Хронические одиночки 2
Шрифт:
Девушка видела ее один раз, но тогда она не заметила, насколько холодна эта женщина. Не обняла сына. Да что там, она даже не улыбнулась. Аня проглотила ком в горле, а молчание, с которым смотрели друг на друга мать и сын, казалось, никогда не закончится. В комнате было несколько человек, но и они тоже не решались нарушить момент. Как будто одно ее или его слово может стать судьбоносным. Тут мамаша, слава Богу, взяла себя в руки и довольно приветливо произнесла.
– Костя! Спасибо, что ты приехал, я рада. Не ожидала даже. Мы решили скромно отметить годовщину, дома.
– Какие люди!
Невысокий парень лет тридцати подскочил и со смехом хлопнул Костю по
– Привет всем. Я приехал не один, если что.
Мать только теперь посмотрела на девушку, и на минуту задумалась. Видимо, она пыталась вспомнить, где ее видела. Аня нерешительно поздоровалась.
– А ты… сестра Софьи, приемная, да? – Алла Викторовна окинула Аню таким взглядом, будто та родилась на помойке.
Аня опустила глаза. Еще никогда она не чувствовала себя настолько ненужным созданием. Ясно, что в этой семье главное, это какого ты роду-племени. Ей вдруг стало как-то жалко себя. Костя яростно прищурился.
– Это Аня, моя жена. – выдал он.
– Ты женился?!
Мать боролась со своими эмоциями, не зная, как среагировать.
– Где нам можно переодеться? – чересчур официально спросил парень, подчеркивая, что дом ему более, чем чужой.
– В твоей комнате, конечно. – она все еще не могла поверить в «женитьбу» Константина.
Аня распахнула на него глаза, не в силах вымолвить ни слова. Хоть бы предупредил заранее! Но парень не стал ничего объяснять ни той, ни другой, и направился в «свою» комнату.
– Можно мне слово, муж? – выпалила девушка, когда они оказались в большой уютной спальне.
Она толкнула его к стене и прижала руками. Костя улыбнулся.
– Мне нравится, когда ты так делаешь. Прямо жить захотелось.
– Ты, может, объяснишь? Или хотя бы предупреждай заранее о своих шуточках! – Аня еще сильнее прижала его к стене.
Она была вне себя от возмущения, но не могла не улыбаться.
– Это же не шутки. Мы живем вместе, спим вместе, едим вместе. Как муж и жена.
– Костя, если ты сейчас не заткнешься, я сорву с тебя одежду и воспользуюсь своим супружеским правом прямо здесь, в доме твоих родителей. – засмеялась расчувствовавшаяся девушка.
– Дай мне пережить этот вечер, а потом я позволю делать со мной все, что тебе заблагорассудится.
Аня засмеялась, ей удалось отвлечь его от грустных дум, и он немного расслабился. И если мысль, что она его жена придает ему сил, пусть так думает.
Девушка быстро поправила прическу, за которую с утра выложила несколько тысяч, погладила платье. Они с Костей выбрали его специально для этого вечера. Платье было длинное, в пол, глубокого винного цвета, но в магазине Анна была так напряжена, что даже не заметила, насколько оно тесное, и теперь удивлялась. Где была ее голова? Плечи почти полностью открыты, внизу разрез чуть не до трусов.
– Любимый, о чем ты думал, когда одобрил это платье! Явно не о родителях. Это, по-твоему, для семейного торжества? Откровеннее некуда!
– Все отлично, мне нравится. Выглядишь шикарно.
Ане платье тоже нравилось, просто сегодня она была не настолько уверенной в себе, чтобы предстать так перед его родителями. Особенно поразила мать, одним взглядом опустившая ее ниже плинтуса. Как же он жил здесь…
«Может быть, Костя просто хотел меня защитить, когда представил своей женой? Жаль…» – подумалось Ане, но она благодарно сжала его руку, когда они спускались вниз.
Там, как по волшебству, уже было много народа. Гостиная была огромной, и с легкостью вмещала человек тридцать. Родственники и друзья
Костя был спокоен, но чуть бледнее обычного. Все родственники на него откровенно пялились.
– Они знают, что ты сын Аллы и ее двоюродного брата-наркомана? – не выдержала Аня и шепнула Косте единственный навязчивый вопрос.
– Нет. Но они знают, что я паршивая овца в семье. Со мной было слишком много проблем.
– Это не так. Да ты гораздо лучше всех их вместе взятых, что за люди! – Аня продолжала шептаться.
Она заметила, что Валерий опять разглядывает их, как будто не верит, что Костя не один. Похоже, у этой семейки предрассудков выше крыши. Аню трясло от мысли, что ее любимого не ценят, считают позорным пятном их красивой богемной жизни. Она не могла смириться с этим, и так и липла к нему, ласково обнимала его, целовала в щеку и смотрела в глаза. Костя отвечал тем же.
Через полчаса к нему подошла молодая женщина, она обняла его и весело воскликнула:
– Константин, здравствуй! Ты с каждым годом все красивее, тебе не стыдно?
– Привет, Кристина.
Он встал и на полсекунды обвил ее руками, потом как будто оттолкнул. Кристина покосилась на Аню, и ушла. Перед этим, естественно, одарила парня хищной улыбочкой. Валерий хмыкнул, его всегда бесило, что младшего брата все считают очень привлекательным. А теперь, когда он столько не появлялся дома, еще сильнее притягивал взгляды к себе. Подтянутая крепкая фигура, уже далеко не мальчишеская, а в самом рассвете своей сдержанной мужской красоты. Все черты лица идеальны по своим пропорциям, но есть что-то, что не дает покоя его темным глазам. Как будто природа дала ему прекрасную внешность взамен чего-то более важного, и он не может простить ей этого. Губы четкие, чувственные, даже в спокойном состоянии передают всю страстность и дерзость переломанного характера. Этот парень никогда не был любим, но желанен – всегда.
На взгляд Ани, рядом с Константином Валера не выдерживал никакой конкуренции. Этот человек был настолько инфантильным, что не смог сдержаться:
– Братик встретил свою бывшую страсть. Смотри, Кристина теперь замужем. Хотя тебя это, конечно, не остановит.
Аня похолодела. Она привыкла, что девушки таращатся на Костю всегда и везде, но эта Кристина буквально облизывала его глазами с начала вечера. А теперь, оказывается, что их связывала и некая безудержная страсть?! Не смотря на значительную разницу в возрасте? Аня пыталась понять, сколько ей лет, но это было сложно, из-за безупречного макияжа. Несмотря на годы, Кристина была хороша, донельзя ухожена, и в собственных глазах явно воплощение женственности и сексуальности. А Валера все подливал масла в эмоциональный костер, полыхающий в мозгу у Анны: