Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
Следующие десять лет мы ждали, пока немного растратятся силы душ. Мы умышленно тратили много энергии и мало отдыхали. Это дало свои плоды: множество людей на поверхности получили хорошие советы и очень впечатляющие сновидения. Развитие мира и распространение светлых религий заметно ускорилось. Потом мы начали выходить на воплощения. Время нашего рождения отличалось на год - два, поэтому оставшиеся могли проследить за благополучным рождением предыдущих. Я выходил предпоследним.
Арпоксатакль приготовил для меня жизнь "неудобного человека" в обществе изгнанных из Арисканты сторонников Единого Бога. Первоначально эта жизнь предназначалась для одной светлой души... почти светлой. Я организовывал эту жизнь как "спокойную гавань", в которой почти светлая душа могла бы тихо дозреть до уровня светлой души, а может быть, и стать ангелом. Но моя суть ангела второго уровня не поместилась в этот тихий мирок - ещё с раннего детства я удивлял родителей точными предсказаниями о том, что произойдёт через несколько дней.
К моменту моего рождения сообщество верующих в единого бога, последователей Среды, осело на крайне западных землях северного континента. Это была полупустынная, довольно прохладная земля с небольшим количеством воды. Основное её достоинство заключалась в том, что она была не очень нужна всем окружающим. По этой причине местный владыка согласился предоставить её отряду странных пришельцев, уверявших его в том, что они очень хорошие люди, что они никогда не будут опасными и всегда будут полезными. За прошедшие десятилетия общество не особенно прибавило в численности - тяжёлая работа, нехватка земли и воды не очень способствовали росту общины. Зато с уходом старшего поколения нравы несколько смягчились - молодые члены общины взяли у стариков всё лучшее, стремление к чистоте и к праведности, и не стали брать фанатизм. Фанатизм здесь был просто не нужен. Жившие вокруг них селяне до тех пор не знали почти никаких религий или философий, даже тех религий с кровавыми жертвами, которые были приняты в остальной части мира. Поэтому они спокойно уважали новых соседей за организованность и стремление к лучшему, а иногда и кое-что перенимали из технологий или образа мышления.
Мне благодаря родителям досталось редкостно интеллектуальная должность в этом маленьком мире - меня устроили писцом в правление общины. Полученная должность позволила читать все имевшиеся книги и общаться с моряками кораблей, что заходили в эти земли два - три раза в год. Соплеменники мои увлечения не одобряли, они считали, что мне надо больше поститься, больше размышлять о том, как всё вокруг покрыто неправдой, и меньше интересоваться суетным миром. И как они были правы! Со временем я начал задавать очень неудобные вопросы - почему Бог терпит такое большое количество грабителей во властях и так много войн в мире, почему только немногим людям ангелы являются и приносят хорошие советы, и где они все были несколько десятков лет назад, когда ни к кому никакие хорошие существа не являлись и о праведном Боге никакого разговора не было. Соплеменники ругались и говорили, чтобы я не буйствовал, что над этими вопросами думали умные головы не чета мне, а мне остаётся только выполнять правила.
Остановить ангела второго уровня, который начал задавать вопросы, очень непросто. Вскоре я пошел дальше и стал у всех спрашивать, достаточно ли Богу того, что мы его славим и говорим, что нельзя жить только удовлетворением желаний этого мира? Люди удивлялись и спрашивали, а что может быть ещё? Я тогда осознавал это смутно, но говорил, что ради Бога, наверное, надо изменяться и достигать какого-то внутреннего совершенства - постигать умение обсуждать дела без гнева, осваивать умение делать так, чтобы из многих возможных решений выбирать то, что принесет наилучший результат, и что ещё надо понять, то считать лучшим - быстрый богатый результат в ближайшее время или небольшой результат в ближнее время, но значительное изменение к лучшему через большое.
