Хроники Единорога. Охота
Шрифт:
– Малдер, ты чего, мать твою за ногу, вытворяешь? – засиял с заднего сидения Молодой.
– Устраиваю нам перевозку, - ответил телепат. – Только я не знаю порога своих возможностей, так что, будь добр, не выступай и сиди так, чтобы он не видел тебя в зеркале заднего вида. Не уверен я, действует ли иллюзия и на отражения. Будет лучше, чтобы он не увидел твоей хари. Тебе ведь не хотелось бы, чтобы наш обесцвеченный коллега вдруг докумекал, что ты вовсе не чудовищно привлекательная телочка с огромным бюстом, а всего лишь скоростным макаром похудевшим самцом кита.
– Да пошел ты лесом...
Молодой свалился на сидение, втискиваясь как можно дальше в угол.
Водитель хотел было нагнуться, чтобы достать ремень безопасности, свисающий со стороны пассажира, но Лис его опередил.
– Ремешочек, девонька, ре...
Обесцвеченный усмехнулся, открывая два ряда идеально белых и удивительно ровных зубов, после чего спросил, похотливо модулируя голос:
– Эй, красотка, ты зачем мои мысли читаешь?
Пётрек замер, слыша эти слова. Лис не отвечал, говоря по правде, он тоже поддался панике, неожиданно почувствовав, как бешено бьющееся сердце продвигается к горлу. Неужели он начал терять контроль над иллюзией? Нет, до этого никак нельзя допустить! Ни за что!
Водитель неожиданно застыл, изогнувшись в сторону телепата, словно бы время перестало для него существовать.
– Что такое? – На сей раз Молодой не ограничился только лишь мыслью, но Мундек был настолько встревожен, чтобы это заметить. – Ты чего ему сделал?
– А хрен его знает, ничего не понимаю...
Телепат тоже не придерживался навязанного целителю принципа; он произнес одно предложение, запал в кресло и замолчал.
– Чего ты не знаешь?
– Пётрек, все это для меня такое новое. Раньше я никогда не управлял мыслями других людей, я был попросту грёбаным приемником; если кто чего подумал, я концентрировался и воспринимал содержание сообщения. Обычные слова, иногда картинки, редко когда-нибудь что-то сложное, но сейчас... Я просто не знаю, как далеко могу продвинуться.
– Раз сказал "а", значит, надо говорить и "б", - проинструктировал его целитель. – Теперь мы уже не можем отступить.
– Ёханый бабай, парень, - охнул Мундек, - это все равно что пилотирование пассажирского самолета без инструкции по обслуживанию. Сотня циферблатов, на которые нужно все время глядеть, рычажки, кнопки и регуляторы. Одно фальшивое движение, и ты падаешь на рожу с высоты в десять километров.
– Не стану я тебе повторять. – Молодой застегнул ремень безопасности и уселся поудобнее. – Раз уж ты решился на такой ход, доведи его до конца. Ты влез ему под шляпу с такого расстояния, правда, с уже известным результатом...
– С каким результатом?! – рявкнул Лис. – Ты чего, не видишь? – Он хлопнул ладонью по шифтеру смены скоростей в форме буквы "Т". – Это сраный автомат, а я приказал типу нажать на тормоз левой ногой...
– И что с того?
– Ничего, сдашь когда-нибудь на корочки, поймешь. Слушай, Пётрек, похоже, я смогу управлять им, словно марионеткой, но все, что я делаю, для меня ново... Не хотелось бы перегнуть палку. Не хочется мне, чтобы с кем-нибудь случилась беда.
– Так нужно было его отпустить, - парировал на это Молодой.
– И что, ты бы мок под этим...
Лис не успел завершить предложения, неожиданно его ослепил ярчайший свет, словно бы кто-то сунул ему лампу-вспышку прямо под нос; через мгновение вся машина затряслась от оглушительного грохота.
