Хроники бездны
Шрифт:
– Берите, берите, - кивнула старуха. – Всё, что хотите, берите.
Так и договорились.
На следующий день Нина Ильинишна позвала в гости соседок – на «посиделки», как она сама выразилась. Рома, Алёна и Женя залезли под стол. Скатерть скрывала их полностью. Макс участвовать в этой затее отказался: у него перспектива целый вечер просидеть, скрючившись, с фонариком и тетрадкой не вызывала ни малейшего энтузиазма. Чтобы спрятать его от гостей, Нина Ильинишна разрешила студенту укрыться в своей комнате.
– Не думай, что мы потом поделимся
– Жалко?
– Нет. Но раз тебе лень с нами посидеть, то чего ради мы…
– Ладно, успокойся, - перебил Макс с усмешкой. – Обойдусь.
– Зря отказываешься, - серьёзно заметил Женя. – Бабки с самогона как разойдутся, так записывать не будем успевать.
– Удачи!
– хмыкнул Макс. – Я лучше посплю.
– Как знаешь, - процедил Женя почти зловеще.
Его всегда возмущало, если кто-то филонил и не демонстрировал стопроцентной приверженности гуманитарным наукам. Алёна говорила, что из него обязательно получится настоящий учёный. Рома подкалывал её, утверждая, будто она верит в это только потому, что влюблена в Женю, а на самом деле тот – посредственность, но все знали, что он так не думает. Вообще, Макс считал, что Рома немного ревнует Алёну, но ему на эти страсти было плевать. Он хотел свести сбор фольклора к минимуму, рассчитывая потом уговорить ребят поделиться с ним материалами. Ну, не откажут же они, в самом деле, зная, чем это ему грозит.
Поэтому, когда в избу постучались соседки Нины Ильинишны, Макс отправился в соседнюю комнату со спокойной душой и завалился на хозяйкину постель. Пусть эти дурни сидят с фонариками под столом и пишут, а он подремлет. Закинув руки за голову, Макс решительно опустил веки и постарался ни о чём не думать и не прислушиваться к разговорам в соседней комнате.
***
– Вот это да! – восхищенно говорила Алёна, листая страницы блокнота. – За один раз набралось одних только слов штук двадцать. Надо будет уточнить у Нины Ильинишны, что некоторые означают, а то я не все поняла по контексту.
– У меня двадцать восемь, - заметил Рома. – Потом сравним, кто что записал.
Максим слушал своих однокурсников со смешанным чувством: с одной стороны, ему было немного жаль, что он не может поучаствовать в обсуждении, так как всё проспал, да и материалом с ним, похоже, действительно, никто делиться не планировал, но, с другой, эти восторженные возгласы по поводу старушечьей болтовни раздражали его. Подумаешь, учёные! Собиратели, блин, фольклора. Наверняка процентов девяносто того, что они записали, уже давно есть в словарях.
– Слова это ладно, - сказал Женя. – Вот присказки их – это клад!
Макс едва сдержался, чтоб не фыркнуть. Всё-таки, может, кто-нибудь согласится дать ему списать. Потом. Надо быть осмотрительней и делать вид, будто заинтересован.
– Преданий не было? – спросил он.
– Тебе-то что? – огрызнулась Алёна.
– Надо попросить Нину Ильинишну колыбельную тебе спеть! – хохотнул Рома. – Только ты её не сможешь записать: задрыхнешь раньше.
– Ха-ха! – скривился Макс. – Очень смешно.
– Я записал про дрекавака, - сказала Женя, перелистнув несколько страниц. – По-моему, это бомба.
– Наверняка про него уже известно, - возразила Алёна. – Не думаю, что мы открылинового персонажа.
– Как ты сказал? – спросил Максим.
– Дрекавак.
– Что за птица?
– Мифическое существо.
– Скорее, сказочное, - поправил Рома.
– Не факт, - Женя постучал карандашом по блокноту. – По сути, дрекавак олицетворяет стихийное бедствие, так что вполне может оказаться именно мифическим персонажем.
– Какое ещё стихийное? – усмехнулся Рома. – Стихийное – это если б речь шла о массовом падёже скота. А тут – нападения неведомой твари.
– Ты прав, - кивнула Алёна. – Дрекавак – скорее, чудище.
Женя недовольно поджал губы: его задело, что девушка согласилась с Ромой, а не с ним.
– Объясните толком, что за древо… как там его? – не выдержал Макс.
– Дрекавак, - ответил Рома. – Одна из старух начала сегодня жаловаться, что позапрошлой ночью какой-то зверь напал на её корову. Мол, и без того живётся тяжело, а тут ещё такая неприятность.
– Ну, и?
– А другая ей: это, мол, дрекавак.
Женя опустил глаза в блокнот.
– Я так понял, - сказал он, - что дрекавак – это существо вроде животного или чудища, но с душой мёртвого некрещеного младенца.
– Да, у меня то же самое записано, - кивнула Алёна. – Ещё: дрекавак умеет жутко кричать.
– Судя по названию, персонаж восточноевропейский, - заметил Рома. – Влаколак, вурдалак. Дрекавак. Что-то сербское.
– Похоже, да, - согласился Женя.
– Короче, чупакабра? – усмехнулся Макс.
– Вроде того, - серьёзно кивнула Алёна.
– А почему бабка решила, что на корову напал этот… дре-ка-вак?
– Кто ж её знает?
Макс встал, подошёл к окну и приоткрыл одну из створок. На улице пусто, словно деревня вымерла. Хотя, если подумать, так оно и есть: молодые здесь не живут, а старики со старухами, считай, одной ногой в могиле. Пройдёт лет десять, и никого не останется. Ну, разве что тот пьянчужка с покемоном на футболке. Если от водки раньше не околеет, конечно. Макс достал сигарету, размял пальцами, закурил.
– Маловато материальчика, - сказал он. – Даже описания этого дрекавака нет.
– Кто бы критиковал, - заметила Алёна.
– Валентин Иванович раскритикует.
– Он прав, - неохотно сказал Рома. – Надо узнать подробности.
– Опять просить Нину Ильинишну подруг созывать?
– Да можно её саму расспросить. Она ж наверняка знает, что за дрекавак такой.
– Кстати, да!
– обрадовалась девушка. – Может, и описать его сможет.
Хозяйка дома вернулась через полчаса – ходила проводить одну из «девонек» и задержалась почесать языком у ограды.