Хроники былого и грядущего
Шрифт:
– Понятно, – что же… всегда готов.
По вечерам же я проникался «мудростью», которой меня потчевал частенько пьяный сир Эдриан Вендлер, который, найдя новые уши, рассказывал про свои молодые годы, «доблесть, честь и отвагу», а также правила «настоящего рыцаря».
Я активно поддакивал, выражая восхищение его храбрости и мужеству.
А ещё отчётливо видел, как он врал, пытаясь казаться лучше, чем был на самом деле. В его словах легко можно было найти несостыковки, они часто противоречили друг другу, и местами он сбивался на «я», когда описывал преступления, которые
– И тогда я ворвался в эту хату, а там женщину насилуют! Тут же зарубил этих подонков! Потом мне командир премию дал золотом, говорит, иди хоть заплати ей за то, что сотворил, а я-то что?! Пусть благодарна будет, что с благородным эт-то… кхем… – начал старик поправляться. – То есть что нелюди те, всё в доме порушили и подлость такую совершили, а я, – прервался он, чтобы сделать глоток вина, – конечно, дал. Я всегда был щедрым! Вот помню…
От таких историй даже голова, бывает, болела. Да и запах перегара внушал. Но… чего не сделаешь ради заветных шпор? Следовало привыкать и находить общий язык, всё же теперь мы достаточно долго будем в одной колее.
Наконец, через четыре дня, каждый из которых я не мог отделаться от мысли, что на переводах бы набрал меди уже на целый олень, вернулся сир Орбарт – высокий мужчина с загорелым лицом и переломанным носом. Как я уже уяснил из разговоров бойцов, он являлся правой рукой Вендлера, а также каким-то там родственником лорда Кеннинга, что был не последним представителем Западных земель и вхож во двор Ланнистеров.
– По пятьдесят оленей на каждого, – озвучил он сумму, которую удалось выбить из Лиддена, – неплохо, даже с учётом рисков…
– Гроши! – возмущённо выкрикнул сир Гэпнер, пузатый здоровяк, чей живот, однако, не мешал умело махать оружием. – Я рассчитывал минимум на золотой!
– Это хорошие деньги за такую работу, – вперился в него взглядом Кеннинг, – мы будем только прикрывать солдат лорда. В схватку вступим, если дикари начнут убегать, – увидев, что его собираются перебить, рыцарь поднял руки, – по земле, а не по горам! Тогда мы нагоним их и атакуем.
– Это чего выходит, – почесал затылок Люкс, – мы в сторонке стоять будем?
– Нет, конечно, – качнул «переговорщик» головой, – прикрытие – это не простаивание за спинами других. Мы отвлечём горцев, пройдя по сравнительно прямой дороге, вдоль основного тракта. Как уверял лорд Лидден, место там не хуже, чем Золотая Дорога, ведущая на Ланниспорт…
***
«И кто из них больший врун? – задумался я, отбивая щитом стрелу, – Орбарт или Лидден?
Левый глаз внезапно перестал видеть, а голова налилась темнотой.
Открыл я глаза посреди лагеря, откуда мы собирались выступать. Понятно… возврат сработал.
Меня также взяли с собой, «показать себя», чему я был даже рад. Ведь с помощью силы мог избежать проблем. Как я думал.
Жаль только, не получилось попрактиковать верховую езду, в которой у меня, конечно, был опыт… не соврал я в этом Вендлеру, но, скажем так, минимальный.
Пожилой рыцарь в тот день утвердил план Кеннинга, а также согласился с оплатой.
– А эта атака будет провалом… – вздохнул я, глядя на собирающихся после привала солдат.
Здесь было почти две сотни человек, выступающие с гербом Лидденов – белым барсуком на поле, разделённом вертикально на зелёную и коричневую половины. Плюс было усиление с помощью нас, пятнадцати рыцарей, в железе и на лошадях. И, конечно же, я, как некоторый балласт, способный при удаче завалить одного-двух человек.
Вся причина в плане. Горцы засели в лагере, спрятанном в горах, между скалами. Так как это всё же были не непроходимые горы, а скорее скалистая местность, то дороги тут всё-таки встречались, даже вполне приличные, где мог проскакать конь, то наша задача: совершить «лихой кавалерийский наскок», промчавшись сквозь лагерь врага, одновременно разбрасывая факелы. Разумеется, пятнадцать человек не остановят собравшуюся толпу, причём не крестьян каких-нибудь, а агрессивных дикарей, но расчёт не на это. Ведь лазутчики Лиддена смогли обнаружить обходную дорогу, правда, достаточно неудобную и узкую, по которой и пройдут солдаты, заняв хорошую позицию и выступив против дезориентированных горцев.
Но войску нужно время и желателен факт отвлечения внимания, потому что если солдат заметят на подъёме, то на узких дорожках численность не будет играть роль. и тех банально перебьют.
В общем, план, на первый взгляд, был рабочим, но… Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Мало того, что на главной дороге оказались ловушки, сумевшие мгновенно вывести из строя двоих рыцарей, так и сами горцы расставили часовых, сумев заранее оповестить остальных о ожидаемом нападении. Логично, что нас встретил поток стрел.
К тому же, к лагерю мы бы всё равно не смогли прорваться, ведь там стоял, хоть и хилый, частокол.
Из-за этих непредвиденных обстоятельств Вендлер приказал начать отступление, из которого я, к сожалению, выйти не успел.
Теперь меня мучил вопрос: «А что, сука, делать дальше?!» И ведь я даже не мог найти на него ответ! «Можно смолчать и опять понестись в лобовую атаку, понадеявшись, что в этот раз шальная стрела обойдёт меня стороной…
А если нет?
Сколько раз мне перезагружаться? Пока энергия не кончится? А что потом? Сдохнуть?
Перспективы, к которым я стремился!
Но что будет, если я попытаюсь предупредить их? Ну-у… скажем, меня посетил сам Воин – один из Семерых, который и подбросил информацию о будущих ловушках и подготовившихся горцах? Кхм… предположим… что они это проглотят. И что тогда? Отменять операцию?
Командир, назначенный Роландом Лидденом и по совместительству муж его дочери – Бернард Гринфилд, явно не оценит подобные откровения. Значит, атака, так или иначе, будет. А двести солдат, даже пойдя открытой шеренгой, хоть и с колоссальными потерями, перебьют три-четыре десятка горцев, засевших в лагере.