Хроники Эллизора. Трилогия
Шрифт:
Конечно, Анасис хорошо понимал, что такого рода тяжкие обвинения не могут быть голословными и должны быть подтверждены основательной доказательной базой. Об этом он и заявил собранию вполне официально, уведомив всех, что по регламенту предполагаемое время процесса может составить не менее нескольких дней, в течение которых суду нужно будет рассмотреть каждое обстоятельство дела, допросить всех арестованных обвиняемых и всех согласившихся дать показания свидетелей, после чего начнутся положенные по регламенту прения и, разумеется, только тогда сформулировать окончательное обвинение.
– - Позволительно ли будет мне, как Главному хранителю, и по долгу и свободной воле главному обвинителю, изложить основные обстоятельства
– - произнёс Анасис положенную процессуальную фразу, зная, что перерыв вряд ли последует и что речь ему придётся произносить прямо сейчас. В принципе сам Анасис сейчас не отказался бы от небольшого перерыва из-за неожиданного упадка сил, что было особенно досадно: насколько энергично прозвучало вступительное слово хранителя, настолько же вдруг трудна оказалась для Анасиса его последующая обвинительная речь:
– - Да, всечестные хранители и заседатели, это очень не простые для изложения обстоятельства, -- с трудом проговорил Анасис, и многие заметили, что он побледнел ещё больше.
– - Всё-таки одним из главных обвиняемых является человек, чья слава была частью истории Эллизора, кто все эти годы был вполне уважаемым хранителем и...
– - Анасис вполне непритворно сглотнул накопившуюся слюну и выдавил то, что никогда не было правдой: -- И также был моим другом...
Магирус заканчивал разбор бумаг в архиве Тайной канцелярии и ничего особо любопытного, что касалось бы непосредственно Эллизора, больше не нашёл, за исключением одной вещи, которую он обнаружил в одной из последних бумажных стопок, тщательно перевязанных крепкой тесьмой. Среди других бумаг эта стопка не выделялась ничем особенным: в основном, какие-то долговые расписки и хозяйственные расчёты. Старому учёному вновь повезло -- за эти бумаги он взялся в тот момент, когда его бессменный страж Ратфат удалился на полчаса пообедать к своей подружке и потому видеть последнюю находку не мог.
Возможно, что серьёзного значения всё это не имело, но всё же Магирус весьма озадачился: в середине бумажной стопки вдруг обнаружилась аккуратно вырезанная прямоугольная выемка, а в ней -- завёрнутый в чистую тряпицу довоенный религиозный артефакт на длинной прочной цепочке. С минуту-другую Магирус с недоумением рассматривал находку, мысленно фокусируя все свои знания, чтобы понять, что же именно он держит в руках.
"Ага, вот оно что, -- наконец пробормотал он, -- это же... как его... крест! Главный символ этих самых... христиан, вот что..." Ещё несколько минут Магирус пребывал в размышлениях о том, насколько этот древний христианский атрибут мог быть прямо связан с историей Эллизора и Лавретании. Или крест попал в эти бумаги случайно? К какому-либо определённому выводу учёный так и не пришёл, но вдруг сообразил, что скоро должен вернуться страж, который может застать его с находкой в руках.
Старый учёный оглянулся по сторонам и понял, что спрятать крест просто-напросто некуда. Если несколько приглянувшихся ему бумаг ещё как-то удалось запихать в трубчатую стойку одного из стеллажей, то для креста с цепочкой там явно не было места. В общем, делать нечего: с некоторым страхом Магирус надел цепочку с крестом на шею, прямо на тело, тщательно спрятав под одежду. И почувствовал себя как-то неуютно: крест давил на грудь, цепочка с непривычки грозила натереть шею, а что будет, если старого учёного подвергнут обыску, и вовсе неизвестно...
Магирусу даже захотелось сорвать с шеи неожиданно поселившийся там крест, но было уже поздно: двери архива Тайной канцелярии распахнулись и появился страж.
– - Уф-ф!
– - выдохнул он.
– - Успел! Кажется, сюда идёт Геронтий!
