Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
В мирной обстановке Белга заскучал и попытался начать внедрение новой религии. Они спелись с Четвергом, создали свою религиозную школу и начали внедрять её силой. Пришлось придерживать эту команду. Это было непросто, действовать я мог только авторитетом, а ребята уже размечтались пройти победным маршем по всем странам. Кое-как удалось их уговорить не делать этой ошибки и распространять учение Четверга исключительно мирно. Проблем добавляло ещё и то, что последователи Среды традиционно недолюбливали учение Четверга и его самого, а Белга с его привычкой решать все проблемы силой вознамерился выбить из них дурь в первую очередь. Бои в городе я успел остановить, но кое-кто из последователей Среды погиб.
К концу первого года нашего правления приехал Ансельмо Чёрный и восхитился:
– Лион, да ты хват! Какой глубокий замысел! Захватывать мир с помощью собственной религии намного легче и надёжнее, чем просто силой!
– Это не я. И это не моя религия. Это Четверг с Аргионом. Я тут только на хозяйстве, да и то временно. Скоро вернусь в обитель, а то без крови уже голова кружится и приступы бесконтрольности учащаются.
Ансельмо затребовал подробностей о том, как мы стали правителями, потом долго хмыкал и сказал, что это самая неожиданная и поучительная история из всех, которые он слышал.
Через год после Ансельмо зашла в гости Айсфинг. Мы неплохо поболтали и даже неплохо поторговали. Она была беременна уже четвёртым.
На третий год нашего правления среди последователей учения Среды возник раскол. Одни говорили, что этот мир создал или украл враг истинного Бога, и что нельзя принимать от этого мира ничего, даже одежду нельзя носить, а нужно только голодать, молиться и скорбеть о своём несовершенстве, призывая Бога на помощь. Другие говорили, что этот мир создан единым Богом, а все проблемы возникли только из-за того, что люди его никогда не звали на помощь. Это течение настаивало, что все плохие дела можно изжить большим количеством добрых дел. Самого ярого проповедника этой ветви учения мы прозвали Вторником - просто по традиции. Он сам это имя не признал и сильно злился, когда его так называли.
Как-то раз я решил выступить перед представителями второго течения с целью уговорить своих как бы последователей не ссориться. Среда в это время выступал от моего имени перед последователями первой ветви учения.
Между делом я заметил, что существование единого Бога не доказано, и что я лично видел, как заживали раны после молитв Богине-Ма. Религиозные люди обиделись, сказали, что мои последователи - это ученики Четверга, а не они, и что они - последователи Среды. Потом они заявили, что таких оскорблений он не простят даже первооснователю учения, быстренько собрали дрова и водрузили меня на костёр посреди городской площади. Среда помчался на казнь со всей возможной скоростью, но не успел. Я ещё успел увидеть сквозь языки пламени, как он пробивается сквозь толпу, ругая последователей на чём свет стоит. Белга Аргион в тот момент со всеми войсками находился на границе, где преследовал разбойные шайки, а малочисленная охрана замка не смогла разогнать толпу. Я не стал мешать фанатикам. Моя жажда крови стала нестерпимой. Эта постоянная боль мне надоела.
Прощай, Тала. Прости меня, но я устал бороться с болью и жаждой. Я оставляю тебя без защиты и без доходов. Теперь тебе придется поднимать ребёнка самой. Впрочем, у тебя это и так неплохо получалось.
Я думал, что умру насовсем, а потом очнусь где-нибудь в Страдалище. Вместо этого на некотором этапе боль от ожогов пропала, а я понял, что стою рядом с костром и смотрю на огонь со стороны. Все звуки стали глуше, а краски ярче. Рядом со мной стояла крылатая фея - советчица, только в полный рост и с пропорциями тела взрослого человека.
– Привет, Леон, - сказала она, почему-то произнося мое прозвище через "е", - Поздравляю с возвращением. Пора на работу.
Она была такая ясная, такая красивая, такая белая, что мне на какую-то долю мгновения захотелось закрыться от неё хоть чем-нибудь. Я понял, что стою перед ней голым, и закрыться захотелось ещё сильнее. Тут она улыбнулась, и я понял, что перед ней закрываться не надо.
– Ты что, какой-то бог?
– спросил я.
– Что-то вроде того. Только маленький и на посылках, по мелким поручениям. Пошли, я покажу тебе место, где ты сможешь исцелиться и вспомнить прошлые жизни. Можешь звать меня Исайя.
Это имя показалось мне смутно знакомым, хотя никого в моём теперешнем мире так не звали. Прошлые жизни?
Глава 36. Возвращение.
Исайя взяла (или взял?) меня за руку, и мы вдруг оказались где-то в горах, среди многочисленных озёр. В озёрах булькали пузырьки неведомых газов, а между ними из-под земли вырывались струи пара. По берегам озёр ничего не росло, зато на некотором отдалении вся поверхность была покрыта буйной растительностью.
– Это хорошее место, живое. Полежи немного в озёрах, боль пройдет. Понемногу вспомнишь, кем ты был в прошлых жизнях. А сейчас приготовься, должна прибыть делегация по твоей торжественной встрече, - сказал мой спутник, потерявший по пути и крылья, и женский вид. Теперь он выглядел как очень красивая девушка или очень утончённый парень, но без соответствующих органов.
– Ты девушка или парень? Как к тебе обращаться, господин?
– поинтересовался я.
– Это, конечно, самый важный вопрос для тебя! Он только что умер героической смертью, отказавшись применять магию ради продления кровожадной жизни, но больше всего его волнует, девушка я или парень! Я ни то и ни другое. Могу менять форму, как хочу, - с этими словами Исайя превратился в леопарда - оборотня и столкнул меня в озеро ударом плеча под коленки. Похоже, с юмором у него всё нормально.
В озере мне действительно стало лучше. Это было удивительное озеро, пузырьки, поднимавшиеся со дна, приятно щекотали кожу и заставляли забыть языки огня, сжигавшие меня совсем недавно. Исайя тем временем улёгся на берегу по-кошачьи и принялся мурчать:
– Мы очень ждали тебя и очень рады, что ты вернулся. Ты и твои товарищи, вы провели на поверхности такие изменения, благодаря которым мир в ближайшее время очень сильно улучшится. Еще пару - тройку таких ходок, и мир станет совсем другим, безопасным и радостным.
Я? Вернулся? Изменения? О чём это он? Я всего лишь махал мечом и играл в карты. По сравнению с Исайей, таким красивым, таким утонченным, я казался себе замшелым пнём. И что значат слова: "Ещё пара - тройка ходок"?
– О-о, вот идут те, о ком я тебе говорил. Я, пожалуй, укутаю тебя тёмным облаком, а то они настолько великолепные, что можно повредиться в уме, только глядя на них, - с этими словами Исайя что-то сделал, и мир вокруг потемнел так, как будто я смотрел на него через плотный дым.