Хроника времен Василия Сталина
Шрифт:
Комиссия укатила в Москву, а пилотяги из Штатов продолжали облетывать наши совершенно секретные объекты: уже были засняты аэродромы со стратегическими самолетами М-3, самолетами средней дальности Ту-16, ракетный полигон Тюра-Там (знаменитый Байконур), пирс с подводными лодками около Североморска. Американцы засняли даже ядерный взрыв на Семипалатинском полигоне! Они летали над нашей территорией, будто у себя дома — и Никита свирепел. Это сейчас нет проблем — нынче все ворота открыты в наш дом Россию. Нынче «друг Билл», «друг Коль»… А тогда — еще великой-то державе! — каково было?..
Словом, Никита ходил не в духах, гонял инакомыслящих по «психушкам», а затем принялся разгонять армию и флот. После многих побед собственного изобретения, за которые «наш дорогой Никита Сергеевич» всенародно был отмечен четырьмя золотыми звездами Героя, та победа была, конечно же, исторической! Свыше миллиона профессионально обученных специалистов своего дела, оставаясь порой без жилья, элементарного бытового устройства, без пенсий, разъезжались по бескрайним просторам России, и районные газеты с гордостью сообщали: «Бывший летчик — ныне тракторист!» Или так: «Капитан подводной лодки — знатный свинарь». Верноподданная генеральская братия при этом помалкивала, устроившись поуютней в депутатских креслах, подобострастно хлопала в ладоши — поддерживала военные реформы Никиты.
…Липецкий Центр боевого применения и переучивания летного состава, куда забросила меня судьба из военной академии — их Никита тоже разогнал! — набирал кадры. Только что в Центре были первоклассные воздушные бойцы, опытные методисты — и вот целыми эскадрильями летчики уходили в заводские цеха, а в Центр собирают с бору по сосенке. Тем пилотам летать бы да летать, но на их места пришлось подыскивать людей и со школьных аэродромов — «профессоров круга», и «студентов», вроде меня. Со временем все достигнут высокого летного уровня. Но ведь это — со временем. А как же безопасность государства, надежность границ великой державы?.. Да в Кремле разве о том думают? У стареющего Никиты только и забот было — чем бы еще огорошить человечество?..
А тем временем по весне, точнее, 9 апреля 1960 года — в самом начале разгона нашей армии — президент США Дуайт Эйзенхауэр отправил в сторону России очередной самолет-шпион. В Париже готовилась встреча руководителей СССР, США, Англии, Франции, и вот сюрприз — «Кузькина мать» из Америки! У-2 вторгся на территорию нашей страны и прошел над четырьмя важнейшими стратегическими объектами.
Никита разводил руками, он не мог понять «друга Дуайта». Как это, понимаешь, так? Только что, в сентябре 1959-го, встречались «без галстуков» — обнимались, целовались — и на тебе! Действительно. К июню готовилась встреча американского президента в Советском Союзе. На Байкале рыбалка — там все заборы по дороге к озеру покрасили, крыши в потемкинских деревнях обновили. В Москве улицы расширяли, обшарпанные стены старых дореволюционных домов в порядок приводили. И все зря?..
В войска полетели суровые телеграммы министра обороны: «Преступная халатность!», «недопустимая расхлябанность!» и так далее. Искали виноватого стрелочника.
Сергей Хрущев, сын Никиты, в штате советников своего папаши официально не состоял — «вкалывал» в его интересах бескорыстно — за идею. Спустя годы, уже в Америке, он припомнит тревожный эпизод: «Я спросил: „Как же ПВО упустила самолет?”
— Проспали, — отец употребил более грубое слово. О подробностях он не упомянул, ему не хотелось говорить о неприятном. Я рассказал о телеметрических ракетах на Балхаше, посетовал, что такой важный и секретный объект теперь полностью раскрыт американцами. Отец согласился, что на полигонах надо установить средства ПВО, поставить зенитные ракеты, забазировать самолеты.
— Все это раньше следовало делать. Теперь они своего добились, когда еще сунутся? — не то что с сожалением, а скорее с досадой сказал отец…»
Никита был гарант конституции не хуже других и себя винить он, конечно, ни в чем не хотел. К слову, заметим, это сделала история, от сурового суда которой не уходил еще никто.
