Хроники Истиля. Книга вторая: Легенда

Вернер Александр

Но самое грустное заключалось совсем в другом. Не в рабстве; не в отсутствии фамильного имени; не в работе уборщиком улиц до конца своих дней; не в той ужасной дряни, которую здесь называют едой; и даже не в неспособности помочь бабушке, нет. Самое грустное заключалось в том, что Тайлер даже не мог вспомнить лица своих родителей и той самой бабушки. Когда он думал о них, перед ним возникали лишь силуэты, но точных деталей он уже не помнил. Он никому никогда этого не скажет, но больше всего на свете он боялся, что когда-нибудь забудет и их голоса.

Тайлер осторожно заглянул за угол.

Всегда проверяй, куда собираешься

пойти. Если стражник поймает тебя на улице без пропуска – можно получить хорошую взбучку, а в худшем случае даже угодить на спецработы. А это несколько недель побоев и возни с такими вещами, что чистка отхожих ям покажется вам праздником. И всё это практически без еды и воды. В общем, не самая лучшая перспектива. Но и это не самое худшее. Сейчас Тайлер находился уже не в своём районе, он уже покинул квартал нищих и сейчас блуждал где-то в торговом районе, на северо-западе города. А покинуть свой район без разрешения… за это могли и забить до смерти. Зависело от настроения стражников, на которых нарвёшься. Но среди северян были и такие стражники, что лучше бы насмерть забивали, чем то, что они вытворяли с… в общем, не будем об этом.

Вы можете подумать, зачем же тогда Тайлер покинул свой район без пропуска, если за это можно лишиться головы? Всё просто. Во-первых, юный голубоглазый храбрец не боялся смерти в виду того, что слишком часто её видел. Он рисковал жизнью каждый день, просто существуя. А в таком случае сложно научиться бояться смерти. А во-вторых, в торговом районе жил сын пекаря, Рональд, с которым они дружили вот уже три года. А чтобы увидеть друга, можно нарушить хоть сто запретов. Так считал Тайлер.

Пройдя по пустому узкому переулку до условленного места, юный герой зашёл за груду больших деревянных коробок, стоявших веером в самом конце, в тупике, и наткнулся на улыбчивого рыжеволосого паренька, вдвое шире самого Тайлера. Разбросанные по всей макушке медные патлы мало напоминали причёску и наводили на мысль о том, что малой никак не был связан с таким предметом обихода, как расчёска. Большой мясистый нос был единственным, что разделяло толстые щёки паренька, под которыми много лет назад утонули прелестные скулы. Зелёные тусклые глаза излучали добро и радость, а пухлые губы широко растянулись в искренней улыбке. Одетый в зелёное и коричневое (основные цвета тех, кто жил в благополучных районах города и хотел это подчеркнуть), толстяк соскочил с одной из коробок, двинувшись в сторону Тайлера.

– Тайлер! – громким шёпотом поприветствовал друга рыжий.

– Привет, Рональд, – более сдержанно улыбнулся юный блондин, пожимая товарищу руку. – Как ты? Что нового?

– Да что там, – отмахнулся толстяк, выдерживая драматическую паузу. – Работы невпроворот. Ты же знаешь, как мой отец говорит.

– Будь я проклят, если наступит день, когда на рынке закончится мой хлеб, – спародировав отца Рональда, улыбаясь сказал Тайлер.

– Вот-вот, – кивнул, чуть расслабившись, Рональд, после чего опустился на одну из валявшихся коробок. Тайлер последовал его примеру, сев прямо напротив друга. – Ты сам-то как? Вид у тебя, если честно, не очень. – внимательно оглядев друга с ног до головы, добавил толстяк.

– Ну, – протянул Тайлер. – Только что меня спас от стражников тёмный эльф.

– Что? – подскочил рыжий. – Сварт? Так это правда? Он и взаправду убивает северян? Я думал это выдумки… опиши его!

Тайлер немного опешил, но тут же взял себя в руки и лихорадочно начал вспоминать, как выглядел его спаситель.

– Пффф, да обычный сварт. Серая кожа, красные глаза, брови белые, длинные такие. – Показал он руками – И одежда вся из ремней будто, чёрная. В плаще такой. Он будто из ниоткуда вылетел и бах! Стражники чуть ли не на соседнюю улицу улетели.

– Круто! – сиял толстяк.

– А потом подходит такой ещё и говорит, мол, мы все общее дело делаем, против северян боремся и ушёл.

– Офигеть! – ещё больше засиял Рональд. – Жаль я его не видел. Сварт! Настоящий!

– А ты откуда о нём слышал? Я думал о нём только у нас байки ходили, – решил спросить Тайлер.

– Да ты что! – вскрикнул рыжий, после чего захлопнул рот рукой. Парни помолчали несколько секунд, прислушиваясь, после чего дружно выдохнули, переглянулись, улыбнулись и продолжили уже тише. – О нём весь город говорит. Это же одна из двух любимых легенд недовольных.

– Недовольных? – не понял Тайлер.

– Ну ты тёмный, – удивился толстяк. – Во внешнем кольце часто начали появляться всякие надписи на стенах и рисунки. Их быстро убирают, но многие успевают их увидеть и рассказать другим.

– Рисунки? – ещё больше нахмурился Тайлер.

– Короче, – сделал серьёзный вид Рональд. – Говорят, что в городе появились недовольные властью севера. Они собираются где-то в подполье и воюют с захватчиками.

– А как воюют? – спросил Тайлер.

– Да откуда я знаю, как. Воюют и всё тут.

– А где это подполье?

– А вот этого никто не знает, – задрав подбородок, продекламировал рыжий. – Говорят, оно везде и нигде.

– И как его тогда искать? – нахмурился вконец запутавшийся Тайлер.

– Говорят, они сами находят тех, кто им нужен, – многозначительно поднял палец вверх Рональд.

Наступила тишина, которую сын пекаря решил заполнить едой. Ведь кто, как не он, знал, как редко его друг видит нормальную человеческую пищу.

– Будешь? – ненавязчиво протянул он Тайлеру кусок пирога.

– Да, спасибо, – поблагодарил Тайлер, принимая пирог.

Несколько минут они просидели молча, жуя пирог, хлеб и небольшую горсть орехов, которую толстяк специально раздобыл для друга, хорошо помня, как сильно Тайлер их любил. Он и пирог стащил мясной, прекрасно зная, что такие Тайлер мог отведать только у него.

– Ты говорил про две легенды, – вдруг вспомнил Тайлер.

– Что?

– Легенды, – повторил Тайлер. – Ты говорил, что легенда про сварта одна из двух любимых легенд недовольных.

– Ну, – кивнул рыжий.

– А вторая легенда какая?

– А, – улыбнулся Рональд, наконец поняв, чего от него хотят. – Про шестихвостую.

– Шестихвостую? – нахмурился Тайлер. – Что-то я уже о ней слышал…

– Ну ты даёшь, – хохотнул толстяк. – Мы с тобой точно в одном городе живём?

– Бе-бе-бе, – закатив глаза, передразнил друга блондин.

– В шестихвостую даже мой папаня верит, – признался Рональд.

– Да ладно? – не поверил Тайлер.

Отец Рональда слыл лучшим пекарем в городе и был известен своей прагматичностью и абсолютным отсутствием Веры во что-либо, будь то боги, духи, приведения, домовые или ещё что-либо, никем никогда не засвидетельствованное.