Хроника Аравии
Шрифт:
В назначенный час, хатроги появились перед македонским лагерем, словно выросли из-под земли. Гогочущая и визжащая конная масса, выкатила из-за ближайших холмов, и ринулись в атаку. Вид караульных, которые при виде арабов не раздумывая, бросились к воротам лагеря, только подстегнул кочевников. Пронзительно улюлюкая, выкрикивая оскорбление врагу, они уверенно катились вперед, в предвкушении веселой рубки застигнутых врасплох пеших трусов.
Полностью уверенный в скором успехе дела, Ростан решил убить двух зайцев одновременно. Властный взмах плети и часть хатрогов покинула строй и вместе с сыном вождя Ильдузом поскакала к приискам, чтобы раз и навсегда доказать,
Из-за лагерного частокола по кочевникам ударили лучники, но их стрел было недостаточно, чтобы заставить арабов повернуть своих коней. Теряя всадников, арабы продолжили свой путь, злобно грозя мечами и плетками царским стрелкам, засевшим за частоколом.
Не смогли прервать их резвый полет и залпы из скорпионов и катапульт, защищавших подступы к воротам. От их камней, копий и стрел передним рядам хатрогов был нанесен сильный урон. Многих всадников как ветром сдуло, но их смерть только разъярило оставшихся кавалеристов. Гневно выкрикивая, что они сделают с македонцами, они продолжали стремительно сокращать расстояние между собой и лагерным частоколом.
Неся потери от стрел лучников и камней пращников, они все же доскакали до своей цели и с победными криками устремились к широко распахнутым воротам лагеря. Прикрываясь щитами от македонских стрелков, хатроги уже были готовы ворваться в лагерь и предать всех и вся огню и мечу. Уже ничто не могло остановить их, но внезапно их победные крики сменились громкими проклятиями. Откуда не возьмись, дорогу арабам преградили толстые и прочные канаты, ранее спрятанные в песке при въезде в лагерь.
Проворно намотанные на специальные каменные тумбы, они стали непреодолимой преградой, для всадников хатрогов. На всем скаку они налетели на эту коварную преграду и, не имея возможность перескочить её стали валиться с ног. В один момент в лагерных воротах образовалась, куча мала, которая увеличивалась с каждым моментом. Не имея возможности остановить взмыленных коней, задние ряды наезжали на передние, неудержимо давая их по инерции.
По скучившимся верховым, немедленно ударили лучники Эвмена, чье число оказалось значительно больше, чем было пять минут назад. С большим трудом арабские кавалеристы смогли расчистить себе проход, перерубив злополучные канаты, но время было потеряно. К воротам стройными рядами подходили гипасписты, а с флангов, к арабам скакали вооруженные копьями катафракты.
Завязалась яростная схватка, в которой никто не хотел уступать другому. Ведомые Ростаном всадники пытались во, чтобы то ни стало прорвать македонский заслон, но это оказалось трудно выполнимой задачей. Плотные ряды фалангитов перекрывшие вход в лагерь, стали непреодолимой преградой для бедуинской конницы, привыкшей с легкостью одерживать победы над пешими. С яростью бросались хатроги на стройную шеренгу щитов и копий, и всякий раз откатывались назад, неся существенные потери. Надежно прикрытые с флангов крепким частоколом, гипасписты уверенно разили противника, возводя перед собой окровавленные груды тел людей и животных.
Одновременно с этим, в арабских всадников нескончаемым дождем летели стрелы и камни, выпущенные стоявшей за спиной фалангитов легкой пехотой. С каждой минутой положение хатрогов стремительно ухудшалось, наступал момент дать приказ к отступлению, но Ростан все тянул с ним. Вождь хатрогов все ещё надеялся, что его кавалерия прорвет македонскую фалангу и все изменится.
Сделать окончательный выбор, Ростану помогла тяжелая стрела, выпущенная из одного македонского скорпиона. Темной молнией пролетела она между сражающихся всадников, пробила горло вождю арабов и наполовину вышла наружу. Ростан рухнул на руки подскакавших к нему телохранителей, которые подхватив с двух сторон бесчувственное тело вождя, стремглав покинули поле боя.
Смерть вождя хатрогов, послужила им негласным сигналом для отхода. Дружно нахлестывая своих коней, арабы поскакали прочь, и сделали это весьма вовремя. Катафракты быстро сломили сопротивление фланговых заслонов и спешили замкнуть кольцо вокруг вражеского войска.
Те, кто оказался недостаточно сметлив и проворен, пали под ударами мечей и копий македонской пехоты и кавалерии. Те же, кто успел проскочить, жарко благодарили бога, что на них не было тяжелых доспехов, и они благополучно ушли от погони.
Неприятный сюрприз ждал хатрогов и в районе приисков. Полностью уверенные, что будут сражаться с горстью македонских солдат и невооруженными рабочими, арабы с ужасом обнаружили, что их противником будут скифы. Умело притаившись в засаде, они дали возможность конникам Ильдуза приблизиться, а затем ударили им в бок.
Завязалась яростная схватка. Скифские и арабские всадники были достойные друг друга соперники, но Эвмен приготовил противнику ещё один сюрприз. Едва только конные сошлись в рукопашном бою, из хижин работников выбежали сидевшие в них пельтеки. Быстро построившись в боевой порядок, они принялись метать в хатрогов копья, нанося врагу ощутимый урон.
Тактика любой легкой кавалерии заключается в стремительном наскоке на противника и в случаи оказания им упорного сопротивления, которое невозможно подавить, не менее стремительный отход. У молодого Ильдуза, конечно, были здоровые амбиции, но не столь такие крепкие, как у его отца. Столкнувшись с упорным сопротивлением противника, он предпочел отступить, чем ввязаться в бой с сомнительным исходом. По его команде, хатроги послушно развернули головы своих коней. Однако на этот раз, кочевникам при отступлении повезло меньше, чем тем, кто бежал от стен лагеря. Легкая кавалерия скифов долго трепала бегущих арабов, хорошо помня, что недорубленный лес быстро вырастает.
В этот день хатроги понесли чувствительное поражение. Погиб Ростан и вместе с ним большая часть конницы кочевников. Именно это, заставило арабов через два дня после сражения, направить к Эвмену посольство с предложением о заключении вечного мира, между македонским царством и сыновьями пустыни.
Стратег с почетом принял прибывших к нему переговорщиков, хотя у него очень чесались руки поквитаться с хатрогами. После долгих и непростых переговоров, от имени македонского царя с арабами был заключен мирный договор. По нему асфальтные разработки объявлялись владением македонского царства, а хатроги должны были охранять их от других арабских племен. За это, им была обещана плата в пятьдесят талантов в год, что было весьма щедрой платой. Кроме этого хатроги имели право получить с приисков для собственных нужд асфальт, которым можно было нагрузить поклажу пятидесяти верблюдов.
В знак доказательства верности заключенному договору, Эвмен приказал казначею выплатить хатрогам десять талантов, а арабы в свою очередь дали ему десять знатных заложников. Все это было совершенно на пиру, в шатре стратега. Гости поднимали чаши за здоровье великого царя и его славного стратега. Хозяин в свою очередь славил своих новых союзников. Все было чинно и степенно, обе стороны радовались заключенному договору, но красивые слова и здравницы не смогли застить глаза Агафирсу.
Утром следующего дня он явился в шатер Эвмена и сходу огорошил его неприятной новостью.