Хроники американского убийцы. Доминик
Шрифт:
Впрочем, моложе его все это не делало, и Карл, уже давно перешагнувший подростковый рубеж, в присутствии этого человека неожиданно вновь ощутил себя юношей, почти мальчишкой.
Однако, умело скрыл это и, вежливо поднявшись на ноги, сделал приглашающий жест в сторону дивана.
— Присаживайтесь, мистер Ред.
— Благодарю, — мистер Ред, глубоко вздохнув, с некоторым усилием повернулся и, ощутимо прихрамывая на левую ногу, направился к дивану. На него он не сел, а почти упал, но моментально выпрямился, приосанился и, поставив трость между ног, устремил взгляд на хозяина особняка.
Последний тоже
— Итак… чему обязан?
Дверь кабинета уже была затворена, охранник привычки подслушивать не имел, и можно было не сомневаться, что находятся они здесь наедине, и ни одно слово не будет услышано не теми ушами. Однако, мистер Ред, похоже, это уверенности не разделял.
Он завозился, заворочался, подозрительно озираясь и, наконец, видимо, удостоверившись, что подслушивать их как будто никто не планирует, опять устремил взор на Карла. Лицо его немного покраснело.
— Я не буду ходить вокруг да около, молодой человек, скажу прямо, как есть. Несколько дней назад вы встретились с моей дочерью и угрожали ей, я не желаю терпеть…
— Прошу прощения, — Карл, хладнокровно перебив собеседника, немного повернул голову вбок, — Ни слова угрозы вашей дочери я не сказал. Я лишь предупредил ее, что Доминик Конте находится под моей защитой. Давайте говорить откровенно, мистер Ред. Вас привело сюда не желание заступиться за свою дочь, а наивная попытка заставить меня отступиться от защиты Доминика. Скажу вам сразу, что она провалилась.
— Вы смеете обвинять меня во лжи?! — мужчина грозно засопел, слегка опираясь на трость, как будто собираясь подняться на ноги. Еж остался невозмутим.
— Если вам хочется видеть обвинение в моих словах, то я адресую его скорее вашей дочери, неверно передавшей информацию. Вас же я пока не планировал обвинять в чем-либо, хотя бы потому, что ложь — наименьший из ваших грехов.
— Не вам судить меня, мальчик! — мистер Ред, изо всех сил стараясь все-таки держать себя в руках, слегка стукнул тростью по полу, — Мои грехи — легенды, которые с замиранием сердца передают из уст в уста! Твоя звезда на криминальном небосклоне взошла меньше пяти лет назад, Еж, тогда как я нахожусь на своем месте уже больше трех десятилетий! Ты — молокосос, дилетант по сравнению со мной, ты не смеешь…
— Мистер Ред, — Карл, оставаясь все таким же каменно-холодным, немного возвысил голос, — Возьмите себя в руки. Если я сейчас начну кричать и сыпать обвинениями в адрес Красного Билла, мы ни до чего не договоримся. Что вы хотите от меня?
— Уйди с моего пути, — Билл гневно выдохнул и, глянув на стоящий на столе перед Ежом стакан воды, несколько раз кашлянул. В горле у него пересохло, но просить у оппонента пить он не хотел, справедливо полагая, что за водой вставать ему придется самому.
— Мне нужен Конте, не мешайся у меня под ногами! — продолжал мужчина, стараясь не смотреть на стакан, — Ты слывешь знающим человеком, Еж, тебе известно, что у меня есть причины не любить твоего приятеля…
— О вас я могу сказать то же самое, — интерес оппонента к воде не оставался тайной для хозяина кабинета, и он втайне был очень доволен этим. Трюк, психологическая уловка удалась сполна — при взгляде на воду Билл, истомившийся в ожидании, начинал хотеть пить, но встать и взять стакан, а уж тем
— Вы слывете довольно знающим человеком, мистер Ред, и наверняка уже успели разнюхать, что Доминика Конте я считаю своим другом. А значит, в обиду я его не дам… Вы же намерены не просто причинить ему вред — насколько я понимаю, вы хотите заменить его подставным лицом, с тем, чтобы впоследствии прикарманить его деньги. Это бесчестно, мистер Ред, и весьма опрометчиво.
Красный Билл облизал пересохшие губы. Его бесил этот человек, этот парень, этот сопляк, ухитряющийся так запросто опускать его ниже себя, его бесила вся эта ситуация, и безумно хотелось отходить наглого мальчишку тростью по спине. Но позволить себе этого он не мог — слабаком Карл не казался и, пожалуй, в случае стычки он, Билл, грузный, пожилой, неповоротливый проиграл бы ему, молодому и ловкому. Это тоже бесило.
— Я тебя не просить пришел, Еж, я тебе прямо говорю — уйди с моей дороги. Ты, видать, плохо учился в школе, мальчик, не знаешь, кто такой Красный Билл и на что он способен… Да о моих делах шепотом говорить боятся! Знал бы ты, сколько наглецов я под землю уложил, хо-хо! Тебе такое даже и не снилось!
— Вижу, вы не приучены к ведению переговоров, мистер Ред, — Карл, которого столь явственно пытались задеть, пытались уколоть и уязвить, броню чьего спокойствия так отчаянно пытались пробить, холодно улыбнулся, — Вероятно, в ваши годы еще не существовало понятия вежливости и этики делового общения. Что ж… мне остается только посочувствовать вам, — он глубоко вздохнул, изображая наигранное сожаление и уверенно продолжил, — А теперь послушайте меня и, будьте добры, постарайтесь держать себя в руках. Я не уйду с вашего пути, как вы выражаетесь, я не оставлю Доминика Конте одного. Если хотите продолжать борьбу — ваше право. Но я хотел бы предупредить вас, не о себе, но о другом человеке, тоже проявляющем определенный интерес к мистеру Конте. Об этом человеке, думаю, не слышали даже вы…
— Я знаю каждую шавку в этом городе! — перебил Красный Билл и, покосившись на стакан, опять облизал губы, — Назови мне имя — и я тебе все расскажу о нем, до пятого колена!.. Дай мне воды, мальчик, в горле пересохло.
— Вода стоит перед вами, вы можете ее взять, — Карл спокойно указал подбородком на стакан, скрывая торжество. Поединок был выигран — Ред не выдержал пытки жаждой, и сдался.
— Что же до имени… Извольте. Альфа.
Билл фыркнул и, упершись тростью в пол, с видимым трудом поднялся с дивана.
— Это не имя, а собачья кличка! Таких в Нью-Йорке не водится, я бы знал!..
— Он здесь, — Еж едва заметно улыбнулся, — Похоже, вы теряете хватку, мистер Ред и знаете уже не всех «шавок», что водятся в этом городе. Похоже, вы теряете город… — он на миг умолк, позволяя оппоненту сполна прочувствовать унижение, затем хладнокровно продолжил, — Итак, Альфа. Этот человек опаснее всех, кого вы знаете, мистер Ред, хотя бы потому, что он уже убил нескольких из ваших людей. Вы пытались воссоздать организм Доминика Конте, пытались создать существо, максимально похожее на него. Но тирваса воссоздать нельзя.