Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)

Желязны Роджер Джозеф

— Извините, — сказал я. — Вы не могли бы мне сказать, что это за существо?

Я показал рукой как раз в тот момент, когда оно появилось все — многоногое, длиннохвостое, с тёмной волнистой чешуёй и быстрое. Когти его сверкали красным и, бросившись к нам, оно подняло хвост.

Затуманенный взгляд Шалтая встретился с моим, затем двинулся дальше.

— Я здесь не для того, сударь, — начал он, — чтобы уменьшать ваше неведение в зооло… Боже мой! Это же…

Существо сверкало издали, быстро приближаясь. Интересно, как много времени ему потребуется, чтобы

добраться сюда, учитывая мой недавний эксперимент? Или этот эффект был рассчитан только на мою попытку убраться отсюда?

Сегменты тела существа скользили относительно друг друга, оно шипело, словно спущенная покрышка или вода, попавшая на раскалённую сковородку, и испаряющаяся слюна отмечала его след на картине. Скорость продвижения существа не только не уменьшалась, а, казалось, скорее возросла.

Моя левая рука самопроизвольно дёрнулась вперёд, к горлу подступили несколько непроизвольных слов. Произнёс я их как раз тогда, когда эта тварь пересекла тот промежуток, который ранее не давался мне, встала на дыбы и сжала челюсти, словно готовясь к прыжку.

— Брандашмыг! — закричал кто-то.

— Злопастный Брандашмыг, — поправил Шалтай.

Когда я произнёс последнее слово и исполнил завершающий жест, перед моим внутренним взором поплыл образ Логруса. Тёмная тварь, только что выпустившая когти на передних лапах, убрала их внезапно, схватилась лапами за верхнюю часть своей груди, выкатила глаза, издала тихий стон, рухнула, упала на пол и осталась лежать на спине, вытянув вверх свои многочисленные ноги.

Над тварью появилась улыбка Кота. Рот зашевелился.

— Мёртвый Злопастный Брандашмыг, — констатировал он.

Улыбка поплыла ко мне, а вокруг неё, словно вспомнив, собрался и остальной Кот.

— Это было заклинание остановки сердца, не так ли? — поинтересовался он.

— Полагаю, да, — сказал я. — У меня получилось совершенно рефлекторно. Да, теперь я припоминаю. Это заклинание я все время держал наготове.

— Так я и думал, — заметил Кот. — Я был уверен, что на нашей вечеринке присутствует магия.

Появившийся во время произнесения заклинания образ Логруса послужил также и иной цели — включил свет в тёмном чердаке моего мозга. Колдовство. Ну, конечно!

Я — Мерлин, сын Корвина, колдун, причём такой, который редко встречается в тех краях, где я часто бывал в последние годы. Люкас Рейнард, также известный под именем принца Ринальдо из Кашеры, тоже колдун, только несколько в ином смысле, чем я. И Кот, казавшийся довольно искусным в этих делах, вполне возможно, не ошибался, проанализировав наше положение, сказав, что мы попали в магическую ловушку. Такая ситуация — одна из немногих, при которых моя чувствительность и тренировка скверно уведомляют меня о природе моего затруднительного положения.

Такое случается, так как мои свойства тоже попадают под действие заклятья и подвержены его силам, если эта штука вообще саморегламентирующаяся. Короче, моё положение похоже на дальтонизм. Я не мог придумать ни одного способа с уверенностью определить, что происходит, без помощи извне.

Пока

я размышлял над ситуацией, к дверям салуна с фасадной стороны заведения прибыла королевская конница и королевская рать. Ратники вошли и обвязали верёвками тушу Брандашмыга. А конница уволокла её. Пока это происходило, Шалтай слез и отправился навестить туалет. По возвращении он обнаружил, что не в состоянии занять своё прежнее место на табуретке у стойки. Он крикнул королевских ратников, требуя помочь ему, но те были заняты умершим Брандашмыгом, протаскивая его меж столиков, и не обратили на него внимания.

Подошёл улыбающийся Люк.

— Так, значит, это был Брандашмыг, — заметил он. — Я всегда хотел узнать, на что они похожи. Вот если бы мы только могли устроить так, чтобы рядом появился Бармаглот…

— Ш-ш-ш, — предостерёг Кот. — Он должен быть где-то на фреске и, вероятно, прислушивается. Не будите его! Он может вылететь из чащобы, пылая огнём! Помните, он свиреп и дик! Не напрашивайтесь на непри… — Кот бросил быстрый взгляд в сторону стены и быстренько несколько раз последовательно пропал и появился.

Не обращая на это внимания, Люк заметил:

— Я как раз подумал об иллюстрациях Тенниэла.

Кот материализовался у противоположного конца стойки, отдал кружку Болванщику и сказал:

— Я слышу кулдыканье, и огненные глаза перемещаются влево.

Я взглянул на фреску и тоже увидел горящие глаза и услышал странный звук.

— Это может быть кто угодно из живых существ, — заметил Люк.

Кот двинулся к полкам за стойкой и потянул лапу вверх, где на стене висело странное оружие, переливаясь и смещаясь в тени. Он снял эту штуку и толкнул её по стойке. Она скользнула по поверхности, остановившись перед Люком.

— В такой момент в руке хорошо иметь Булатный Меч — вот что я могу сказать.

Люк рассмеялся, но я заворожённо уставился на это устройство, выглядевшее так, словно его сделали из крыльев мотыльков и свёрнутого спиралью лунного света.

И тут я снова услышал кулдыканье.

— Не стой тут просто, глубоких полон дум! — бросил Кот, осушая стакан Шалтая и снова исчезнув.

По-прежнему усмехаясь, Люк протянул свою кружку наполнить по новой. А я стоял, глубоких полон дум. Применённый мною для уничтожения Брандашмыга метод заклинания изменил ход моих мыслей. В последовавший за ним недолгий миг у меня в голове, кажется, начало проясняться. Я отнёс это на счёт недолго виденного мною образа Логруса. И поэтому снова вызвал его.

Знак возник передо мной, паря в воздухе. Я задержал его, смотрел на него. Казалось, в моей голове снова задул холодный ветер. Осколки памяти притягивались друг к другу, собираясь в цельную ткань, наделённую пониманием. Ну, конечно…

Кулдыканье стало громче, и я увидел плывущую среди отдалённых деревьев тень Бармаглота, с глазами, похожими на посадочные огни и с множеством острых граней, предназначенных для кусания и хватания.

И это не имело ни малейшего значения. Ибо я понял теперь, что происходит, кто в ответе, как и почему.