Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра

Ротфусс Патрик

Он снова поднял камень.

– Веришь, что он взлетит?

– Так не взлетел же!

– Не важно. Попробуй еще раз.

Он потряс камнем:

– Алар есть краеугольный камень симпатии. Если ты собираешься навязывать миру свою волю, ты обязан контролировать то, во что ты веришь!

Я пробовал еще и еще. Это было самое трудное, что я когда-либо делал. У меня ушел на это почти целый день.

И вот наконец Бен смог уронить камень, а я сумел сохранить твердую веру в то, что камень не упадет, невзирая на то что все свидетельствовало об обратном.

Я услышал глухой стук

камня и посмотрел на Бена.

– Получилось! – невозмутимо сообщил я, изрядно довольный собой.

Он взглянул на меня краем глаза, как будто не вполне мне поверил, но признаваться в этом не хотел. Рассеянно потыкал в камень ногтем, потом пожал плечами и поднял его снова.

– А теперь мне нужно, чтобы ты поверил, что камень упадет и не упадет, когда я его отпущу!

Он ухмыльнулся.

В тот вечер спать я лег поздно. У меня шла носом кровь, и я самодовольно улыбался. Я свободно верил в две противоположные вещи одновременно и позволил их диссонансу убаюкать меня.

Быть способным думать две несопоставимых мысли одновременно, помимо того, что было на удивление продуктивно, оказалось похожим на то, чтобы петь в одиночку на два голоса. Это сделалось моей излюбленной забавой. Через пару дней практики я научился петь трио. Вскоре я овладел ментальным эквивалентом карточных фокусов и жонглирования ножами.

Было и много иных уроков, хотя не настолько основополагающих, как обучение алару. Бен научил меня «каменному сердцу» – ментальному упражнению, которое позволяет отвлечься от своих эмоций и предрассудков и свободно размышлять обо всем, о чем пожелаешь. Бен сказал, что человек, по-настоящему овладевший «каменным сердцем», способен не пролить ни слезинки на похоронах родной сестры.

Еще он научил меня игре, которая называется «поиски камня». Смысл игры в том, чтобы одна часть твоего разума спрятала воображаемый камень в воображаемой комнате. А потом надо заставить вторую, отдельную часть своего разума этот камень искать.

С практической точки зрения эта игра учит ценному контролю над своим разумом. Если ты способен играть в поиски камня по-настоящему, значит, у тебя стальной алар, как раз такой, какой необходим для симпатии.

Однако, хотя быть способным думать о двух вещах одновременно действительно ужасно удобно, процесс обучения этому выглядит как минимум обескураживающе, а временами и довольно жутко.

Помнится, как-то раз я искал камень почти час, прежде чем снизошел до того, чтобы спросить у второй половины себя, куда же я его спрятал, и только тогда узнал, что никакого камня вовсе не было. Я просто решил проверить, долго ли я буду искать, прежде чем сдамся. Случалось ли вам злиться на себя и смеяться над собой одновременно? Интересное ощущение – чтобы не сказать больше.

В другой раз я попросил подсказки – и дело кончилось тем, что я сам принялся издеваться над собой. Неудивительно, что большинство арканистов несколько эксцентричные, а то и совсем чокнутые. Как и говорил Бен, симпатия – это не для слабых духом.

Глава 11

Связывание железа

Я сидел в задней части фургона Абенти. Для меня это было замечательное место, населенное сотней пузырьков и свертков, насыщенное тысячей запахов. Обычно для моего юного ума это место было занятнее, чем тележка лудильщика – но не сегодня.

Прошлой ночью лил сильный дождь, и дорогу совсем развезло. Поскольку торопиться труппе было особенно некуда, мы решили переждать пару деньков, пока дороги не подсохнут. Дело это вполне обычное, и произошло это как раз в самый подходящий момент, когда Бен решил сделать новый шаг в моем образовании. Поэтому я сидел за деревянным письменным столом в глубине Бенова фургона и злился оттого, что впустую теряю время, выслушивая рассуждения о том, что я уже и так знаю.

Очевидно, мои мысли отражались у меня на лице, потому что Абенти вздохнул и сел рядом со мной.

– Не совсем то, чего ты ждал, а?

Я слегка расслабился, зная, что этот тон сулит мне временное избавление от нудных лекций. Он взял пригоршню железных драбов, что лежали на столе, и принялся задумчиво ими побрякивать.

Потом посмотрел на меня:

– Скажи, жонглировать ты научился сразу? Пятью мячами одновременно? И ножами тоже?

Я вспомнил и слегка покраснел. Поначалу Трип не позволил мне взять даже три мяча. Заставил жонглировать сперва двумя. И даже их я пару раз уронил. Я так и сказал Бену.

– Во-от! – сказал Бен. – Освой сперва этот трюк, а тогда уже можешь учиться следующему.

Я думал, что он встанет и продолжит урок, но он остался сидеть.

Вместо этого он протянул мне пригоршню железных драбов:

– Что ты о них знаешь? – Он позвенел монетками в горсти.

– В каком смысле? – уточнил я. – С точки зрения физики, химии, истории?..

– Истории! – усмехнулся он. – Порази меня своим знанием исторических подробностей, э-лир.

Я как-то раз его спросил, что значит «э-лир». Он ответил, что это означает «умный», но мне не понравилось, как у него дернулись губы, когда он это сказал.

– Много лет назад люди, которые…

– Много – это сколько?

Я взглянул на него исподлобья, с напускной суровостью:

– Примерно две тысячи лет назад. Кочевой народ, который обитал в предгорьях гор Шальда, объединился под властью единого вождя.

– И как его звали?

– Хельдред. Сыновей его звали Хельдим и Хельдар. Тебе всю родословную перечислить или сразу перейдем к делу? – угрюмо осведомился я.

– Прошу прощения, сэр!

Бен вытянулся на сиденье и так старательно обратился в слух, что оба мы невольно ухмыльнулись.

Я начал снова:

– В конце концов Хельдред подчинил своей власти все предгорья Шальда. А это означало, что в его власти находились и сами горы. Кочевники занялись земледелием, отказались от кочевого образа жизни и мало-помалу начали…

– Переходить к делу? – осведомился Абенти. Он бросил драбы на стол передо мной.

Я постарался не обращать на него внимания.

– В их власти оказался единственный обильный и легкодоступный источник металла на большой территории, и вскоре они, помимо всего прочего, сделались весьма искусными металлургами. Они воспользовались этим преимуществом и обрели большое могущество и богатство.