Хроники Эвелин. Молчание Церрека
Шрифт:
Повернувшись в его сторону, она решила обнажить своё бледное лицо, и, поджав ноги, уткнулась спиной в боковое окно. Ремни безопасности уже осточертели давить на грудь. Сперва, прикусив губу, хотелось старые мысли в боли физической утопить, но, не ощутив необходимой реакции, подумала о том, что, рассказав, «это» будет легче пережить.
– Я была перспективным солдатом, с огромным потенциалом и способностью мыслить нестандартно… Но, мой самый большой изъян – невыполнение приказов, отказ подчиняться. На месте, я сама себе была хозяином и решала так, как подсказывало сердце и разум. Чаще всего, в угоду им, приходилось доделывать работу до конца, причём, в самой извращённой форме. Разведчикам присуще такое поведение и «там» решили просто, что в организме недостаточное количество вируса, а мозг не настолько им поражён, чтобы выполнять приказы беспрекословно… Второй чип, более сильный, на несколько лет отключил настоящую личность, вообще. Я была истощена его влиянием, – организм, как у наркомана, требовал действий и новых заданий, нуждался в адреналине…
Она говорила вдумчиво, взглядом уставившись в одну точку, а в голове прокручивались отдельно выбранные эпизоды воспоминаний, едва ли соответствующие её словам. Каждый укол в вену – болезненный, каждая головная боль приводила в бешенство. Никакой личной жизни, одни лишь воспоминания прошлого, где не существует чёткой логики, а презрения и издевательства сверстников подтверждали роль белой вороны. Была слишком исключительной, в генетическом плане, и обладала рядом врождённых мутаций.
Рик не сводил с неё глаз, забывая даже дышать, чтобы каждое слово не оказалось пропущенным. Её лицо показалось униженным и оскорблённым. На его бледном фоне даже мутные красно-жёлтые приборные огоньки не смогли избавить от безразличия на всю свою прошлую жизнь. Волосы уже давно не желали торчать смешными иглами вверх, а были перекрученные, будто целую вечность не отрывала голову от подушки. Глаза устало посматривали где-то в зад кабины, или мрачный серый пол, обтянутый рифлёным покрытием… Воротник кофты всё чаще складывался в гармошку, у самого подбородка, на котором стала проявляться та самая венозная сеть.
– …После того, как решилась исполнить «преступный» приказ странной женщины, в моей памяти – огромный провал, будто умерла на недельку-вторую. И очень скоро, очнувшись в густой и холодной жидкости, с маской на лице, превратилась в лабораторный экспонат… – короткой паузой ознаменовала конец. – Вот, собственно, и всё.
– Не густо, как-то, – отреагировал Рик.
– Но это всё, что я знаю!
– Что-то незаметно, что была солдатом…
– Почему это? – её сильно удивили его слова.
– Воина видно издалека, – ответил коротко, по-своему. – Но в тебе есть что-то другое, что вынуждает сидеть рядом и слушать твою сопливую речь. Да и не ревут солдаты…
– Может, ты и прав. Я только недавно почувствовала резкие изменения.
– Какие же?
– Наряду с тем, что не признаю теперь насилие, я стала более сильной, в плане интеллекта, и для меня не является загадкой природная странность – этот мир очень плоский, подчиняющийся небольшому числу законов…
Он лишь посмотрел вопросительно, не слишком понимая, к чему клонит.
– Признаться честно, во мне присутствует дыра… чувствуется неполноценность, из-за которой приходится идти на, всякого рода, подлые ухищрения…
– Мысли научилась читать недавно? – спросил безо всякого пафоса.
Такой вопрос вызвал лёгкое недоумение, сменившееся озабоченностью.
– Не смотри ты так – я прекрасно запомнил долгое путешествие по бесконечно ледяной пустыни, наполненное научными изречениями. На каждый мой вопрос имелось несколько ответов, – поведал кусочек пройденной реальности, в котором не смог убежать от надоедливой девчонки, а пришлось выслушивать высокопарный монолог. И каждая попытка вставить слово, моментально, превращалась в ничто, будто его смысл был раскрыт ещё в зародышевом состоянии.
– Не только мысли, – решила не прятать глаза, притворяясь паинькой. – Я могу внушить любому человеку всё, что пожелаю. Могу даже сделать его счастливым или помочь разобраться в себе, стать сильным и уверенным… Сделать умным и серьёзным, весёлым и добрым…
– Как и тот? – намекнул на криоморфа.
Эва лишь виновато оглянулась, из-за генной связи с человекообразным существом.
– А самоубийство внушить сможешь? – немного заинтриговала.
Покачала головой, посмотрев исподлобья.
– Это пригодилось бы, в дальнейшем…
– Зачем доводить до самоубийства, если можно внушить ему счастье? Зачем навязывать страх, если можно попросить уйти, убедив, что мы друзья? С меня хватит насилия! Мой дар очень редкий, и должен служить во благо…
– Сильно сомневаюсь на счёт этого… – высказал решительное несогласие. – «Поднял ствол – стреляй! Не можешь – позорно убегай»! – поделился философией штурмовика.
– Убивать я больше не буду! – поставила своё условие. – И ты, кстати, тоже.
– Это не тебе решать! – быстро отрезал.
– Посмотрим, – изобразила самоуверенную ухмылку.
– Ага, – промычал он, насмешливым тоном.
Отвернувшись к окну, Рик взглянул в своё мутное, растянутое отражение. Сам по себе он был крупный, прекрасно сложенный, высокий и плечистый… – в общем, настоящий штурмовик, призвание которого своим телом стены прошибать, и пули зубами ловить. Но вот лицо… – оно было настолько утончённым, что вносило диссонанс в восприятие внешности. Определённо, с вытянутым подбородком, но аккуратными чертами лица: коротким, чуть вздёрнутым носом, светлыми, едва ли заметными бровями и такими же волосами, с желтизной на загнутых концах, – нужно давать концерты на виолончели. Но не рассекать по поверхности белой, холодной пустыни, защищая мелкое тело девушки от пуль. В природе таких мало.
2065 год Страж Медведицы
В городе шёл сильный дождь. За последнее время исчезло более сотни опытных Волынщиков, и по этой причине бирюзовый купол оставил эту область пространства без внимания. Никого не осталось, кто бы смог сыграть небесам. Люди не ходили по улицам просто так, а самоходные технички не покидали места стоянок для подзарядки, потому что уровень видимости – практически нулевой, а уличный мусор смоет дождевой водой. И даже кошки попрятались в лабиринтах глубоких дворов.
Но по улицам рыскал Агент. Его задача – разыскать небольшую группу, у которой (по его мнению) нет особых идей, а мотивация довольно проста: убивая Волынщиков, бросить вызов искусственным небесам; разозлить природу бытия, и «насолить» Системе Обороны. Они давно уже не хулиганы, а их дурная слава стала поводом для большинства похоронить все мысли и желания сыграть свою последнюю мелодию. Лучше – ходить мокрыми всю вечность. Легче – отсидеться дома, заперев все окна и двери на всевозможные замки, и забыть про искусство до тех пор, пока Система не решит этот спор.