Все люди нашего сообщества, включая мою жену, считали меня безобидным дурачком и соболезновали моим родителям. Люди из окружающих селений говорили, что они и без этого очень хорошо понимают, что такое "лучше": "Хорошо - это когда я уведу стадо у соседей, а плохо - это когда у меня уведут стадо". Но это они, конечно, шутили, к тому моменту, когда я стал взрослым, учение о праведном мире и о Боге, который любит праведных, уже расползлось по округе. У нас даже взаимных набегов почти не было. Всё изменилось после того, как духовный лидер нашей общины послушал мои рассуждения, решил, что в этом может быть что-то здоровое, и решил приставить меня к делу. Он посоветовал мне жить отдельно, чтобы я мог в покое додумать свои мысли, а чтобы я не простаивал, загрузил меня переписыванием книг для распространения учения Среды. В то время спрос на такие книги значительно вырос, поскольку к религии начали присоединяться отдалённые поселения.
Так я из управы переехал в лесной скит, где жили разные пожилые люди, лишившиеся родных. Там я в тишине и покое переписал множество книг и передумал множество мыслей. Была довольна даже моя жена - книги давали неплохой доход. В итоге я додумался до того, что наша религия Единого Бога может быть опасной потому, что заставляет думать о боге как о всесокрушающей силе, и что такой образ мышления заставляет и в бытовых делах искать подобные решения - чтобы всё можно было сделать одним волевым усилием. За подобные рассуждения меня чуть было не сожгли, спас меня новый, недавно выбранный духовный лидер. Он спросил, какой вывод следует из этих рассуждений. Я был вынужден признать, что особенно никакого - кроме того, что надо поменять образ мышления и вместо поиска способов решать все дела одним волевым решением, научиться делать всё с любовью к каждой подробности дела и полюбить именно такой подход к делам.
"Я вот полюбил книги переписывать любовно, с красивым почерком, с завитушками на каждой заглавной букве", - добавил я тогда. "Потому у тебя и руки трясутся, и голова, - от сдержанных чувств", - посмеялся надо мной народ и разошёлся. Я не особенно обиделся - книги, переписанные мною, ценились выше, чем книги других писцов.
Мои слова возымели неожиданные последствия - появились люди, которые начали делать вещи с деталями тонкой работы. Меня неожиданно хорошо поняли люди, работавшие с разными промыслами. Строго говоря, то, что высказал я, они до этого говорили своим детям.
До тех пор у нас делали все вещи по образу "лишь бы закрыть первоочередные потребности", а богатством считали большое количество вещей первой необходимости и еды. Первым прочувствовал суть один из кузнецов, который выковал ограду с большим количеством завитушек, слагающихся в дивный узор. Потом один из горшечников начал делать чашки с тонкими узорами, да ещё и раскрашенными. Первое время - для себя, а потом и на продажу. Через десять лет наш городок уже продавал во все стороны редкостно красивые изделия тонкой работы - серебряные чаши с удивительными ручками и узорами, раскрашенную керамику, утончённую одежду и много другое. Торговые корабли приходили в гавань уже не два - три раза в год, а каждую неделю. Изменилось даже понятие богатства - теперь богатыми считали не тех, у кого было много вещей и продовольствия, а тех, у кого было много красивых вещей.
Моё "тихое место" превратилось в центр по размножению религиозной литературы, в который люди приходили не только за книгами, но и просто пожить, послушать разных людей. Когда я умирал, меня дурачком уже не считали.
Члены дома вернулись почти одновременно со мной. У многих было много приключений, но в целом это были не очень интересные жизни без особенных свершений. Мури и Милиаки отработали по несколько убитых, потеряв по паре детей и погибнув в различных войнах. У Мури погибло трое детей, у Милиаки двое. Айсфинг потеряла шестерых детей и любимого - у неё на руках умер Брун - Аркадий. Ей приходилось отрабатывать самую тяжелую карму...
Одна только Арсаталия всю жизнь веселилась и пела любовные песни в Арисканте. В городе, ставшем центром сразу трёх религий, появилось слишком много людей, которые из стремления к чистоте запретили себе и своим семьям почти всё. В этих условиях Тальке была поручено важное задание по мягкой коррекции общества - от неё ожидали, что она создаст красивую любовную лирику. По этой причине она родилась в семье музыкантов и имела с детства отличный слух. С этой миссией Арсаталия - Айвона справилась блестяще. Мужем у неё стала одна светлая душа, которая благодаря такому соседству стала ангелом. Это был первый ангел, появившийся в нашем мире, и все ангелы отмечали это событие с большой радостью. Правда, без нас - Арсаталия с мужем вернулись первыми. Нового ангела так и назвали - Первый, что его невероятно смущало.