Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза
Шрифт:
Он высадил нас в узкой лощине неподалеку от реки.
– Слезайте и разомнитесь, – сказал Душелов.
Когда мы пришли в себя, он нас проинструктировал:
– Хромой в четырех милях к северу. Он уже добрался до места встречи с Шепот. Дальше я не пойду, иначе он меня почует. Отдайте значки – их он тоже может засечь.
Ворон кивнул, отдал значок, затем надел тетиву на лук, наложил стрелу, попробовал тетиву на упругость. Я повторил его действия, и это меня немного успокоило. Как же здорово вновь оказаться на твердой земле! Я готов был ее целовать.
– Ствол большого дуба, – предложил Ворон, показывая на другой берег реки.
Он выстрелил, его стрела вонзилась в двух дюймах от середины ствола. Я глубоко вдохнул, расслабляясь, и выпустил стрелу, которая попала на дюйм ближе к середине, чем у Ворона.
– Хороший выстрел – ты мог бы выиграть пари, – заметил Ворон и повернулся к Душелову. – Мы готовы.
– Нам нужны более точные указания, – добавил я.
– Идите берегом реки. Здесь много звериных тропок, так что доберетесь без труда. Торопиться нет нужды, Шепот будет на месте через несколько часов.
– Река течет на запад, – заметил я.
– Она делает петлю и возвращается. Идите вдоль нее три мили, затем сверните на запад и двигайтесь напрямик через лес. – Душелов присел, очистил от листьев и веток землю и палочкой нарисовал кроки. – Если наткнетесь на этот поворот, значит вы зашли слишком далеко.
Затем Душелов замер и долгую минуту вслушивался в то, что мог слышать лишь он.
– Госпожа передает, – сообщил он наконец. – Вы поймете, что приблизились, когда увидите рощу огромных хвойных деревьев. Там было святилище народа, вымершего еще до эпохи Владычества. Хромой – в центре той рощи.
– Достаточно ясно, – сказал Ворон.
– Вы будете ждать здесь? – спросил я.
– Не бойся, Костоправ.
Я еще раз глубоко вздохнул:
– Пошли, Ворон.
– Подожди, Костоправ, – остановил меня Душелов и вытащил из своего свертка стрелу. – Воспользуйся ею.
Я нерешительно взглянул на стрелу, но все же положил ее в колчан.
Ворон настоял на том, что пойдет первым. Я не спорил, потому что до службы в Отряде был городским парнишкой. Так и не научился чувствовать себя уютно в лесу, особенно в таком большом, как Облачный. Слишком здесь тихо, слишком одинок среди этих дебрей человек. И так легко заблудиться.
Первые две мили я больше беспокоился о поиске обратного пути, чем о предстоящем нам деле, и потратил немало времени, запоминая ориентиры.
Ворон целый час безмолвствовал. Я и сам напряженно думал, поэтому меня его молчание устраивало.
Он поднял руку. Я остановился.
– Кажется, нам пора сворачивать, – сказал он.
– Угу.
– Давай отдохнем. – Он устроился на огромном древесном корне, прислонившись спиной к стволу. – Уж больно ты сегодня молчалив, Костоправ.
– Да вот, все думаю.
– Ага, – улыбнулся он. – Например, о том, какую награду мы с тобой получили.
– И об этом тоже. – Я вытащил стрелу Душелова. – Видишь?
– Тупой наконечник? – Он провел пальцем. – И мягкий. Что за ерунда?
– Вот именно. Выходит, я не должен ее убивать.
У нас даже не возникал вопрос, кто в кого будет стрелять. Хромой изначально достался Ворону.
– Возможно. Но я не собираюсь подохнуть, пытаясь взять ее живой.
– Я тоже. Вот что меня волнует, кроме многого другого: в чем истинная причина того, что Госпожа выбрала тебя и меня, почему она хочет взять в плен Шепот?.. А, пропади оно все пропадом. От таких мыслей язва заводится.
– Отдохнул?
– Вполне.
Мы пошли в сторону от реки. Продвигаться стало труднее, но вскоре мы перевалили через невысокий гребень и достигли опушки хвойной рощи. Там почти не было подлеска и сквозь кроны деревьев проникало очень мало солнечного света. Ворон остановился отлить.
– Позднее возможности не будет, – пояснил он.
Он верно говорил. Подобные проблемы возникают очень некстати, когда сидишь в засаде на расстоянии броска камнем от враждебного тебе Взятого.
Меня затрясла нервная дрожь. Ворон положил мне руку на плечо.
– Все будет хорошо, – пообещал он, явно не веря собственным словам.
Его рука тоже слегка дрожала.
Я коснулся под курткой амулета Гоблина. Это помогло.
Ворон вопросительно приподнял бровь, я кивнул. Мы пошли дальше. Я жевал ломтик сушеного мяса, сжигая нервную энергию. Мы снова молчали.
За деревьями показались развалины. Ворон пригляделся к высеченным на камнях символам и пожал плечами. Надписи ему ни о чем не говорили.
Вскоре мы приблизились к огромным деревьям, прадедам тех, среди которых только что шли. Со стволами в два обхвата, они тянулись вверх на сотни футов. Здесь и там копья солнечного света пронзали высоченные кроны. Крепко пахло смолой. Тишина стояла ошеломляющая. Мы продвигались осторожно, шаг за шагом, чтобы не выдать себя малейшим шумом.
Моя нервозность, достигнув максимума, начала спадать. Слишком поздно убегать, слишком поздно передумывать. Мозг отказался от всех эмоций. Обычно я впадал в такое состояние, когда был вынужден оказывать помощь раненым, а солдаты вокруг еще убивали друг друга.
Ворон дал знак остановиться. Я кивнул, потому что тоже услышал – фыркнула лошадь. Ворон жестом велел мне оставаться на месте, а сам, низко пригнувшись, скользнул влево и исчез за деревом в полусотне футов от меня.
Через минуту он высунулся и поманил. Мы перебрались туда, откуда было хорошо видно поляну.
Поляна оказалась небольшой, футов семьдесят на пятьдесят. В центре виднелась груда крошащихся камней – развалины какой-то постройки. Хромой сидел рядом со своей лошадью на упавшем камне, прислонившись к другому. Казалось, он спит. На краю поляны валялось исполинское дерево. Упало оно недавно, тление его почти не тронуло.
Ворон коснулся моей руки и указал в сторону. Он решил перебраться в другое место.
Мне вовсе не хотелось двигаться, когда Хромого уже видно. Каждый шаг мог насторожить Взятого. Но Ворон был прав. Солнце садилось перед нами. Если останемся, то вскоре оно будет светить прямо в глаза.