Хроника кровавого века: Замятня
Шрифт:
Родители девушки наотрез отказались выдавать дочку за нищего Гапона. На выручку пришёл архиерей Илларион, который уважал Георгия за его честность. Он предоставил ему место священника в кладбищенской церкви Полтавы.
В 1894 году молодые обвенчались, а было в ту пору Георгию двадцать четыре года. В церкви Гапона прельщала возможность помогать нуждающимся людям. Но семейное счастье у Георгия было недолгим, его молодая жена внезапно умирает. Горе Георгия было огромно, а тут ещё другие священники, недовольные тем, что проповеди Гапона очень популярны в городе, а это уменьшает количество прихожан у них, настояли на том, что
Владыко Илларион и уважаемые горожане Полтавы, которым полюбились проповеди Гапона, снабжают его рекомендательными письмами, и он едет в Петербург. Став студентом Духовной семинарии, Георгий Гапон делает много попыток «служения народу», но все его действия, самого же его и не удовлетворяют. Только попав в приют Синего креста, он находит то, что искал. Гапон преподаёт Закон Божий в Ольгинском приюте для бедных, но этого ему мало, и он посещает пристанища босяков на Гаванских и Девичьих полях. Ходит по ночлежкам и трактирам, помогает бедным и отчаявшимся словом и делом. Подчас он отдавал нуждающимся людям свои последние деньги, снимал с себя одежду.
В это же самое время Гапон знакомится с отцом Иоанном Кронштадтским,72 однако быстро разочаровался в нём. Гапон считал Иоанна Кронштадтского таким же ханжой, как и большинство священнослужителей. В отличие от Иоанна Кронштадтского, своей целью Гапон считал служение людям, а не Христу. В самом Иисусе Христе, он видел человека, отдавшего всего себя в служение людям, а отнюдь не Бога. Этих взглядов Георгия Гапона никакой священник потерпеть не мог.
В своих проповедях Георгий упирал не на божественную сущность Христа, а на его подвижничество, он призывал к этому же своих слушателей. Гапон пытается создать «братство рабочих», что бы люди: «попали в лучшие условия и обрели себя». Благодаря своим делам, Георгий Гапон становится популярным среди рабочих, и естественно попадает в поле зрение Департамента полиции.
Но грешен человек и подвержен страстям! Благие дела и подвижничество это духовное, а плоть требует своего, не считается она с чистотой наших помыслов. Не всякому удаётся усмирить её. Не смог этого сделать и Георгий Гапон. Роптала его плоть в те часы, когда он читал Слово Божие молоденьким девушкам, воспитанницам Ольгинского приюта. Не устоял отец Гапон, пошёл на поводу у своих страстей. Летом 1902 года соблазнил он шестнадцатилетнюю воспитанницу приюта Сашеньку Уздалёву. Когда всё вскрылось, Гапон был изгнан из приюта, и запахло лишением сана. Сашенька считалась несовершеннолетней.
Тут ему на помощь пришёл Сергей Васильевич Зубатов, только что назначенный на должность заведующего Особым отделом Департамента полиции. Он решает вопрос с Петербургским митрополитом Антонием. Гапон прощён, его сан сохранён, и более того, ему даже разрешено жить с Сашенькой Уздалёвой как с гражданской женой.
Ещё работая в Москве, Зубатов имел опыт создания рабочих организации для ограждения рабочих от влияния революционеров. Этим же он решил заняться в Петербурге, именно для этих целей и нужен был ему Георгий Гапон. Целью Гапона так же было создание рабочих организаций, но сотрудничество с полицией, тогда он для себя считал недопустимым. Однако в благодарность за помощь Зубатова в решении своих личных проблем, дал слово помогать ему.
Министр МВД Плеве прохладно отнёсся к идеям Зубатова, но великий князь Сергей Александрович был хорошего мнения о его деятельности в рабочей среде. Он часто хвалил Зубатова в беседах с царём, и Плеве как опытный царедворец, решил поддержать Зубатова. Однако он хотел лично поговорить с Гапоном. Тот на аудиенции у министра МВД уловил противоречия между Плеве и Зубатовым. Гапон решил сыграть на этом.
Дорогой читатель, пока мы рассматривали жизнь Георгия Гапона, он благополучно добрался от Адмиралтейской набережной до Фонтанки, а путь его лежал в Департамент полиции, где его ожидал Зубатов.
– Батюшка Георгий, проект вашего «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», который вы в апреле сего года подали градоначальнику, до сих пор ожидает его решения, – сообщил Зубатов, – однако хотел бы вам признаться, что со многими положениями этого документа я не могу согласиться. Вы батюшка ездили в Москву, ознакомились с работой тамошнего общества рабочих, однако мало что почерпнули из этой поездки.
– Какой прок черпать из затхлой лужи?! – усмехнулся Гапон. Он поправил крест на груди и продолжил: – В Московском обществе рабочих смердит от доносительства в полицию. Какую помощь оказывает тамошнее общество рабочим? Едва на собрании возникнет насущный для рабочих вопрос, как того кто задал его, арестовывают. И вы хотите, чтобы после этого вам доверяли рабочие?!
– Никто не против острых вопросов, – Зубатов поморщился как от зубной боли, – однако не нужно подменять их революционной демагогией.
По существу Зубатову как царскому чиновнику было наплевать на нужды рабочих. Он лишь хотел с помощью созданных полицией рабочих движений, обезопасить существующий строй от потрясений. Гапон же искренне пытался помочь людям, и в этом было их основное противоречие. Но при этом оба совершенно искренне верили, что при существующем строе, можно облегчить положение людей. Пройдёт немного времени, и сначала Зубатов, а потом и Гапон разочаруются в своих взглядах. Один отойдёт в сторону, а другой окажется в гуще событий, которые послужат толчком к крушению Российской империи.
– Познакомился я с вашим Афанасьевым, председателем московского общества, – усмехнулся Гапон, – живёт в роскошных апартаментах, имеет слугу. И это рабочий! Нет, Сергей Васильевич, это не тот путь, по которому следует идти. Единственно верный путь, идя по которому можно улучшить положение рабочих, это путь который прошли рабочие в Англии. Необходимо создание независимых профессиональных союзов.
– Вы говорите совершенную ересь отец Георгий! – хлопнул ладонью по столу Зубатов. Он посмотрел в глаза Гапону: – Уж, не от своего ли дружка Александра Карелина, нахватались вы социалистических идей? Где вы с ним познакомились?!
– В чайной общества трезвости на Васильевском острове.
– А вам известно отец Георгий, что он социал-демократ? Состоит на учёте в полиции с 1897 года, когда стал членом марксистского кружка Бруснёва? Такие люди в вашем обществе крайне вредны!
– Мы не можем отторгать от себя людей, только потому, что они состоят на учёте в отделе полиции как неблагонадёжные, – покачал головой Гапон. – Если в нашем обществе, будут только люди наподобие вашего агента Ильи Соловьёва, кто же поверит мне?