Хроники Эллизора. Трилогия

Спиридонов Андрей Владимирович

Да, если рано или поздно вскроются все эти делишки Анасиса, то Корнилию, как наиболее приближённому к Главному хранителю лицу, тоже не поздоровится. Надо искать выход, надо что-то придумать, чтобы не оказаться в одной связке с хранителем, если тот окончательно сядет в лужу. А ведь, похоже, что Анасис (не говоря уже о проблемах со здоровьем) совсем утратил чувство реальности. И впрямь: на что ему сдались эти Тайные силы? Была ли нужда арестовывать Леонарда, преследовать его сына Оззи и планировать над ними суд? Что именно Анасису нужно от Чужестранца? Засудить и его тоже? Ну и что это даст? Так ли этот Чужестранец нужен в качестве свидетеля? Нет, конечно, сам по себе Чужестранец является неопровержимым доказательством вины Леонарда и Оззи, хотя, при желании, можно

обойтись и без него, имея свидетельские показания того же Якова, а также выбив свидетельства из Эндрю и Силентиуса. И это, если очень нужно осудить Леонарда, в необходимости чего сам Корнилий был не вполне уверен. И что ещё этот Чужестранец может выдать на суде, о чём заявить или что поведать? Об этом и вовсе никто не имеет представления. Почему-то до сего момента никому так и не удалось допросить Чужестранца, и совершенно не ясно, какие цели тот преследует. Когда мысль Корнилия вновь дошла до Чужестранца, он почувствовал, что окончательно запутался. Это был какой-то ситуационный и мысленный тупик, вот что!

Начальник стражи остановился и сообразил, что идёт не по направлению к тюрьме, а совсем в другую сторону. Улочка вывела его к одному из немногих в Эллизоре винных погребков, который хотя и пустовал в это время из-за отсутствия большинства клиентов, отправленных на осенние заготовки, но всё же был открыт. Корнилий толком и не понял, как оказался внутри, словно ветром его туда вдуло. Хозяин погребка -- низенький лысый коротышка -- был плохо знаком Корнилию, но сразу же узнал начальника стражи:

– - Что угодно вашему мужеству?
– - засуетился он.

– -Ты это... принеси пока воды... холодной...
– - Корнилий осмотрелся: подвальчик, довольно уютный, с узорчатым деревянным панно посередине, на котором красовалась типичная эллизорская берёза с тонкими резными ветвями.
– - А я тут посижу немного...

И он присел возле окна. Надо всё-таки разобраться с Чужестранцем. И сделать это необходимо именно сейчас, не теряя понапрасну времени. Корнилий отхлебнул принесённой ему в кувшине воды. Ему показалось, что это крепкое выдержанное вино, типа хорошего портвейна, который он как-то попробовал ещё в молодые годы, во время одной из клановых войн при разгроме старых винных складов. Итак, сейчас он отправится прямо к Чужестранцу, в его камеру и отпустит... Нет, выдворит... Нет, выставит его на свободу! Как бы это лучше сделать? Дать ему лошадь? Самому сопроводить до границ Эллизора? Или просто взять с него честное слово, что он уберётся на все четыре стороны? Ну, да не важно, надо просто пойти и спросить: как лучше? Наверняка Чужестранец это знает... Но каким же странным сделался этот тюремный коридор: почему-то стены имеют округлые очертания и блестящий металлический цвет, освещение вокруг равномерное и рассеянное, хотя не видно вокруг никаких источников света. И потом: этот коридор очень длинный и идти по нему слишком долго, а ведь раньше нужная камера находилась всего-то в сотне шагов от канцелярии... Но больно велика усталость, ноги отяжелели, пол под ботинками металлически звенит, и это очень неприятно. Как, вообще, можно

так

устать? От этой самой жизни... Так, что каждый шаг даётся с трудом, и к ногам, словно прикованы пудовые гири. А ведь когда-то тело было лёгким-лёгким, можно сказать, почти невесомым... И не было никакой нужды задумываться, идти куда-либо или не идти: сказано -- сделано, повелели -- пошёл себе, побежал, полетел!

