Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза
Шрифт:
Молчун зыркнул на меня сверху, с крупного черного коня, на котором он ездил, когда пребывал в паршивом настроении, и нахмурился. Эпитет «злой» подходит для него лучше, чем для остальных наших колдунов, хотя, как и у многих из нас, злой нрав – больше образ, чем реальность.
– Есть проблема, – пояснил я, – и серьезная. А ты самый подходящий советчик. – Я огляделся. – Но это не для чужих ушей.
Молчун кивнул и сделал несколько сложных и плавных пассов – так быстро, что не уследить. Внезапно я перестал слышать все, что издавало звуки далее пяти футов от меня. Просто поразительно, как много звуков человек не замечает, пока они не исчезнут.
Я рассказал о своем открытии.
Молчуна трудно потрясти – он все на свете видел и слышал. Но в этот раз я сумел удивить его по-настоящему. На мгновение даже показалось, что он сейчас заговорит.
– Сообщить обо всем Душелову?
Энергичный кивок. Прекрасно. Я и не сомневался: новость Отряду не по зубам. Она сама нас слопает, если прибережем ее для себя.
– А как насчет Капитана? Одноглазого? Или кого другого?
На сей раз он отреагировал не столь быстро и решительно, но все же отрицательно мотнул головой. Задав пару вопросов и призвав на помощь интуицию, основанную на жизненном опыте, я понял: Молчун чувствует, что Душелов захочет довести информацию лишь до тех, кому ее следует знать.
– Вот и хорошо, спасибо. – И я легкой рысцой побежал к голове колонны.
По дороге спросил одного из наших:
– Ворона не видел?
– Впереди, с Капитаном.
Как и следовало ожидать. Я побежал дальше.
После краткого размышления я решил подстраховаться, а лучшей страховки, чем Ворон, и представить было нельзя.
– Ты читаешь на каком-нибудь из древних языков? – спросил я его.
С ним было трудно разговаривать: он и Капитан ехали на лошадях, а рядом на муле покачивалась Душечка. Когда я приблизился, мул решил наступить мне на ногу.
– Немного. У меня ведь классическое образование. А почему ты спрашиваешь?
Я счел за лучшее двигаться на несколько шагов впереди.
– Если не образумишься, у нас на обед будет рагу из мула! – заявил я зловредной скотине, на что она издевательски осклабилась, хотите верьте, хотите нет. Я повернулся к Ворону. – Среди документов есть старинные – те, что откопал Одноглазый.
– Коли так, в них нет ничего важного.
Я пожал плечами и, шагая рядом с его лошадью, заговорил, тщательно подбирая слова:
– Разве заранее узнаешь? У Госпожи и Десятерых очень древняя история.
Я с воплем отскочил, развернулся и побежал обратно, прижимая ладонь к плечу, укушенному проклятым мулом. У мерзавца был совершенно невинный вид, зато Душечка хитро улыбалась.
Ее улыбка, пожалуй, стоила моей боли – такая редкость.
Я прошел вдоль колонны назад, и когда поравнялся с Эльмо, тот спросил:
– Что-то случилось, Костоправ?
– А? Да нет.
– У тебя вид испуганный.
А я действительно испугался. Я чуть приподнял крышку ларца – просто из любопытства – и обнаружил, что он наполнен злом. Прочитанное из головы уже не выкинуть.
Когда я позднее увидел Ворона, лицо у него было таким же серым, как у меня. А может, и хуже. Я пошел с ним рядом, и он вкратце пересказал узнанное из документов, которые мне не удалось прочитать.
– Некоторые из них принадлежали магу Боманцу, – сообщил он. – Другие датированы эпохой Владычества. Есть и написанные на теллекурре. Сейчас этим языком пользуются только Взятые.
– Боманц? – переспросил я.
– Тот самый, что разбудил Госпожу. Шепот каким-то образом раздобыла его секретные бумаги.
– Ого!
– Вот именно – ого.
Мы разошлись, и каждый остался наедине со своими страхами.
Душелов появился незаметно. Кроме неизменной кожи, на нем была одежда, чем-то напоминающая нашу. Никто не понял, как он оказался в колонне и сколько времени шагал вместе с нами, – сам я узнал о его присутствии, когда мы вышли из леса. После трех дней напряженного марша, по восемнадцать часов в сутки, я с трудом передвигал ноги и бормотал под нос, что старею. И вдруг мягкий женский голос поинтересовался:
– Как дела, лекарь?
Будь у меня побольше сил, я бы, наверное, с воплем подпрыгнул футов на десять. Но я настолько выдохся, что лишь сделал очередной шаг, как-то ухитрился повернуть голову и апатично пролепетал:
– Объявился наконец?
Волна облегчения накатит позже, а тогда мои мысли шевелились не быстрее, чем ноги. Такое долгое бегство плохо сказывается на выработке адреналина. Мир словно лишается внезапных потрясений и страстей.
Душелов пошел рядом со мной, не обгоняя и время от времени поглядывая в мою сторону. Его лица я рассмотреть не мог, зато ощущал исходившее от Взятого веселье.
Тут нахлынуло облегчение, а следом за ним – изумление собственной наглостью. Меня словно молнией шарахнуло, ведь я ответил Душелову, как любому из наших парней.
– Почему бы нам не взглянуть на эти документы? – Настроение у Душелова было откровенно бодрое.
Я привел его к фургону, мы залезли внутрь. Возница выпучил на нас глаза, но тотчас уставился вперед, дрожа всем телом и пытаясь стать глухим.
Я сразу передал Душелову добытые документы и попробовал улизнуть.
– Останься, – велел он. – Им пока незачем знать. – Ощутив мой страх, он по-девчоночьи хихикнул. – Ты в безопасности, Костоправ. Более того, Госпожа просила поблагодарить тебя от ее имени. – Он вновь рассмеялся. – Она хочет знать все о твоей персоне. Все как есть. Ты тоже завладел ее воображением.
Страх снова шарахнул меня молотом по голове. Никто не хочет привлечь внимание Госпожи. Душелов наслаждался моим замешательством.
– Может быть, она даже пожелает с тобой побеседовать. О, как ты побледнел! Впрочем, никто не заставляет. Ладно, за работу.
Мне еще не доводилось видеть такого быстрого чтения. Он буквально проглотил все тексты – и новые, и старые.
– Ты не смог прочесть их все, – сказал Душелов своим деловым женским голосом.
– Не смог.
– И я тоже. Некоторые способна расшифровать лишь Госпожа.