Хромовые сапоги
Шрифт:
– Товарищ курсант! – он останавливается и с недоумением смотрит на меня. Тогда я подхожу к нему и протягиваю ему металлический рубль.
– Спасибо, товарищ лейтенант! – он улыбается и понимает, что стал первым кто отдал мне честь.
Я тоже улыбаюсь, ведь все кругом такое чудесное, и эта погода, и этот город, и этот курсант училища связи в черных погонах и раздавленным тараканом на петлицах.
–
– Идите!
Мы продолжаем двигаться каждый в своем направлении. Миновав «Алмаз», я больше не встречаю военнослужащих, но решаю для себя, что надо отдать рубль и первому курсанту нашего училища, так будет справедливо.
Второй свой рубль, но бумажный я отдаю, проходя по улице мимо учебного корпуса, недалеко от взлетающего самолета, но теперь уже курсанту нашего училища. Первокурсники метут тротуар и острым взглядом высматривают молодых лейтенантов, которые стекаются в училище для торжественного мероприятия.
Курсантик, на котором форма висит мешком, лысый и лопоухий, в пилотке, съехавшей на затылок, подскакивает ко мне и вытянувшись по стойке смирно прикладывает руку к виску.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! – рапортует он в надежде оказаться первым отдавшим честь мне и получить заветное вознаграждение. Я отвечаю на его приветствие и протягиваю рубль. Он счастлив и прячет быстрее бумажку в карман. Другие уборщики территории опоздали, но честь отдают все, они продолжают мести и внимательно следить за появлением новых лейтенантов.
В общежитии суета и атмосфера праздника. Молодые лейтенанты снуют между своими комнатами и туалетом, заглядывает к соседям, обнимаются и весело поздравляет друг друга.
В нашей комнате уже сидит Вадька, свой китель он аккуратно повесил на стул. На столе лежит его фуражка с огромным «аэродромом», так у нас называют верхнюю часть головного убора, тулья спереди резко поднимаются кверху и далеко уходят назад. Он шил ее не в нашем ателье, а воспользовался услугами частного мастера, специализирующегося на пошиве фуражек для офицеров нашего училища. Почему-то связистов в таких фуражках я не встречал, они более дисциплинированны, ведь такая фуражка является нарушением установленной формы одежды. Наши же офицеры сплошь щеголяют в таких вот «шляпах гриба».
– Ты один? – спрашиваю я Вадьку.
– Бобер пришел.
– Он у Дениса, конечно?
– Не знаю, ушел курить.
– Стаса еще не было?
– Нет.
Вадька встает
– Что там? – спрашиваю я.
– Шампанское! Звездочки же будем обмывать!
Я вспоминаю еще и об этом элементе выпускной традиции. Деньги то я сдавал на шампанское, просто в смятении чувств забыл об этом. Вскоре в комнату врывается Стас. Он в такой же фуражке, как и у меня, она съехала на бок и из-под нее торчат мокрые от пота волосы. Видимо он уже бежал, боясь опоздать.
– Построения еще не было?
– Нет! Стас ты такой наивный! Забыл о «ефрейторском зазоре»? – возмущается Вадька. «Ефрейторский зазор» - это перенос времени с получением приказа от вышестоящего командира к нижестоящему. Суть его в том, что к примеру, комбат приказывает Чуеву построиться в два часа на плацу. Чуев, приказывает старшине построить роту заранее на десять минут раньше, чтоб не опоздать, а старшина в свою очередь приказывает замкомвзводам построить свой личный состав еще на десять минут раньше и в итоге нам нужно стоять в строю не в два часа, а в половине второго. Вот этот принцип у нас и зовется «ефрейторским зазором».
Но тем не менее Стас не зря спешил, все выпускники уже на месте и готовы спускаться вниз, для построения на плацу. Там уже стоят коробки младших курсов и все пространство по краям облеплено приехавшими с разных концов Союза родителями выпускников.
– Рота! Выходи строиться на улицу! – по привычке еще командует старшина и синяя волна стекает вниз по лестнице. Внизу перед входом в высотку она преобразуется в правильные геометрические фигуры.
Все взводные и сам Чуев тоже в парадной форме, но на них она выглядит намного скромнее и поношенее, мы же блестим словно новая монетка. Когда фигуры в виде квадратов полностью сформировались слышится команда уже самого Чуева.
– Рота! Шагоммарш! – и синие коробки, испытывая внутренний трепет, который чувствуется даже вне их границ, начинают движение.
Как только мы приближаемся к плацу оркестр гремит торжественным маршем, а мы, еще больше ощутив торжественность момента, внутренне и внешне напрягаемся, распрямляем плечи и выпрямляемся. Наш шаг в легких гражданских ботинках превращается в чеканную поступь воинов-защитников отечества.
Потом все происходит по отрепетированному сценарию. Мы перестраиваемся в шеренгу по два, на середину плаца первокурсники выносят столы, на которых лежат коробочки со значками и дипломы. К столам выходят офицеры кафедр училища. Они тоже в парадной форме. Затем начальник училища как может торжественно зачитывает приказ Министра обороны о присвоении нам первого офицерского звания лейтенант! Мы все и даже пришедшие родственники превращаются вслух в ожидании фамилии своего сына, брата, друга.