Хромой. Империя рабства
Шрифт:
– Взял меч и давай всех крошить без разбора…
Рабы, хотя нет, какие рабы – свободные люди внимательно и серьезно смотрели на меня, ожидая продолжения. Я, если честно, думал, что на этом месте засмеются.
– Затем заставил орков встать на колени, а один закричал: бери что хочешь, только не убивай.
– Тьфу ты. – Толикам встал подкинуть веток. – Как обычно.
Около костра, пусть и огороженного камнями, было тепло и уютно. Я вздохнул:
– Я думал, вы еще на «крошить» поймете.
– Так ты того светленького и взаправду чуть
– А, ну да… забыл. В общем, когда вы убежали, я еще лафотов освободил, а потом к хрумзу пошел. Он меня и вывез от орков. Потом лафоты подобрали…
– Заканчивай, Хромой. Не хочешь говорить – не говори. – Клоп сердито смотрел на меня.
Блин, ну прямо обидно стало – за что ж такое недоверие?
– Да я серьезно. Лафоты подобрали. Они двух лошадей у орков увели. Ну а в лесу уже помогли очухаться от орочьего зелья.
– Связывали?
– Да, только мне не от каши плохо было, а от той дряни, что шаман в меня ночью напихал. А от каши не плющило. Лафоты сказали: трава глупого воина.
– Может, зелье «дурной воин»? – переспросил Чустам.
– Они сказали: глупый. Может, и дурной, они не ахти как владеют имперским.
Корм взглянул исподлобья на меня:
– Что?
– Да так, ничего. Вряд ли это оно.
– Почему?
– Я сам не видел тех, кто принимал, но говорят, что после него либо дохнут, либо безумными становятся. Это зелье маги для армии придумали. Ну а вы-то как выбрались? – сменил я тему.
Рабы некоторое время молчали. Толикам и Ларк зыркали то на Чустама, то на Клопа.
– Ты как нас освободил, – начал Клоп, – мы потихоньку смогли из деревни выбраться. Орки-то внимания на нас не обращали. Только отбежали, нам навстречу орченыш на жеребце. Я увернулся от копыт и за удила поймал…
– А я сдернул его и убил! – довольно громко закончил Чустам.
Все-таки сказывалось различие наших менталитетов. Для меня, пришельца, орки это что-то типа чужих, иных тварей, даже, можно сказать, зверей. Ну вот не отождествлял я их с людьми. А для местных они… как бы объяснить… просто другая раса. Соответственно реакция была разной. Вот вы бы как отреагировали на убийство, допустим, китайчонка у вас на глазах? Понятно, что здесь другие нравы, более жестокие, и само убийство не выходит за рамки чего-то особо необычного, но убийство детей…
– И что дальше? – Я не стал заострять внимание на данном эпизоде.
– Ну а дальше мы на его жеребце и сбежали.
– Вчетвером?
Клоп кивнул.
– Ну вы даете. И где он?
– Так издох, – продолжил Клоп. – Издох бы, если б не добили. Мы мяса нарезали – у орка меч был, да и твой… Шкуру на веревки, узду сняли и дальше пешком пошли. Когда плохо стало, оказалось, что у Ларка, – Клоп хмуро взглянул на него, – «лепешка» за пазухой была.
– Ага, – подключился Толикам, – он ее втихую жрал по дороге.
Криворукий потупил взгляд.
– Ну вот он и ждал, пока мы отойдем. А потом мы его…
– А фингал откуда? – кивнул я на Ларка.
Все улыбнулись, кроме нашего образованного.
– Толикам, когда был связан, пообещал, что ему причиндалы оторвет и есть заставит, если он его не отвяжет, – объяснил Клоп.
– Он же никогда не ругался… – опустил взгляд Ларк.
– Ну а как он Толикама отвязал, тот ему и ткнул в глаз. Только далеко уйти не успел. Ларк его догнал, палкой отоварил по затылку и снова связал. Ну а потом мы его ждали.
– Вы меня не ждали, – подал голос Ларк.
– Ну несли же, – возразил Чустам. – Мы его на ветки положили и до острова на себе тащили. А недоволен, так сильно ребра отбили. Он сполз, а мы не заметили, ну и об корни…
– До какого острова?
– До этого… – удивился корм. – Кстати, а как ты нас нашел?
– На дерево залез и отблески костра увидел.
– А остров?
Я пожал плечами:
– Просто неподалеку встал. Я даже и не знал, что это остров.
– Я говорил тебе, видно, – злобно сказал Толикаму корм, – а ты: да кто нас в такой глуши… Вон… и тот нашел.
Я промолчал, но сделал заметку о мнении Чустама касательно моих способностей.
– Уходить отсюда надо, – хмуро произнес корм.
Все молчаливо одобрили слова Чустама. Я так понимаю, главным после освобождения стал он. Этакий негласный лидер. И вот как-то не очень мне хотелось, вырвавшись из рабства, попасть под чье бы то ни было влияние.
– А ты что думаешь, Толикам? – спросил я.
Понимаю, что провоцирую, но и рабом, даже совсем чуточку, быть не хочу. Да еще и характер такой поперечный…
– А мне и здесь нравится, – ответил вместо голубого Клоп. – Соль вот только ты обещал.
Я пожал плечами. Обещал, мол, сделаю.
Чустам недобро зыркнул на меня:
– Поймают здесь.
– Кто? Орки? Да им, судя по всему, не до нас. Кстати, никто не знает, что там произошло?
– Да ясно все, власть делят, – хмыкнул Толикам.
– Что там делить-то? Былинки да степь?
– У них там свое. Власть у орков – это ведь необязательно степь, борются за влияние. Орочьи кланы – это сила. Было время, они половину локотств под себя подмяли, тогда и объединились люди.
– Перерезали бы они все друг друга.
– Не перережут. А вот война с империей, наверное, будет. Уже более десяти зим перемирие с орками держится. А с приходом нового клана во главу походом пойдут, наверное.
– Да какое ж перемирие? Вон, у Клопа спроси, орки постоянно в рабство забирают.
– Империи на мелкие стычки плевать. А вот когда начнут селеньями уводить да земли захватывать…
На полянке повисло молчание. У меня мелькнула мысль, что, может, напрасно я хотел остаться в этой местности и не поддержал решения корма. После полуночи мои глаза стали слипаться. А вот бывшие рабы даже не думали ложиться спать. Спрашивать почему я как-то стеснялся – мы же все-таки свободны и во сколько хотим… Когда сон, навеянный теплом костра, стал одолевать аж сил нет, я все-таки спросил: