Хроника кровавого века: Замятня
Шрифт:
Именно дружба с младшим Валуевым, замешанная на плотских утехах, помогла на первых порах в карьере Мещерского, а потом пригодились его литературные таланты. Министр Валуев свёл Владимира с графом Строгановым, который был воспитателем наследника престола Николая. Литературные труды и взгляды Мещерского приглянулись графу Строганову, и тот настоял на дружбе Владимира с наследником престола. Правда, злые языки при дворе, шептали, что всему виной нетрадиционная ориентация наследника Николая, вот граф Строганов и подыскал ему благонадёжного Володю Мещерского.
Дружба Никса (так в семье звали Николая) и Владимира Мещерского была крепкой. Николай вскоре должен был обвенчаться с датской принцессой Догмарой. От одной мысли об этом наследник приходил в ужас, а верный Владимир утешал его. В 1864 году Никс от нервных потрясений, связанных с предстоящей женитьбой, заболел, и поехал лечиться в Европу, Владимир сопровождал его.
В 1865 году Никс умирает. На его похоронах в Царском селе Владимир Мещерский заводит дружбу с его младшим братом Александром, который становиться наследником короны. Теперь уже он должен был жениться на датской принцессе Дагмар. Царскую семью ожидают новые тревоги – наследник Александр влюбляется в кузину Владимира Мещерского. Однако тот благополучно разрешает эту проблему, и наследник освобождается от любовных чар. Теперь браку Александра и Дагмар уже ничто не угрожает. Александр III взойдёт на трон, и влияние Владимира Мещерского при дворе возрастёт. Оно несколько уменьшилось при его сыне Николае II, однако и тот, охотно выслушивал советы друга отца.
К Мещерскому, за советом в столь щекотливом деле, и решил обратиться Зубатов. Он отправился его в особняк на Николаевской улице74.
– Так, так, – рассмеялся Владимир Павлович, едва Зубатов изложил ему суть дела, – и с этим вы голубчик, пришли ко мне?
Он всплеснул руками и продолжил:
– Ну конечно, как меня только не называют!
– Я к вам Владимир Павлович, пришёл за советом, исключительно как к мудрому человеку, который сможет помочь в столь важном и щекотливом деле, – смешался Зубатов.
– Это я как раз хорошо понимаю, – махнул рукой князь Мещерский, – все вы не прочь за спиной, воткнуть мне шпильку в одно место. Но как только вам требуется помощь или совет, то прямиком бежите ко мне.
Мещерский улыбнувшись, посмотрел на Зубатова и продолжил:
– Да я к вам батенька Сергей Васильевич, не в претензии. Так общие рассуждения. Люди уж так утроены, что не прочь сунуть нос в чужое грязное бельё и покопаться в нём. А потом состроить недовольную мину и осуждать меня. Но как только требуется помощь, то спешат ко мне. Вот и Сергей Юльевич Витте, всюду на людях порицает мой образ жизни, норовит стороной обойти, а намедни, сам пожаловал ко мне, с просьбой, что бы я довёл до государя одну мыслишку.
– Сергей Юльевич бывает у вас? – подумал о чём-то своём Зубатов.
– Ну а как же, одаривает своим посещением.
– А не могли бы вы Владимир Павлович, так сказать конфиденциально, устроить мне встречу с ним?
– Почему же нет?! – развёл руками Мещерский. Он посмотрел на Зубатова и добавил: – Только две недели Витте в отъезде будет.
– Я имею в виду, когда появиться такая возможность, – уточнил Зубатов.
– Обязательно организую вам встречу Сергей Васильевич, – кивнул князь Мещерский. Он подошёл к бюро и продолжил: – Что касается вашей первоначальной просьбы. Рекомендую вам театрального художника Илью Семёновича Оффенбаха. Разносторонне одарённый и привлекательный молодой человек. Говорит на четырёх европейских языках. Он тот, кто вам нужен. Я чиркну вам записку для него, и он поможет вам.
Спустя десять дней, Пустошкин и Илья Оффенбах выехали в Вену. Своё обещание устроить встречу Витте и Зубатова, князь Мещерский также выполнил.
Первоначальной целью Зубатова было убедить Витте как министра финансов, что создание рабочих организаций, затея полезная для государства. Дело в том что, что не раз инспекторы фабричных комиссий, жаловались министру финансов Витте, который был их непосредственным начальником, что члены рабочих организаций организованных Зубатовым, выступают с требованиями о повышении зарплаты. Естественно фабриканты были недовольны таким выступлением рабочих.
Витте совершенно не интересовало имущественное положение рабочих, и он был сторонником жестокого подавления всяких беспорядков, будь то стачки или демонстрации. Однако он со вниманием выслушал Зубатова, и обещал подумать над его предложениями. Всё это Сергей Юльевич делал потому, что решил использовать Зубатова в своей комбинации.
Дело в том, что Витте понимал, как гибельна для России война с Японией. Однако царь в отличие от министра финансов, этой войны не боялся, ибо на свою беду не обладал государственным умом. Николая II подталкивало к войне с Японией его ближайшее окружение. Лидерами военной партии были великий князь Сергей Александрович и министр внутренних дел Плеве.
Великий князь Сергей Александрович в войне с Японией преследовал вполне корыстный интерес, он рассчитывал вложиться в концессию Безобразова по захвату Кореи, государственными деньгами, а Япония крайне негативно относилась к русской экспансии в эту страну. Плеве ратовал за войну с Японией из «бескорыстных побуждений». Он искренне считал, что маленькая победоносная война для России будет полезна, и постоянно внушал эту мысль Николаю II. После таких разговоров, император уже не воспринимал доводы военного министра Куропаткина, о том, что на Дальнем Востоке Россия пока не готова к войне с Японией.
«Плеве всему виной!» – решил Витте. Следовательно, его нужно отдалить от государя, а сделать это можно единственным способом, убрав с поста министра МВД. Вот по этой причине Витте и пошёл на встречу с Зубатовым.
Зубатов и Витте обо всём договорились. К тому же их задача облегчалась тем, что многим становилось ясно: Плеве не справляется со своими обязанностями в должности министра МВД. Это замечал даже князь Мещерский. При всём своём эпатаже, он был великого ума человек и Россию любил.
Николай II как всякий недалёкий человек, был подвержен чужому влиянию. Но иногда, он, осознавая это, упрямо стоял на своём, не воспринимая никаких, пусть даже и весомых доводов.
Витте предложил Зубатову сместить Плеве, на том основании, что это плохой министр. Впрочем, это Зубатову было и самому ясно. План Витте был таков: к Зубатову якобы при перлюстрации попало письмо «простого подданного», в котором он нелестно отзывается о Плеве как о министре МВД. Мещерский показывает это письмо Николаю II как «глас народа», и убеждает императора, удалить Плеве с поста министра МВД.