Хроники Кадуола
Шрифт:
Намур нашел Чилке в поселке Ветляник на берегу Большой Грязной реки и предложил ему место управляющего аэропортом на станции Араминта. Оказавшись на Кадуоле, Чилке узнал, что предложение Намура далеко выходило за рамки его полномочий; тем не менее, Чилке сумел получить обещанную должность самостоятельно, продемонстрировав управлению Заповедника достаточную квалификацию. Бессвязный характер романтических отношений с мадам Зигони, внезапно потерявшей к нему всякий интерес, и необъяснимо своевременное содействие Намура оставались тайной, над разгадкой которой Чилке тщетно ломал голову. Тем временем, другие загадки нуждались в срочном разъяснении. Сколько автолетов удалось собрать заговорщикам, кто бы они ни были, из компонентов,
Начальник отдела расследований и охраны (отдела B) Бодвин Вук — лысый, смуглый и тощий коротышка, хлопотливый и проницательный, как вынюхивающий добычу хорек — был известен склонностью к желчным замечаниям и безразличием к условностям, диктовавшимся новомодными представлениями. Обнаружение краж, совершенных йипами, побудило его к незамедлительным действиям. В ходе полицейской облавы в Йиптоне были уничтожены два автолета и сборочно-ремонтный цех.
За первым зловещим открытием последовало второе: оказалось, что йипы, работавшие по найму на станции Араминта, вооружились до зубов, по-видимому намереваясь учинить массовое убийство служащих управления Заповедника.
Выдачу временных видов на жительство тут же отменили, а йипов выслали обратно на остров Лютвен. Намура вызвали на допрос, но он лишь пожимал плечами и отрицал какое-либо участие во всей этой истории. Никто не мог доказать обратное; кроме того, большинство обитателей станции Араминта неспособны были даже представить себе, что Намур, всеобщий друг и собутыльник, мог быть замешан в столь отвратительном заговоре. Со временем подозрения, никогда не исчезнувшие полностью, потеряли остроту. Намур продолжал выполнять повседневные обязанности, не обращая внимания на пересуды за спиной.
Намура невозможно отнести к какой-либо типичной категории людей. Сильный и хорошо сложенный, он отличался врожденной грацией и классически правильными чертами лица. Он умел шикарно одеваться и, казалось, был осведомлен обо всем, о чем стоило знать. Намур вел себя с располагающей к нему решительной простотой и сдержанностью, позволявшими догадываться о существовании страстной, но дисциплинированной натуры. Благодаря этим свойствам многие дамы находили его обезоруживающе привлекательным; действительно, в связи с Намуром упоминали целый ряд местных представительниц прекрасного пола, в том числе сестер Спанчетту и Симонетту, которых Намур, судя по всему, обслуживал параллельно в течение многих лет, к удовлетворению обеих.
Не все восхищались Намуром — особенно в отделе B. Критики считали его безжалостным оппортунистом. В конечном счете справедливость этой точки зрения подтвердилась, но прежде, чем Намуру успели предъявить обвинения в фактических преступлениях, он втихомолку покинул станцию Араминта — к бесконечному сожалению Бодвина Вука.
VI. ЙИПЫ И ЙИПТОН
Типичного йипа ни в коем случае нельзя назвать уродливым или невзрачным. Напротив, с первого взгляда йип производит впечатление человека красивого и статного, с большими, яркими золотисто-карими глазами, волосами и кожей того же золотистого оттенка, безукоризненными чертами лица и атлетическим телосложением. Девушки племени йипов знамениты по всей Пряди Мирцеи миловидностью, послушным и мягким нравом, а также абсолютным целомудрием в отсутствие надлежащей платы.
По причинам, не вполне поддающимся определению, совокупление йипов с большинством обитателей планет Ойкумены не приводило к появлению потомства. Некоторые биологи предполагали, что йипы мутировали настолько, что образовали новый вид человека; другие объясняли сложившуюся ситуацию составом диеты йипов, включавшей моллюсков, водившихся в илистых донных отложениях под Йиптоном. Они указывали на тот факт, что йипы, отрабатывавшие задолженность на других планетах, по прошествии некоторого времени приобретали нормальную способность к скрещиванию с людьми другого происхождения.
