Хромая удача

Банцер Сергей

– Как здоровье синьора Куртиса? – спросил чернокожий, положив ладони на стол. На его толстом, как сарделька, безымянном пальце сверкал перстень с голубоватым бриллиантом.

– Слава Богу, всё нормально, синьор Мбанга Нету, – ответил Казбек.

– А как поживает Цукерман? Тоже в порядке? – чернокожий говорил по-русски с небольшим акцентом.

– Спасибо, нормально, – ответил Казбек.

– Ну и хорошо. Передавай им привет. Но, к делу. Я принял груз. Всё в порядке. Теперь я должен передать тебе оплату. На этот раз это будет один алмаз. Ты в курсе?

– Да,

да, синьор Мбанга Нету, – сказал Казбек. – Грегори сказал, что алмаз был оценен экспертом мистера Куртиса, который был у вас в Жамбе неделю назад.

Мбанга расстегнул молнию на нагрудном кармане и вытащил оттуда замшевый футляр. Отстегнув металлические застёжки, он открыл футляр и положил его на стол перед Казбеком. В футляре лежал прозрачный голубоватый алмаз величиной с крупную вишню.

Мбанга подвинул футляр Казбеку и сказал:

– Забирай. Только не потеряй, Симкин. Это ювелирный алмаз, вещь дорогая.

Казбек взял алмаз двумя пальцами, рассмотрел его на свет и положил в кожаный мешочек, который спрятал на груди.

Мбанга подошёл к походному холодильнику и достал из него бутылку, наполненную янтарной жидкостью. Взболтав содержимое бутылки и прищурив один глаз, он некоторое время рассматривал его на просвет. Потом, видимо, удовлетворённый результатами, он сказал:

– Ну, давай, Симкин выпьем за наше общее дело, держи кружку.

Мбанга подвинул Казбеку армейскую алюминиевую кружку.

– Как там говорил ваш Пушкин: «Где же кружка?» Гениально, правда? Великий пролетарский поэт был! Тоже борец за освобождение русского народа.

– Простите, синьор Мбангу Нету, – осторожно сказал Казбек, – А что это за напиток?

– А тебе не всё равно, Симкин? – удивился Мбангу, наливая Казбеку. – Шотландский скотч, настоянный на перьях птицы киви.

– Видите ли, синьор Мбангу Нету, – в Казбеке заговорила осторожность, унаследованная от Симкина-старшего. – Я бы предпочёл…

– Ты меня уважаешь? – вдруг спросил Мбанга Нету.

– Как вы могли сомневаться? – заверил Симкин, беря кружку.

– В Москве давно был? – спросил Мбанга, опрокинув в рот содержимое кружки и занюхав хлебной лепёшкой. – Как там университет имени Патриса Лумумбы? Стоит ещё? Или закрыли?

– Простите, синьор Мбанга Нету, какой университет?

– Дружбы народов. На улице Миклухо-Маклая. Знаешь Миклухо-Маклая? Там стоит университет.

– А, ну конечно, – сказал на всякий случай Казбек. – Стоит, а как же. А вы учились там?

– Ну, конечно, – ответил Мбангу. – Факультет гуманитарных и социальных наук. А потом ещё в ВПШ 4 при ЦК КПСС. Поселили меня тогда ещё в общежитии с одним парнем из Каймановых островов, – Мбанга поёжился. – Крутой парень был, да. Немного со странностями, правда.

4

Высшая партийная школа

Глава 5

1

Самолёт АН-26 летел в ночном

небе Анголы в направлении побережья. Саванна внизу постепенно сменилась редким лесом. Взлёт прошёл штатно, и настроение у всех было отличное. Бортмеханик Бутлеров рассказывал новый анекдот. Казбек, сидевший на месте штурмана, положил на колени свой автомат и ухмылялся, слушая Бутлерова.

– Смотри, какое шасси, говорит первый пилот, показывая на ноги новой стюардессы. Смотри, какие подвесные баки, говорит второй пилот, показывая на её сиськи. А ты чего молчишь, спрашивают бортмеханика. Бортач и отвечает, а что я, моё дело маленькое, расчехлить и…

В это время снаружи самолёта раздался громкий хлопок, и из правого двигателя повалил густой дым.

– Командир, пожар в правом двигателе! – закричал Бутлеров.

– Аварийная остановка турбины! Перекрыть топливную магистраль! – скомандовал Волковой.

Пилюгин прильнул к правому остеклению кабины, пытаясь в темноте рассмотреть происходящее за бортом.

– На правой плоскости утечка жидкости! – крикнул он. – Похоже на горючее. Или масло. Если горючее, сейчас загоримся!

– Правый двигатель аварийно остановлен, магистраль перекрыта, – доложил Бутлеров.

Самолёт резко завалился на правое крыло. Винт остановленной правой турбины медленно вращался под напором набегавшего воздуха. Внезапно кабину озарила вспышка и вся правая плоскость оказалась объятой пламенем.

– Всё-таки горючее, – задумчиво сказал Волковой. – Это мы уже не потушим.

– Командир, мы теряем высоту! – крикнул Бутлеров. – Снижение десять метров! Давление падает!

– Миша, полный газ, – как-то безразлично сказал Волковой и сам передвинул РУДы до упора.

– Обороты левой турбины падают! – доложил Бутлеров. – Снижение двадцать метров! Командир, мы падаем!!!

– Гриша, давай включай рацию, – сказал Волковой. – И передавай сигнал бедствия на аварийке. С нашими координатами. Может на башне в Луанде услышат.

– Аварийно садимся! – закричал Пилюгин. – У Антона отличный планер, я посажу!!!

– Ну, давай, сади, – Волковой пожал плечами. – Только при таком пожаре не садятся. Экипаж! Всем одеть парашюты, будем прыгать!

– Прыгать? – закричал Пилюгин. – Ночью? В джунглях? Это самоубийство!

– У нас разрушена топливная магистраль, Миша. Перекрыть её невозможно. Весь самолёт уже сейчас залит горючим. При ударе это всё воспламенится и мы все сгорим заживо. Нужно прыгать. Это шанс.

– Я посажу самолёт!!! – закричал Пилюгин, вцепившись в штурвал.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Волковой. – Слушай мой приказ. Экипажу покинуть самолёт.

Волковой повернулся, вышел в грузовой отсек и стал надевать на себя парашют. В дверном проёме показалась фигура Казбека. Он передёрнул затвор автомата и направил дуло на Волкового.

– Не спеши, Волковой. Марш за штурвал! Будешь садиться. Иначе убью!

Волковой затянул крепления парашюта, шагнул к выходной двери и стал открывать фиксаторы. Казбек нажал на спуск и выпустил над его головой короткую очередь. В образовавшихся в фюзеляже отверстиях засвистел воздух.