отыскать виновного.
— В спальне что-то искали, ящики вывернуты, все на полу валяется.
— Деньги искали?
— Не похоже. В туалетном столике сбоку конверт с довольно крупной суммой, примерно…
— Может быть, не нашли?
— Мне кажется, не очень-то и старались. Вообще искали очень неумело. Я посмотрел, довольно много ценных вещей, во всяком случае, недешевых и компактных — как раз такими интересуются воры — на месте. Остается предположить, что здесь было что-то необыкновенно дорогое. И эта вещь удовлетворила преступника.
— Н-да, ну, пройдем дальше.
Таро двинулся вперед, объясняя:
— Из коридора двери в кухню, туалет, ванную и гостиную.
— Двухкомнатная квартира?
— Да. Из гостиной дверь в спальню.
Комура поочередно осмотрел ванную и кухню.
— Взгляни, Таро. Два халата.
— Ну, и что? Комура пояснил:
— Мужской и женский. А соседи говорят, что жила одна. Любопытно. Следует поинтересоваться, кто ходил к… Как ее фамилия? Все время забываю…
— Садзи.
— Я думаю, в ванне не так давно мылись. Пригнись и погляди внимательно: кафель на полу в разводах. Тот, кто мылся, не вытер пол. Трудно предположить, чтобы женщина, живущая одиноко, была столь неаккуратна. Соседи не сообщали, служанка есть?
— Нет.
— Тем более. Можно предположить, что некто мылся в ванне в отсутствие Садзи или после убийства. Иначе она вымыла бы ванную, а?
— Но кто?
— Это-то нам и предстоит выяснить.
Комура пошел на кухню. Таро не нашел там ничего интересного. Все чисто, убрано. На столе никакой посуды, только кувшин для сакэ.
— Полный, — заметил Таро. — Вероятно, подогрели, а выпить не успели. Что-то помешало.
— Или тот, для кого готовили, ушел. Или, наоборот, не пришел. Гадать трудно. Ладно, пошли, место убийства покажешь. Силуэт очертил?
— Как учили.
— Проходя по коридору, Комура вдруг остановился.
— А это что такое?
— Это маленькая кладовка. Там одно тряпье.
— Да? — Следователь открыл дверцу, оклеенную обоями и оттого сливающуюся со стеной. — Включи свет.
— Там нет электричества.
Таро не терпелось приступить к главному, и он недоумевал, зачем Комура тратит время на чепуху.
Сходи на кухню за спичками.
Пока Таро возился, Комура терпеливо ждал. Потом, чиркая спичками, полез в кладовку. Стажер раздраженно отвернулся. Следователь чем-то долго шуршал, стучал, кряхтел, чиркая спичками, и, наконец, вылез, держа в руках охапку какой-то грязной одежды.
— А вот этого я не ожидал.
Таро повернулся. Ничего особенного: выпачканные сапоги, куртка и синие брюки, тоже не самые чистые.
— Ничего себе аккуратная, — проворчал Таро, — этому барахлу место в химчистке.
Комура поскреб подошву сапога.
— А грязь-то свежая. Таро внезапно все понял.
— Вы думаете, это одежда преступника? Он убивает Садзи, потом переодевается, моется в ванной и уходит?
Следователь с сомнением посмотрел на своего подопечного.