Йиптон давно превратился в своего рода аттракцион для туристов. Паромы, отчаливавшие от пристани станции Араминта, перевозили туристов в Йиптон, где они останавливались в пятиэтажном отеле «Аркадия», беспорядочно построенном исключительно из бамбуковых шестов и крытом пальмовыми листьями. На террасе отеля местные девушки подавали приезжим джин с сахаром и мускатными орехами, расслабляющие вечерние настойки и пальмовое вино, замутненное кокосовым молоком. Все эти напитки производились винокурнями и пивоварнями непосредственно в Йиптоне из ингредиентов, о происхождении которых никто не затруднялся расспрашивать. Туристические группы совершали экскурсии по шумным и зловонным, но неизъяснимо чарующим каналам Йиптона, посещая достойные внимания достопримечательности, такие, как Кальоро, женские бани и базар ремесленников. Прочие услуги, самого интимного свойства, охотно предлагались персоналом женского и мужского пола в «Кошачьем дворце», куда можно было пройти за пять минут из отеля «Аркадия» по лабиринту скрипучих бамбуковых переходов. Посетителей «Кошачьего дворца» обслуживали обходительно, даже угодливо, хотя предлагаемым удовольствиям не хватало непосредственности, и во всем чувствовалась осторожная методичность с примесью рассеянного безразличия. В Йиптоне ничто и никогда не делалось бесплатно. Здесь даже стоимость зубочистки, взятой с прилавка после обеда, не забывали включить в счет постояльца.
Помимо прибылей, извлекаемых за счет туризма, умфо, правитель йипов по имени Титус Помпо, получал долю дохода йипов, отрабатывавших долги на других планетах. В организации этого предприятия — и других предприятий гораздо более сомнительного характера — Титусу Помпо оказывал содействие Намур ко-Клатток.
VII. СТРОМА
В первые годы после учреждения станции Араминта члены Общества натуралистов, нередко посещавшие Кадуол, останавливались в Прибрежной усадьбе, ожидая гостеприимства, как чего-то само собой разумеющегося. Порой Консерватору приходилось одновременно принимать две дюжины гостей, причем некоторые постояльцы продлевали свое пребывание в усадьбе на неопределенный срок, продолжая заниматься исследованиями или просто наслаждаясь новизной Кадуола и его природы.
В конце концов очередной Консерватор восстал и настоял на том, чтобы приезжие натуралисты селились в палаточном городке на берегу моря и сами готовили себе еду в котелках, разводя костры. На ежегодном конклаве Общества натуралистов на Земле было предложено несколько возможных решений возникшей проблемы, большинство из которых столкнулось с сопротивлением консервационистов, жаловавшихся на то, что Хартия мало-помалу теряла всякий смысл, будучи переполнена исключениями и оговорками, противоречащими ее основным положениям. Их оппоненты отвечали: «Все это очень хорошо. Но почему мы должны ютиться в грязных походных палатках, посещая Кадуол с тем, чтобы проводить запланированные исследования? Мы — не менее полноправные члены Общества, чем Консерватор и его подчиненные!»
После длительных споров и обсуждений Общество утвердило хитроумный план, подготовленный одним из самых радикальных консервационистов. Было решено учредить на Кадуоле второй анклав, гораздо меньше станции Араминта — но с тем условием, что он будет находиться там, где человеческое поселение никоим образом не повлияет на окружающую среду. В качестве места для поселения выбрали крутой, почти отвесный склон над фьордом Строма, вклинившимся в берега Троя — участок, смехотворно неподходящий для какого-либо строительства. Судя по всему, многие влиятельные участники конклава таким образом надеялись воспрепятствовать осуществлению нового проекта.