Хроники Кадуола
Шрифт:
В первую очередь Каткар сосредоточил внимание на сотрудничестве Клайти Вержанс с Симонеттой, по сути дела узурпировавшей полномочия умфо Титуса Помпо, диктатора йипов.
«Я уже упоминал о существовании связи между Клайти Вержанс и Симонеттой, — начал Каткар. — Госпожа Вержанс и партия ЖМО стыдятся этой связи и стараются скрывать ее, так как в глазах местного населения подобное сообщничество выглядело бы позорным. Симонетта Клатток, по прозвищу «Смонни», вышла замуж за Титуса Зигони, занявшего престол умфо йипов, Титуса Помпо, хотя практически вся власть сосредоточена в руках Симонетты. Смонни плевать хотела на Заповедник. Госпожа Вержанс все
С самого начала активисты партии ЖМО и Симонетта согласились в том, что йипов следует переселить с атолла Лютвен на Мармионское побережье Дьюкаса, но при этом они руководствовались различными побуждениями. Симонетта жаждет отомстить станции Араминта, где с ней так несправедливо обошлись и где ее так глубоко оскорбили. Приверженцы партии ЖМО мечтали о создании пасторального общества счастливых селян, каждый вечер исполняющих народные танцы на центральной площади и подчиняющихся совету старейшин, следующему мудрым и благонамеренным указаниям партийного руководства.
В последнее время руководство партии ЖМО изменило свою программу. Теперь они желают разделить территорию Дьюкаса на множество округов, а в центре каждого округа построить роскошную усадьбу, обслуживаемую некоторым количеством йипов. В соответствии с их планом, примерно треть йипов превратилась бы в домашнюю прислугу и приусадебных работников. Остальные йипы работали бы на землевладельцев с других планет, а деньгами, полученными в качестве оплаты их труда, финансировалось бы новое общественное устройство. Симонетте обещано одно из крупнейших поместий; она всерьез намерена стать родоначальницей новой феодальной знати. Госпожа Вержанс самоотверженно предложила применить свои таланты на должности верховного администратора — по существу, императрицы Кадуола — но Симонетта отозвалась на ее предложение без энтузиазма и даже с пренебрежением. Она заявила, что ее собственная политическая программа более рациональна, так как отличается высокой степенью приспособляемости к изменяющимся условиям и позволит создать оптимальную организационную структуру в кратчайшие сроки. Именно ей, по мнению Симонетты, должно быть доверено проведение социальных экспериментов. Даже если не все они закончатся удачно, эволюционный процесс как таковой станет захватывающей и поучительной демонстрацией человеческих возможностей и ограничений.
Как мне сообщали, Клайти Вержанс отреагировала неуклюжей попыткой превратить конфликт в шутку. Она выразилась в том роде, что не желает служить лабораторной крысой в рамках космического социального эксперимента, обреченного носить бурный и непредсказуемый характер и вовсе не способствующего развитию изящных искусств, таких, как поэтическая декламация, экспрессионистический балет и музыкальное отображение свободных ассоциаций — то есть жанров, вызывающих у нее в последнее время особый интерес. Симонетта только пожала плечами и сказала, что такого рода вещи «утрясутся сами собой».
Теперь им придется иметь дело с новой Хартией, но я подозреваю, что они просто-напросто проигнорируют ее как бессмысленную и неосуществимую абстракцию — их ничто не переубедит и не остановит. Тем временем, практические обстоятельства не изменились. Ни одна сторона не располагает летательными аппаратами в количестве, достаточном для быстрой перевозки требуемого числа йипов на континент, и вооружением, позволяющим предотвратить контрмеры патрульных автолетов, базирующихся на станции Араминта.
Та же проблема отягощает умы на станции Араминта. Управление Заповедника не располагает космическими транспортными средствами, необходимыми для переселения йипов на другие планеты — даже если бы нашлась планета, согласная их принять и обеспечить им терпимые условия существования.
Таким образом, все три стороны, участвующие в конфликте, пока что находятся в тупике».
Каткар прервался, пытаясь истолковать выражения лиц Глоуэна и Уэйнесс: «На этом, конечно, интриги не кончаются».
«Все, что вы рассказывали до сих пор, было очень любопытно, но я не услышал ничего нового», — заметил Глоуэн.
Каткар обиделся: «Я изложил глубокие психологические наблюдения — их важность трудно переоценить!»
«Вероятно, так оно и есть, но Бодвин Вук сочтет неуместными какие-либо заверения, предоставленные в обмен на отчет о результатах психологического анализа».
«Ну хорошо! — прорычал Каткар. — Если уж на то пошло, зовите своих хваленых начальников! Но я предупреждаю, что ко мне должны относиться с безукоризненной вежливостью — я не допущу даже намека на неуважение!»
«Сделаю все, что в моих силах», — пообещал Глоуэн.
«И все же, господин Каткар, вы должны понимать, что Бодвин Вук иногда склонен к преувеличениям, и что от человека в его возрасте трудно ожидать внезапного изменения давних привычек», — задумчиво сказала Уэйнесс.
6
Глоуэн догнал Шарда, Эгона Тамма и Бодвина Вука как раз в тот момент, когда они выходили из здания городского совета. Ему удалось отговорить их от намерения снова посетить «Приют астронавта», приводя убедительные доводы — в старом доме Таммов находился, судя по всему, источник важнейшей информации, и пренебрегать такой возможностью было бы непростительно. Объясняя положение вещей, Глоуэн не упоминал имя Каткара, так как Бодвин Вук испытывал сильнейшую неприязнь к бывшему активисту партии ЖМО.
Уже поднимаясь по ступенькам крыльца к входной двери, Глоуэн задержался и предупредил высокопоставленных спутников: «Ситуация может оказаться деликатной. Будьте добры, проявляйте такт и не выражайте вслух никаких сомнений». Заметив, что Бодвин Вук нахмурился, Глоуэн поспешил прибавить: «Конечно, нет никаких причин для беспокойства, так как все присутствующие известны сдержанностью — особенно суперинтендант отдела B, чья способность к самоконтролю легендарна».
Бодвин Вук раздраженно махнул рукой: «О чем ты болтаешь? Кто там у тебя? Ты поймал за хвост Джулиана Бохоста и потихоньку его поджариваешь?»
«Если бы! — Глоуэн провел делегацию в восьмиугольную прихожую. — Сюда, пожалуйста — и не забывайте о необходимости сохранять полную беспристрастность!»
Все четверо зашли в гостиную. Уэйнесс сидела на одном из тяжелых темно-бордовых стульев. Каткар стоял спиной к камину. Увидев его, Бодвин Вук остановился, как вкопанный, и резко произнес: «Какого дьявола...»
Глоуэн заглушил окончание его фразы громким объявлением: «Всем, разумеется, известен мой гость, Руфо Каткар! Он великодушно согласился поделиться с нами кое-какими сведениями, и я обещал, что мы его выслушаем — вежливо и внимательно».