Дерево, под которым они стояли пару минут назад, было буквально переполовинено, словно бы кто-то рассек его вдоль огромным огненным клинком. Расщеп не был ровным, он шел наискось и заканчивался метрах в трех над землей. Они видели это четко: несмотря на проливной дождь, листья занялись бледным, хотя и интенсивным огнем, который, правда, быстро проиграл сражение сотням литров льющейся на толстые ветви воды. Та часть дуба, которую отсекло от корней, какое-то мгновение еще держалась на месте, но по мере того, как последние волокна, все еще соединявшие обе части ствола, лопались, начала сползать, словно судно по пандусу, чтобы, в конце концов, с чудовищным треском зарыться в уже подмокшую землю. Какое-то время сидящие в "форде" слышали лишь ритмичный стук дождя по стеклянной крыше, затем – все более громкий стон, с которым громадные, все еще тлеющие во многих местах ветви начали клониться к земле. К счастью, перевесили раскидистые ветки, и дерево не упало на шоссе, но прямиком в ряды стройных сосен сопушки леса. В конце концов, обугленные ветви спутались с несколькими стволами, и снесенный молнией колосс окончательно замер. Запахло дымом и озоном.
– И Бог промолвил... – боязливо прошептал Молодой.
– Ну что, у тебя еще остались какие-то сомнения? – буркнул Лис, отводя взгляд от поваленного дерева. – Если бы не я, тебя показывали бы во всех новостях. Ты был бы крупнейшей шкваркой в слишком больших штанах, найденной на обочине в этом сезоне.
– Поехали отсюда, прошу тебя...
Глаза целителя были громадными и круглыми, что твои блюдца.
Телепат поглядел за окно на угасающее на дожде дерево, затем на застывшее в странной гримасе лицо водилы. Обесцвеченный был похож на собственную статую. Ни одна мышца не дрожала на его лице, даже глаза сделались матовыми, как будто неожиданно перестали отражать свет. Идеальный образ неподвижности, только лишь капелька слюны, сочащаяся из уголка неестественно искривленных губ, портила весь эффект. Мундек стиснул ладони и нервно потер большие пальцы, совершенно словно сапер перед тем, как начать снимать взрыватель с мины. Пора возвращаться к реальности.
Обработанный перекисью неожиданно охнул, как будто кто-то трахнул его камнем по голове.
– Вот же, блядь, чтоб тебе кто в задницу сунул помело... – со скоростью пулемета выдал он дискантом. – Моя причеха!...
Он подперся рукой, чтобы не упасть на лицо. Так, со скрюченным туловищем, он сидел с минуту, возможно, даже с две, в полнейшей неподвижности... Похоже, ему стало больно. Очередной абзац из учебника по управлению людьми, который стоило бы запомнить, вздохнул про себя Эдмунд.
– Это люмбаго, - сказал о тихо, подпирая плечо водителя. – Пройдет, я знаю, у самого когда-то было.
– У самой было, Малдер, отсыревший ты хряков перец! – засиял Молодой с заднего сидения. – У самой было. Ты же девица.
Обесцвеченный еще раз громко охнул и тяжело опал на свое место. К счастью, сконцентрировавшись на преодолении боли, разницы он не заметил.
– Эй, мачо. – Телепат поглядел на него с деланным беспокойством, он все еще не умел играть исключительно мыслями. – Как приедем в город, белочка сделает тебе массаж. А она чемпионка мира в этом деле.
– Тогда поспешим.
В держащего руль с характерной коброй при звуке слова "массаж" словно бы дьявол вселился; он так врезал по газам, что пассажиров буквально втиснуло в сидения. Четыреста семьдесят пять с лишком механических лошадей, выжимаемых из восьмицилиндрового двигателя, обеспечивающих ускорение до сотни менее, чем за четыре секунды, это нечто такое, что и вправду стоит пережить. Но вовсе не на дороге третьей категории поверхности, темной ночью, да еще и во время проливного дождя. Пижон пытался импонировать "девочкам", чтобы затереть неприятное воспоминание о слабости. По его мнению – что телепат считывал без труда – как можно скорее вытянуть двести сорок километров в час по этой дороге было ключом к успеху. Лису не нужно было видеть лица Молодого, чтобы знать, что на нем написан ужасный испуг. Он и сам был близок к тому, чтобы наделать под себя. Поэтому рискнул, в очередной раз вмешавшись в сознание водителя. Просто напросто, он скрутил ему счетчик на две трети.