Хроники Единорога. Охота
Шрифт:
– Ты и вправду веришь, что кто-то в здравом уме остановится посреди ночи в этой глуши, увидав столь оригинальную парочку, путешествующую автостопом? Типчика, живьем перенесенного со страниц "Худеющего" и зомби, сорвавшегося со съемочной площадки "Резидент Эвил"...
На проходящей сквозь лес трассе, в полночь, в струях дождя и в декорациях, достойных самых мрачных опер Вагнера, и вправду установиться мог только совершенный идиот. В течение получас Лис махал проезжающим машинам четыре раза, всегда с одним и тем же результатом. Водители наверняка не были в состоянии заметить столь мелких подробностей, как дыры от пуль или пятна от крови на промокшем пиджаке, но у них имелось столько инстинкта самосохранения, чтобы при виде двух мужчин посреди леса прибавить газу.
– Да чтоб ты, хрен на утиных лапах, четыре колеса сразу пробил!
Промокший, замерзший, да еще и забрызганный грязью очередной машиной Эдмунд сделал известный жест в направлении исчезающих в темноте габаритных огней старого "люблина".
– Да успокойся, Малдерчик, ты и сам бы не остановился.
Молодой присел на бетонном километровом столбике, продолжая жевать промокшую соломинку. Даже по звуку голоса было слышно, что силы к нему возвращаются.
– Не за тем мы вывернулись от старухи с косой, чтобы теперь нас прибила молния, - парировал Лис, указывая головой на подходящую с востока грозу.
Как бы для того, чтобы подчеркнуть значение его слов, их ослепила яркая вспышка, раздался оглушительный гром. Близко, очень близко. Лис выругался про себя. Следующую машину они просто обязаны остановить. А вдали, как по заказу, появились два уруга от фар. Мундек потер руки и встал посреди полосы движения.
– С ума сошел?! – Молодой схватился со своего столбика. – В такой дождь...
– Сиди, колбасник, - передал ему Лис.
– Я знаю, что делаю.
Какое-то время ничего не происходило, огни приближались, потом вдруг затанцевали и исчезли.
– Вот же блин... – охнул Лис.
– Что случилось? – Молодой выбежал на асфальт и остановился рядом с телепатом. – Ты чего, угробище ментальное, сделало?
– Ничего, - изумленно буркнул тот. – Я хотел контролировать водителя, заставить его остановиться.
– И? – Лис не отвечал, Молодому пришлось потрясти его за плечи. – И что?...
– Понятия не имею. – Телепат вырвался. – Влез я в сукина сына без проблем, приказал еему снять ногу с педали газа, второй нажать на тормоз, как во время прибацанного экзамена на права... ну, и ты сам видел. Вывернулся, как тюлень в цирке.
– Идиот, только что ты убеждал меня, что ни в коем случае мы не можем применять собственные умения, а вот сейчас размазал какого-то мужика о дерево! – Целитель глянул на Лиса со злостью, но тот, казалось, совершенно не слушал его тираду. – Ведь там могли быть дети! Слышишь, Малдер? Женщины, дети!...
– Заткнись, - рявкнул Лис. – И гляди...
Неподалеку от места, в котором исчезли фары машины, появились две красные точки. Молодой заметил их и застыл с поднятой рукой. Указательный палец, направленный в обвинительном жесте в телепата, начал потихоньку опускаться. Парень с открытым ртом следил за снопом яркого света, который омел стену деревьев, а потом чуть ли не ослепил их двоих.
Скорее всего, водитель автомобиля не погиб и вот сейчас, после включения дальнего света, а вдобавок еще и противотуманных фар, пытался выбраться с обочины на шоссе. Машину пару раз закинуло на колеях, а через несколько секунд сияние было редуцировано до двух знакомых кругов.
– Американец сраный...
Телепат сплюнул на асфальт.
– Чего?
Времени для дальнейших объяснений уже не было, подъезжавший автомобиль был уже близко. Молодой направился к обочине, хватая Лиса за рукав, но тот освободился одним движением. Громкое рычание двигателя, совершенно не похожее на те, которые они слышали раньше, неожиданно сделалось более спокойным и тихим. Вскоре басовое урчание перешло в ритмичный гул, несколько похожий на характерную работу поршней "харлей-дэвидсона". Водитель тормозил. Молодой – уже стоя на обочине – с изумлением глядел на сконцентрированное лицо Лиса, затем на видимый уже совершенно четко спортивный силуэт близящейся машины.
Красный форд shelby GT-500 подкатился к месту, в котором они стояли; стекло со стороны пассажира с тихим жужжанием сдвинулось вниз. Освещение в кабине было выключено, но водитель склонился к открытому окну настолько сильно, что Лис с Молодым увидели его лицо. Было ему лет тридцать, самое большее – тридцать пять; зачесанные назад, покрытые гелем волосы, явно обесцвеченные. Рыжеватую, коротко подстриженную испанскую бородку при столь недостаточном освещении легко было и не заметить.
– Как оно, красотки?
– завел он. – Не желаете круто прокатиться в моей огненной птичке?
Говорил он с запевом, характерным для восточных регионов страны, сильно акцентируя начало каждого слова.
– Ясен перец.
Лис потянул Молодого за рукав и подтолкнул его в направлении открывающейся двери. Окаменевший целитель даже не дрогнул.
– Шевели задницей, колбасник, только не раскрывай хлебало, - передал ему Мундек, - подталкивая коллегу уже более решительно. – И пиджак снимай.
– По...
– Да заткни же хлебало, - Телепатическое соответствие крика наконец-то дошло ло сознания адресата. – Думай, только думай... И ноль слов.
– Зачем тебе мой пиджак? – спросил целитель, но послушно исполнил указание. Громадный, будто палатка, шмат материала сдвинулся с его плеч.
– А ты как думаешь? – Лис подтолкнул его к машине.
– Блондиночка садится спереди, - радостно бросил водитель.
Дезориентированный этим текстом Молодой замялся и из-за плеча поглядел на Лиса.
– Блондинка – это я, - быстро объяснил ему телепат. – А ты – та рыжая. Влезай на зад и рот на замок. Делаю это в первый раз, так что не знаю, насколько я в состоянии обманывать его чувства.
– Понял. Я – жажда, а ты – спрайт... Это ты уже совсем ебанулся, - буркнул себе под нос Пётрек, повернулся в сторону автомобиля и одарил обесцвеченного широкой улыбкой. Так, на всякий случай.
– Работайте с инструментом, - подогнал его водитель. – У твой подружки писька уже на этом дожде промокла.
Лис воспользовался моментом, когда Молодой неуклюже устраивался на заднем сидении, и снял окровавленный пиджак. Какое-то мгновение он размышлял над тем, а не выбросить ли его в придорожную канаву, но посчитал, что тот мог бы привлечь чье-нибудь внимание, ну а им шума никак не было нужно. Поэтому он туго скрутил его и сунул под мышку. Пиджак Пётрека он разложил на красно-черном сидении, чтобы не оставить уж слишком много грязи. Он был уверен, что полностью контролирует разум водителя, но не знал, окажутся ли длительными иллюзии, которыми сейчас его подкармливал. Тем более, когда мужик назавтра обнаружит пятна засохшей крови на блестящей коже. Шок может дать ему понять, что он вовсе не забирал девиц, словно живьем снятых с выцветшего плаката "Тату", на который годами вздыхал Молодой, но всего лишь парочку потасканных мужиков, выглядящих будто персонажи из дешевого ужастика. Береженного Бозя бережет, как говорит старая поговорка, потому Лис предпочитал дуть на холодное.