Хроники Элении (сборник)

Эддингс Дэвид

Патриарх Макова, с побелевшим рябым лицом, поднялся со своего места и, запинаясь чуть ли не на каждом слове, обратился к Деладе:

— Возможно ли, что голоса, которые вы слышали в темном подземелье, не принадлежали на самом деле тем двоим, которых вы подозреваете в этом? Может быть, все это было подстроено специально для того, чтобы очернить первосвященника Симмура?

— Нет, ваша светлость, — твердо ответил Делада. — Один из них вне всяких сомнений был первосвященник Энниас, а другого он называл Мартэлом.

Макову прошиб холодный пот,

но он еще не сдавал своих позиций.

— А кто находился с вами в подземелье, генерал, — спросил он.

— Сэр Спархок из Пандионского Ордена, ваша светлость.

— Ну, вот, теперь я понимаю в чем дело, — ликующе произнес Макова, с видом победителя поглядывая на других членов Курии. — Сэр Спархок давно уже лично враждует с первосвященником Энниасом, и именно он повлиял на свидетельство генерала Делады.

Делада в ярости гневно сверкнул глазами.

— Вы считаете меня лжецом? — вскричал он, хватаясь за меч.

Макова весь сжался, в страхе поглядывая на оскорбленного воина.

— Сэр Спархок ничего не говорил мне, патриарх Макова, — сквозь зубы процедил Делада. — Он даже не сказал мне, кто должен встретиться в подземелье. Я узнал Энниаса сам, а Мартэла уже со слов первосвященника. И вот что еще я хочу вам сказать. Спархок — рыцарь королевы. Если бы я был на его месте, голова патриарха Симмура давно бы уже красовалась на шесте перед Базиликой.

— Как вы смеете! — прошипел Макова.

— Человек, которого вы пытались посадить на трон Архипрелата, отравил королеву Элении, слава Богу она осталась жива, а сейчас бежит в Земох, чтобы упросить Отта защитить его от праведного гнева Спархока. Лучше голосуйте за кого-нибудь другого, ваша светлость, поскольку, если даже Курия совершит такую ошибку и изберет Энниаса на место Архипрелата, то он никогда не взойдет на этот трон, так как если его не убьет Спархок, его убью я.

Макова в ужасе отшатнулся.

— Ах, — мягко произнес Долмант, — прошу вас, отдохните и успокойтесь, генерал.

— Со мной все в порядке, ваша светлость, — возразил Делада, вкладывая меч обратно в ножны. — Сейчас я уже не так зол, как несколько часов назад. Я не подвергал сомнению честь патриарха Кумби.

— Однако, воодушевился наш генерал, — прошептал Тиниен Улэфу.

— С рыжими это случается, — проворчал Улэф.

— Вы хотите еще о чем-нибудь спросить генерала, Макова? — невинным тоном произнес Эмбан.

Макова, не удостоив даже взглядом ехидного патриарха, плюхнулся на свое место.

— Разумно, — достаточно громко проговорил Эмбан.

По рядам патриархов пробежал нервный смешок.

Патриархов не так потрясло то, что за нападением на их город стоял Энниас — все они были церковниками высокого ранга и прекрасно понимали, как далеко может завести человека жажда власти. Но весть о том, что Энниас связан с Оттом, повергла их в изумление и ужас. Многие патриархи, продавшие свои голоса первосвященнику Симмура, заерзали на своих местах, понимая, насколько тяжелы были преступления человека, союзником которого они поспешили себя объявить.

Под конец Долмант велел привести Крегера, на этот раз патриарх даже и не пытался скрыть своего отношения к вызываемому.

Одежду Крегера слегка отчистили от грязи и заковали его в цепи по рукам и ногам, чтобы лишний раз показать, кем он является. Крегер оказался просто шикарным свидетелем. Он не пытался себя выгородить, а, напротив, был сурово, даже жестоко честен в отношении своих многочисленных грехов. Крегер был настолько дотошен в своем рассказе, что вел его достаточно долго, стараясь не упустить не единой мельчайшей подробности. Многие патриархи сидели теперь с побледневшими от ужаса лицами и молились вслух. Когда Крегер совершенно спокойным голосом описал тот чудовищный заговор, который чуть было не удался, раздались крики ярости и страха. Однако, в своем рассказе Крегер ничего не упомянул о Беллиоме. Это было обговорено заранее.

— Да, еще бы немного, и ваш план удался, — с сожалением в голосе проговорил Крегер напоследок. — Если бы армии Западных Королевств задержались хотя бы еще на один день, то первосвященник Симмура сидел бы на троне Архипрелата. Для начала он распустил бы все четыре воинствующих Ордена, а потом бы приказал монархам вернуться в их королевства и распустить свои армии, расчистив тем самым дорогу для Отта. И, уж поверьте мне, следующее поколение поклонялось бы Отту. Да, все было продумано на славу, — вздохнул Крегер. — И я стал бы одним из богатейших людей в мире. — Он снова вздохнул. — Вот так, — заключил он.

Патриарх Эмбан, вертя головой во все стороны, следил за настроением Курии. Едва Крегер закончил свою речь, Эмбан вскочил на ноги и в упор глядя на Макову, произнес:

— Может, кто-нибудь хочет допросить свидетеля?

Макова не отвечал, он даже не взглянул на него.

— Я думаю, братья, — продолжил Эмбан, — сейчас самое время разойтись и слегка перекусить. — Он широко улыбнулся, хлопнул в ладоши и сложил руки на своем толстом брюшке. — Думаю, подобное предложение, исходящее от меня, не слишком вас удивляет? — спросил он. В зале послышался смех. Напряжение немного спало. — Этим утром нам придется многое обдумать и решить, мои братья, — уже серьезно проговорил Эмбан. — Но, к сожалению, на это нам отпущено слишком мало времени. Огромное войско Отта расположилось в восточном Лэморканде, и мы не можем терять наше драгоценное время на долгие размышления и разговоры.

Долмант обратился к Курии и объявил перерыв на час в ее заседании.

По просьбе Эланы, Спархок и Миртаи присоединились к ее трапезе в небольшой комнате в Базилике. Молодая королева казалась немного рассеянной и едва притронулась к еде, вместо этого что-то быстро строча на листе бумаги.

— Элана, — сердито сказала Миртаи, — ешь. Не будешь есть, от тебя одна кожа да кости останутся.

— О, Миртаи, умоляю тебя, — скривила рощицу Элана. — Я пытаюсь написать речь. Мне сегодня выступать перед Курией.