А затем появился странный тревожащий запах: не то оплавленной изоляции, не то горелого машинного масла. Запах всё усиливался, и стало трудно дышать, а респиратора или противогаза у Корнилия с собой не было. Ничего не поделаешь, нужно передохнуть. Он присел возле стены, прислонился к поверхности, обшитой светлой гофрированной сталью, и задумался: что он здесь делает, кого он в этих металлических дебрях ищет? Ах да, вспомнил: ему пять лет и он заблудился в старом бомбоубежище, где захотел без разрешения матери немного погулять. Они прятались там, как и многие их соседи, потому что город бомбили... Он мог потеряться, ведь это бомбоубежище граничит с сетью метро, в котором его и вовсе бы не отыскали... Но он не успел дойти до метро, мама нашла его... Сколько ж с тех пор прошло времени? Или он всё-таки заблудился?

"Ты потерялся, друг?
– - Корнилий вздрогнул: над ним стоял Чужестранец -- высокий, благородный, светлые волосы, открытый взгляд...
– - Ты заблудился и ищешь меня не там и не для того! Лучше отступись и будешь жить... А я всё равно не оставлю Эллизор!"

Корнилию было больно смотреть на Чужестранца, и он закрыл глаза. Лучше вот так, да, с закрытыми глазами. И... с закрытым ртом, потому что ему, Корнилию, нечего сказать. Просто нет слов, чтобы оправдаться, всё объяснить! Да и что объяснять? Что жизнь почти уже прожита и прожита по-дурацки, бесчестно? Дескать, так получилось, все так живут?

– - Вам плохо, ваше мужество?
– - вновь услышал он над собой и открыл глаза.

Хозяин винного погребка стоял рядом с испуганным выражением лица.

– - Нет, мне хорошо!
– - закричал Корнилий.
– - Есть у тебя коньяк или виски?

– - Простите, ваше мужество, из крепких напитков у нас только водка маггрейдского разлива... Да и то...
– - виноторговец несколько замялся, но всё же продолжил: -- Сами понимаете, это не вполне по Закону...

– - Неси, неси скорей!
– - Корнилий уже не мог сдержать многолетнего вожделения.
– - И что-нибудь закусить!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕД

Ь

МАЯ

МАГГРЕЙДСКИЙ

КОНТРАКТ ОЗЗИ

Голодовка давалась Оззи нелегко. Молодой организм требовал пищи, да и по-настоящему голодать ему пришлось впервые. Несмотря на трудные времена, его отец делал всё, чтобы дети были сыты. К тому же еду в изолятор приносили с завидным постоянством, методично заменяя ранее не тронутые блюда. Смотреть на пищу, глотая слюни, было невыносимо.

Вдруг, прямо с утра, в изолятор пожаловал сам Геронтий. Глава Тайной полиции придирчиво осмотрел осунувшегося Оззи:

– - Нет, так дело не пойдёт, дорогой мой эллизорец! Если ты ослабнешь от голода, то тем более не сможешь помочь своему отцу!

Оззи с неприязнью глянул на Геронтия и промолчал.

– - У меня есть некоторые соображения, как помочь тебе и твоему папаше!
– - продолжил Геронтий.
– - Мы готовы отпустить тебя в Эллизор! Правда, на определённых условиях! Имей в виду, что всё это уже одобрено высшим руководством! Но прежде чем мы начнем говорить об этом, ты должен привести себя в порядок. Пожалуйста, подкрепись, умойся, и мы совершим небольшую прогулку! Во время неё всё и обсудим...

После минутного колебания Оззи согласился. Да и, в самом деле, какой ещё у него был выход? Голодовка подтачивала его силы, сбежать он не мог, а тут сами маггрейдцы предлагают помочь его отцу! Может, это и подозрительно, но ничего не поделаешь: главное, попасть в Эллизор, а там будет видно!

Примерно через час, они уже ехали в лёгкой пролётке по улицам Маггрейда в сопровождении двух верховых стражников с помповыми ружьями за плечами. Возле одного из домов к ним неожиданно подсел Главный советник Сарторий, и кавалькада стражи увеличилась ещё на четыре человека. Оззи сидел на переднем сидении спиной к движению, прямо напротив двух властных вельмож, от которых зависела его судьба и, что не исключено, судьба его отца и других близких.

Сарторий и Геронтий заговорили друг с другом, не обращая на Оззи никакого внимания, словно он и не соседствовал с ними в пролётке или был неодушевлённым предметом.

– - Империус принял окончательное решение, -- сказал Сарторий, -- в Вирленде будет построена башня!

– - Башня?
– - переспросил Геронтий.
– - А зачем нам башня? И большая будет башня?

– - Подозреваю, что это будет грандиозное сооружение, которое совместит в себе техническое и культовое значение... Кстати, давай отправимся туда, мне сегодня нужно там побывать...