Хроники Эвелин. Молчание Церрека
Шрифт:
Эта новость шокировала, ведь указывает на массу нестыковок.
«Как же так?! Рик утверждал, что мой геном не человеческий, а здесь – обратное. Да и ресурс почти наполовину израсходован, что указывает на его применение в борьбе с живой силой. Как, если следуя прошлому, известное только ему, я к ним не притрагивалась, но убедила следовать за мной, без применения насилия»? Из-за роя мыслей, взбудоражившие воображение, активировалась умственная активность, результатом которых стали хаотически вспыхивающие картинки, связь между которыми не прослеживалась. Сильно
Покачав головой подумала вот о чём:
«Если прослеживаются такого рода факты, компрометирующие друга, это говорит о том, что существует ещё одна сила, вмешавшаяся в историю с моим побегом. И вот этот вот мешок, с необходимыми вещами – свидетельство того, что без их помощи, возможно, не справлюсь. А это, в свою очередь, является намёком на будущее. Тому, кто подсунул вещи, было известно о неудавшемся побеге. И, если хоть одна вещица пригодится в дальнейшем пути – это будет знаком, какой из версий следует доверять. Возможно, версия с прошлым, прочитанная в образах Рика, слишком устарела, и преследует коварные цели», – сделала свой вывод.
Пошевелив рукой, на матово-чёрной поверхности блеснула бледно-голубая надпись: «Корпорация «Айзек». Не особо задумываясь о надписи, отправила пистолет в положенное место, и принялась за вещи, происхождение которых настолько фантастическое, что даже думать об этом боялась. Ведь, судя по тому, что один из пистолетов был разблокирован, это мог сделать только обладатель генома, на 99,9% имеющий сходство с её. То есть, Эвелин, вернувшаяся из будущего, но преодолевшая этот путь.
2065 год Родственные связи
Эва топталась за углом, всё время посматривая на тот перекрёсток, где был нарисован большой квадрат с синими полосами, которые, пересекаясь друг с другом, образовывали косые клеточки в нём. Шёл мелкий дождь и её короткие тёмные волосы слиплись в толстые иглы; потяжелели настолько, что попадали острыми концами вниз. С них, как и с остроконечных бровей, небольшого носа и даже губ, капельками бежал холодный дождь.
Но короткая кожанка, с синей полоской на рукаве в виде молнии, очень слабо прикрывала форменный комбинезон солдата Системы Обороны. Только на туловище… На теле он сидел плотно, обтягивая не длинные, но спортивные ноги, на которых выделялись такие же синие молнии, по швам. А чёрные ботинки с широкой подошвой, и пояс с двумя пистолетами, привносили небольшой контраст.
Эвелин была редким экземпляром… Рождённая естественным путём, обладая выразительной внешностью, доставшаяся в наследство от матери, имела генетическую предрасположенность к выносливости в особо экстремальных ситуациях, в условиях сильного холода. Именно по этой причине, Система Обороны доверяла ей самые ответственные задания, выполнение которых проходило на враждебной территории. Там всегда было слишком холодно, но Эвелин переносила это легко, как будто был особый ген, ответственный за любовь к этой мерзкой стихии. Возможно, по этой причине, никогда не задумывалась над жизнями тех, чьи души покинули тело, ибо видела в этом смысл, и роль волка, умерщвляющий слабых, приносила удовольствие.
Как-то раз, убив случайного бродягу, посмотрела в окровавленную ладонь. Не увидев собственного лица, рука задрожала, как будто от страха. Вернувшись домой, и, посмотрев в своё отражение, подумала о том, что это проклятие – клеймо, которое никогда не отмыть, и будет преследовать всю жизнь холодной тенью. Но вкус крови был сладок. Она продолжила это делать, вновь и вновь, пока не была обнаружена Агентами. Последние, увидев в ней огромный потенциал, превратили в профессионального убийцу, – солдата, стоящий на страже «теплого» будущего.
Как и всем, иметь семью ей запрещалось, – это указано в уставе Системы Обороны. Но, если это и случалось, то служивый отправлялся на «покой», в котором есть лишь неосознанное существование, с частичной потерей памяти, но с неким пониманием того, что где-то есть ребёнок, брошенный родителем, – жестокое наказание за предательство, чтобы каждый мучился.
Но с Эвелин это не работало! Имея странные черты лица, партнёры видели в зелёных глазах не собственное отражение, а чёрную дыру, в которую их засасывало. Всякий раз, только познакомившись, – все куда-то исчезали, причём Система в этом не была замешана. Наоборот, зная о предпочтениях наилучшего солдата, давали возможность «гульнуть» на полную, поставляя очень качественный материал для развлечений. Но Эвелин грешила на себя, считая проклятой.
Исполняя преступные приказы, вся тяжесть накапливалась, и души загубленных вынуждали оглянуться, чтобы посмотреть назад, и убедиться в том, насколько кровавый оставила след. Вместо того, чтобы пойти по стопам отца, и стать одним из первых, кто слишком чувствителен к настроению небес, она взялась за оружие. Манипуляции с чипом – бесполезны, поскольку организм отказывался реагировать на вирусы, заражающие области мозга, продуцирующие преступные действия. И всё более, отправляясь на задание, не понимала мотивы войны.
Но вот недавно ухватилась за возможность искупить свою вину.
Встретившись с женщиной, та ей описала жизнь, от начала до конца. Но её рассказ о том, что существует сестра, вселил надежду в положительный конец. А новая игра, в качестве двойного агента, дала возможность отомстить Системе, будучи доверенной особой, изнутри…
Наконец-то, показалась девушка на перекрёстке. Она остановилась посредине, и, убрав капюшон с головы, посмотрела в тёмно-серые небеса. Слишком мрачную мелодию проиграли на рассвете… Но, как только тяжёлая капля угодила в глаз, она вскрикнула, и потёрла веко, проклиная Волынщиков. И похлопала себя по рукавам, желая избавиться от сотен мерзких капелек, не сумевшие проникнуть сквозь защитное покрытие плаща…
– Ну где тебя носит!? – тихо прошипела Эвелин. Схватив за рукав потащила девушку к ближайшему углу, чтобы убраться прочь, хоть и с пустынного, но перекрёстка. Лишние «глаза» ей не нужны.
– Да что вы… Эй! – воспротивилась та, и вырвала руку прочь, не добравшись до угла. – Да бросьте! – крикнув, вдогонку, она резво замахнулась и вмазала ей пощёчину. Но оторопела, всмотревшись в её черты: на неё смотрели такие же зелёные глаза, а овал лица, вместе с набором мелких линий-морщинок, утончённых и плавных изгибов, на секунду, дали возможность поверить, что смотрит на саму себя.