Хромая удача
Шрифт:
– Как здоровье синьора Куртиса? – спросил чернокожий, положив ладони на стол. На его толстом, как сарделька, безымянном пальце сверкал перстень с голубоватым бриллиантом.
– Слава Богу, всё нормально, синьор Мбанга Нету, – ответил Казбек.
– А как поживает Цукерман? Тоже в порядке? – чернокожий говорил по-русски с небольшим акцентом.
– Спасибо, нормально, – ответил Казбек.
– Ну и хорошо. Передавай им привет. Но, к делу. Я принял груз. Всё в порядке. Теперь я должен передать тебе оплату. На этот раз это будет один алмаз. Ты в курсе?
– Да, да, синьор Мбанга Нету, – сказал Казбек. – Грегори сказал, что алмаз был оценен экспертом мистера Куртиса, который был у вас в Жамбе неделю назад.
Мбанга расстегнул молнию на нагрудном кармане и вытащил оттуда замшевый футляр. Отстегнув металлические застёжки, он открыл футляр и положил его на стол перед Казбеком. В футляре лежал прозрачный голубоватый алмаз величиной с крупную вишню.
Мбанга подвинул футляр Казбеку и сказал:
– Забирай. Только не потеряй, Симкин. Это ювелирный алмаз, вещь дорогая.
Казбек взял алмаз двумя пальцами, рассмотрел его на свет и положил в кожаный мешочек, который спрятал на груди.
Мбанга подошёл к походному холодильнику и достал из него бутылку, наполненную янтарной жидкостью. Взболтав содержимое бутылки и прищурив один глаз, он некоторое время рассматривал его на просвет. Потом, видимо, удовлетворённый результатами, он сказал:
– Ну, давай, Симкин выпьем за наше общее дело, держи кружку.
Мбанга подвинул Казбеку армейскую алюминиевую кружку.
– Как там говорил ваш Пушкин: «Где же кружка?» Гениально, правда? Великий пролетарский поэт был! Тоже борец за освобождение русского народа.
– Простите, синьор Мбангу Нету, – осторожно сказал Казбек, – А что это за напиток?
– А тебе не всё равно, Симкин? – удивился Мбангу, наливая Казбеку. – Шотландский скотч, настоянный на перьях птицы киви.
– Видите ли, синьор Мбангу Нету, – в Казбеке заговорила осторожность, унаследованная от Симкина-старшего. – Я бы предпочёл…
– Ты меня уважаешь? – вдруг спросил Мбанга Нету.
– Как вы могли сомневаться? – заверил Симкин, беря кружку.
– В Москве давно был? – спросил Мбанга, опрокинув в рот содержимое кружки и занюхав хлебной лепёшкой. – Как там университет имени Патриса Лумумбы? Стоит ещё? Или закрыли?
– Простите, синьор Мбанга Нету, какой университет?
– Дружбы народов. На улице Миклухо-Маклая. Знаешь Миклухо-Маклая? Там стоит университет.
– А, ну конечно, – сказал на всякий случай Казбек. – Стоит, а как же. А вы учились там?
– Ну, конечно, – ответил Мбангу. – Факультет гуманитарных и социальных наук. А потом ещё в ВПШ 4 при ЦК КПСС. Поселили меня тогда ещё в общежитии с одним парнем из Каймановых островов, – Мбанга поёжился. – Крутой парень был, да. Немного со странностями, правда.
4
Высшая партийная школа
Глава 5
1
Самолёт АН-26 летел в ночном небе Анголы в направлении побережья. Саванна внизу постепенно сменилась редким лесом. Взлёт прошёл штатно, и настроение у всех было отличное. Бортмеханик Бутлеров рассказывал новый анекдот. Казбек, сидевший на месте штурмана, положил на колени свой автомат и ухмылялся, слушая Бутлерова.
– Смотри, какое шасси, говорит первый пилот, показывая на ноги новой стюардессы. Смотри, какие подвесные баки, говорит второй пилот, показывая на её сиськи. А ты чего молчишь, спрашивают бортмеханика. Бортач и отвечает, а что я, моё дело маленькое, расчехлить и…
В это время снаружи самолёта раздался громкий хлопок, и из правого двигателя повалил густой дым.
– Командир, пожар в правом двигателе! – закричал Бутлеров.
– Аварийная остановка турбины! Перекрыть топливную магистраль! – скомандовал Волковой.
Пилюгин прильнул к правому остеклению кабины, пытаясь в темноте рассмотреть происходящее за бортом.
– На правой плоскости утечка жидкости! – крикнул он. – Похоже на горючее. Или масло. Если горючее, сейчас загоримся!
– Правый двигатель аварийно остановлен, магистраль перекрыта, – доложил Бутлеров.
Самолёт резко завалился на правое крыло. Винт остановленной правой турбины медленно вращался под напором набегавшего воздуха. Внезапно кабину озарила вспышка и вся правая плоскость оказалась объятой пламенем.
– Всё-таки горючее, – задумчиво сказал Волковой. – Это мы уже не потушим.
– Командир, мы теряем высоту! – крикнул Бутлеров. – Снижение десять метров! Давление падает!
– Миша, полный газ, – как-то безразлично сказал Волковой и сам передвинул РУДы до упора.
– Обороты левой турбины падают! – доложил Бутлеров. – Снижение двадцать метров! Командир, мы падаем!!!
– Гриша, давай включай рацию, – сказал Волковой. – И передавай сигнал бедствия на аварийке. С нашими координатами. Может на башне в Луанде услышат.
– Аварийно садимся! – закричал Пилюгин. – У Антона отличный планер, я посажу!!!
– Ну, давай, сади, – Волковой пожал плечами. – Только при таком пожаре не садятся. Экипаж! Всем одеть парашюты, будем прыгать!
– Прыгать? – закричал Пилюгин. – Ночью? В джунглях? Это самоубийство!
– У нас разрушена топливная магистраль, Миша. Перекрыть её невозможно. Весь самолёт уже сейчас залит горючим. При ударе это всё воспламенится и мы все сгорим заживо. Нужно прыгать. Это шанс.
– Я посажу самолёт!!! – закричал Пилюгин, вцепившись в штурвал.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Волковой. – Слушай мой приказ. Экипажу покинуть самолёт.
Волковой повернулся, вышел в грузовой отсек и стал надевать на себя парашют. В дверном проёме показалась фигура Казбека. Он передёрнул затвор автомата и направил дуло на Волкового.
– Не спеши, Волковой. Марш за штурвал! Будешь садиться. Иначе убью!
Волковой затянул крепления парашюта, шагнул к выходной двери и стал открывать фиксаторы. Казбек нажал на спуск и выпустил над его головой короткую очередь. В образовавшихся в фюзеляже отверстиях засвистел воздух.