А в небо-то России американцы сунулись ровно через три недели — будто по плану.
…1 мая 1960 года в 6 часов утра министр обороны Малиновский сыграл Никите Хрущеву ранний подъем. День обещал быть погожим, Красная площадь, как всегда, готовилась к первомайскому параду, но звонок по «кремлевке», которую Хрущев переключил на ночь в свою спальню — так, на всякий случай: вдруг заговор против него? — ничего хорошего не предвещал. Нет, внезапного нападения на Советский Союз в столь ранний час быть не могло. Никто не бомбил Киев, не рвали русское небо чужедальние ракеты — просто прокрался через границу опять один самолет из Штатов и тихо да мирно фотографировал всякие там объекты среди долины ровныя. Снимки, говорят, получались хорошие.
Однако к шести утра в боевую готовность была приведена вся система ПВО страны. На всех аэродромах, в зенитно-ракетных и радиотехнических частях и подразделениях Средней Азии, Казахстана, Сибири, Урала, а затем Европейской части страны и Крайнего
Севера, там, где нынче тишь да благодать — одни верблюды и тюлени пасутся! — сигнал тревоги поднял тысячи офицеров и солдат.
А в Москве Никита Хрущев попил чайку и в плохом настроении покатил в Кремль. Там его уже ждали, и сын Сергей спросил:
— Собьют?
— Глупый вопрос. Малиновский сказал, что они поднимают авиацию, «75-е» привели в боевую готовность. Уверяют, что собьют, если не проворонят… — ответил Никита сыну и уточнил: — Т-3 у нас мало, а на такой высоте у ракет радиус действия невелик. Все зависит от случая: если напорется, если не проворонят, если попадут…
Что и говорить, столь «звездный налет» отразить было не просто. Верховный главнокомандующий это хорошо понимал!
Спустя годы американский пилот Фрэнсис Пауэрс, виновник первомайской тревоги, напишет: «Время настигло нас. Отброшенный на сиденье, я сказал: „Боже мой, вот оно!”» Да, как говорится, сколько веревочке не виться, а конец ее всегда найдется. Но пока сотрудники ЦРУ и госдепартамента надеялись, что полет Пауэрса завершится, если не с прежним успехом, то уж без особого прокола для их престижа.
Президент Эйзенхауэр в то воскресенье проводил уик-энд в загородной резиденции, когда вдруг получил сообщение, что разведывательный самолет, совершавший плановый полет над Россией, в назначенный срок к месту посадки не прибыл. Президент заметил, что потеря пилота, конечно, печальное событие, но больше его беспокоило другое — останутся ли улики по поводу находящегося в самолете разведывательного оборудования. Взрывное устройство во внештатной ситуации должно было разнести все — ничего не сохранить! Поэтому для мировой общественности в Штатах уверенно плели такую легенду: «Невооруженный, пилотируемый гражданским пилотом самолет, предназначенный для исследования погоды, пропал 1 мая. Во время полета летчик сообщил о неисправности системы кислородного питания»… Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства заготовило и заявление, в котором с уверенностью барона Мюнхгаузена вешало лапшу на уши: «Приборы, установленные на самолете У-2, позволяют получить более точные сведения о турбулентности воздуха, конвективных облаках, ветровом сдвиге, струйных течениях и таких распространенных явлениях, как тайфуны».
Ну, конечно, Пентагон интересовали струйные течения в районе деревни Козолуповка и тайфуны в Синих Липягах!..
И все же, памятуя, что лучшая оборона — наступление, американское посольство в Москве отгрохало Министерству иностранных дел СССР ноту, в которой говорилось: «Правительство Соединенных Штатов требует (!) от советского правительства сообщать ему все факты, которые будут обнаружены в результате советского расследования инцидента, и информировать его о судьбе пилота»…
А что же Никита? А Никита, как услышал доклад маршала Бирюзова, что самолет-шпион сбит, чуть с мавзолея не свалился! — замахал шляпой во все стороны, засуетился, а узнав, что и американский летчик захвачен, рявкнул: «Повесить!» Да, такие вот у нас крутые, на святой-то Руси, гаранты конституции…