Он оглядел помещёние: всё ли в порядке -- и предупредил Магируса:
– - Ни слова о том, что я отлучался!
Геронтий был, как всегда, деловит, но спешил несколько более обычного.
– - Так-так! Учёный, ты всё закончил?
– - сказал он, всматриваясь в Магируса особенно пристально, видимо, желая понять, не утаил ли тот чего-либо из важных для Маггрейда бумаг и документов.
– - Значит так, вот эту стопку надо запротоколировать? Хорошо! А теперь, собирайся, поедем в другое место!
Геронтий дал указание стражнику подготовить пролётку, прошёлся несколько раз взад и вперёд по помещениям архива, пока Магирус собирал свои немудрёные пожитки, и уже на выходе вдруг остановился и слегка ткнул учёного кулаком, невольно вдавив крест ему в грудь:
– - А ведь тебя нужно было бы обыскать!
– - усмехнулся глава Тайной полиции.
– - Вдруг ты спрятал чего?
– - Не-ет, ничего я не прятал!
– - с трудом произнёс Магирус, ощущая себя, словно нашкодивший ученик-мальчишка перед суровым учителем. Ещё не хватало покраснеть до корней волос -- тогда Геронтий мог бы точно заподозрить что-либо неладное. Возможно, учёного спасло то, что он вообще имел красноватый цвет лица.
– - Ладно!
– - махнул рукой Геронтий.
– - Сейчас некогда, приедем на место, в Вирленд, там тебя всё равно обыщут!
ГЛАВА
ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
СОН ОЗЗИ
Оззи гнал маггрейдского скакуна изо всех сил. На небе по-прежнему не было ни облачка, и мимоходом Оззи подумал, что за всю свою недолгую жизнь он не помнит столь долгого периода такой ясной безоблачной погоды. Вероятно, в окружающем мире происходили какие-то ещё неведомые человеку перемены. Говорят ведь, что в первые послевоенные годы солнца почти не видели, всё небо закрывали сплошные облака и долго не переставали лить дожди. От Магируса Оззи однажды слышал, что послевоенный мир сделался нестабильным, как сказал учёный, в отличие от мира довоенного, который жил по другим законам, а законов этого нынешнего мира никто не знает. Оззи тогда подумал, что учёный не совсем прав: если удар меча можно отразить мечом же, то при следующем поединке вряд ли ситуация изменится кардинально и стальные мечи сделаются мягкими, как масло. Но, возможно, Магирус имел в виду нечто другое. Наверное, есть какие-то более тонкие законы, или мировые константы, на которые аналогию с железным мечом распространить нельзя. Но в этой премудрости Оззи был не слишком силён.
А ещё солнечная погода хороша была тем, что разгоняла мутантов по лесам и норам. Почему-то они не любят солнца. Оззи мысленно прикинул, сколько у него стрел для арбалета и поправил притороченный меч. Кроме меча, у него ещё был, старый добрый кинжал, знакомый ему с детства, но, если в настоящей схватке дело дойдёт до кинжала, то это будет означать крайнюю степень опасности. Любезный читатель, наверное, уже мог убедиться, что Оззи был совсем не робкого десятка, но он очень спешил в Эллизор на помощь отцу и хотел избежать любого рода неприятностей, которые могли бы задержать его в пути.
Естественно, что никакой даже самый лучший скакун не покроет за один день расстояние между Маггрейдом и Эллизором. Поэтому, как ни рвался Оззи продолжать путь, но с заходом солнца, ему пришлось искать место для ночлега. К счастью, слева от дороги из-под скалы вытекал ручей, над которым кто-то пометил жёлтой краской, что вода не ядовита и не радиоактивна. А чуть выше, на склоне, под большой сосной скрывалась удобная площадка для ночлега, на удивление не загаженная и не вытоптанная, так что даже маггрейдский скакун мог там найти себе в пищу кое-какую травку. Путники на этой дороге предпочитали останавливаться на специальных защищённых постоялых дворах, а не среди дикой природы, где по ночам можно легко стать добычей самых непредсказуемых обстоятельств и опасностей, -- тех же мутантов, к примеру, чьё поведение до сих пор не поддаётся человеческому пониманию.