Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
– Ты знаешь, она права, - вынесла вердикт княжна после осмотра последнего в списке дома и расспросов соседей, - они действительно могли бы отдать за тебя своих дочерей. Во-первых, это залежалый товар. Им всем по 16-17, в то время как в городе женят до пятнадцати. Во-вторых, это третьи - пятые дочери. То есть приданого почти никакого и о наследстве не мечтай. В-третьих, они все либо косые, либо с придурью. А вот ты для них ценен. Как бесплатная охрана и как счетовод. Так что если наберёшь достаточный выкуп, можешь смело свататься к любой.
– Вот спасибо... жена
– П-ффр!
– Ага, как тебя, так сразу п-фф и р-ры. Чего ты вообще так о моей женитьбе беспокоишься? Женюсь, буду заботиться о жене, а не о тебе.
– Хороший правитель должен заботиться о своих подданных, чтобы у них было всё необходимое. На мне тебе не жениться никогда. А потом, думаешь, я не вижу, как ты по утрам лысого гоняешь? Роза сказала, что если мужчины не сливают семя, то оно у них закисает и весь низ живота воспаляется. Так что либо женись, либо я сама буду твоё семя сливать.
Меня настолько покоробила абсолютная уверенность княжны в ее недоступности, что я почти не заметил второй половины фразы. Поэтому ответил я не совсем впопад:
– Больно нужно было...
Мы выходили из купеческого квартала. На небольшой круглой площади, по сути - обычном перекрёстке, только круглом, мы едва не врезались в группу молодежи. Они смеялись и шумели самым вызывающим образом. Мы попробовали их обойти. И тут я увидел глаза. Глаза широко открытые, умоляющие, испуганные. Тётенька в центре круга шумящих мальчишек не смеялась.
– А что это вы тут делаете?
– спросил я.
Осмотр второй очереди показал, что полупрозрачный женский платок, судя по всему, очень дорогой, свисает из кулака одного из мальчишек, а маленькая женская сумочка находится в руках у другого. Это было ограбление или что-то похуже. Странно, что тётенька одна. Здесь, на юге, женщины не ходили поодиночке. В одиночку ходили либо те, кому нечего было терять, либо те, кого некому было кормить.
– Ты что, осёл, смерти захотел?
– один из подростков выхватил нож и наставил его на меня очень резким, но крайне неумелым движением. Уверенные в численном преимуществе и безнаказанности, они оставили девушку и начали окружать нас. Я вытащил свой кинжал.
Мечи нам в город не давали. Пьяный наёмник с мечом - это гарантированный криминал. Но небольшие кинжалы нам разрешали брать. Соваться в город совсем без оружия было неразумно. В городе нас не любили, и заслуженно. Как правило, Долж посылал наших ребят только на самые тёмные делишки. Там, где всё было законно, работала дворцовая гвардия или местные пожарники. Пожарники здесь одновременно выполняли функции поддержания порядка. По вечерам они перекрывали улицы от воров решётками и потому назывались "решёточные". После появления Теней смысла в этом не было никакого, но традиция соблюдалась с незапамятных времён.
Мой противник сравнил длину ножичка с кинжалом, осмотрел нашу форму и принял правильное решение:
– Сматываемся!
Его банда нехотя потрусила за вожаком. Платок и сумку они не отдали.
– А ну стоять! Награбленное назад!
–
– Сударыня, вам не стоит ходить одной в таких дорогих вещах. Ваш дом далеко? Вы сможете дойти сами?
– обратился я к даме. И только тут разглядел, что она намного моложе, чем я думал. Возможно, даже моя ровесница. Меня сбила с толку многослойная взрослая одежда.
– Нет, она не сможет. Это опасно, её надо проводить, - встряла Айсфинг.
Я удивлённо посмотрел на княжну. Я не я, если у неё не зародился какой-то план.
– О нет, я уже почти дома... мой дом вон там, - выпалила девушка, подхватилась и побежала по улице мелкими шагами. Я повернулся к Айсфинг:
– Пошли, что ли?
Но Айсфинг пустила корни в мостовую. Она проводила взглядом девушку и задумчиво произнесла:
– Слушай, когда мы стали такими? Без сомнений нападаем на банду опытной шпаны и уверены, что сможем порубить всех в капусту.
– Да я как-то не думал. Просто среагировал, как положено человеку в форме.
– Ты и сейчас не думаешь, - засмеялась Айсфинг. Я проследил за её взглядом. Спасённая девушка стояла в воротах третьего от нас дома и не уходила. Заметив мой взгляд, она скрылась. Я возмутился:
– Ну сколько можно стоять без дела? Пошли, что ли, в замок? Или опять с Тенями наперегонки бегать будем?
– Ох, Лион, ничего ты в жизни не понимаешь, - Айсфинг захихикала, как последняя дурочка. Я ей так и сказал. Это развеселило её ещё больше, и всю дорогу до замка она хихикала, дразнилась и двигалась подчёркнуто женским шагом, виляя задом. Перед замком, переходя на строевой шаг, призналась:
– Иногда так приятно побыть обычной дурочкой.
– Как сходили?
– приветствовал нас в воротах сержант, принимая от городской стражи в доску пьяного Буйного.
– Он жениться на купчихах не хочет, - наябедничала Айсфинг.
– Да я уже слышал. Ребята все уши прожужжали, все, кто раньше вас пришёл. Так, значит, не хочет? А зря. У нашего брата редко бывает возможность завести дом, заводи, пока можешь, - посоветовал сержант.
– Исьинная паавда, - подтвердил Буйный, приподнимаясь с телеги. На этом его силы закончились, и он рухнул обратно.
– Да идите вы все, сваты - любители, - не сдержался я.
Все воины, стоявшие у ворот - и наши наёмники, и стража гвардейцев, - получили огромное удовольствие, которое тут же выразили улюлюканием. Я понял, что буду темой следующей недели, а то и месяца. А может быть, и года, если не женюсь.
Сержант остался расплачиваться с возницей, а мы пошли в свою конюшню. В конюшне Айсфинг дождалась ночи, и как только жуть от проскальзывающих за стенами Теней начала чувствоваться внутри, выполнила свою угрозу обработать мою мужскую систему. Она разбудила меня и схватила за орган так, что чуть не оторвала. Потом принялась тереть с такой интенсивностью, что чуть не стерла до крови. Пришлось ойкать и учить её действовать мягко.