Хроники Кадуола
Шрифт:
Глоуэн спустился в каменный проем ногами вперед, тормозя локтями и ботинками; Чилке последовал за ним. Водяные не одобрили их поведение и стали приближаться молниеносными перебежками по мокрым плоским камням. «Отгоняй их!» — обернувшись к Чилке, крикнул Глоуэн, спустился еще на пару метров и нагнулся над Бардьюсом. Строительный магнат был еще жив. Почувствовав прикосновение Глоуэна, он попытался открыть глаза и прошептал: «Ноги сломаны».
Глоуэн схватил его сзади под мышки и вытащил из воды. Бардьюс шипел сквозь зубы, но ничего не сказал. Поднатужившись, Глоуэн стал рывками тащить Бардьюса вверх по расщелине. Он слышал, как яростно выругался Чилке — мелькнувшие тенью водяные проскользнули на дно расщелины. До конца своих дней Глоуэн не мог забыть тяжесть этого жилистого мокрого тела, его холодные, тщетно хватающиеся за камни
Водяные собирались со всех концов Разлива — мгновенно перемещаясь из стороны в сторону, они стали наступать зигзагообразными прыжками. Не теряя их из виду, Флиц спустилась по плечи в расщелину, перевела рычажок на своем пистолете вниз до третьего деления и разрядила ослепительный широкий конус энергии в кишащий рой водяных. Одни превратились в дымящиеся черные волокна, другие заверещали от ужаса и откатились кувыркающейся волной назад.
Глоуэн и Чилке вытащили, наконец, Бардьюса из провала. Теперь он казался мертвым — его ноги волочились, как конечности промокшей тряпичной куклы. У Глоуэна кружилась голова. «Что происходит?» — подумал он. Часто моргая, он снова увидел водяных, прыгавших с разрушенных стен замка. Водяные столкнули Чилке, отчаянно размахивавшего руками и ногами, обратно на дно расщелины. Призраки набросились на Чилке; тот поймал одного и отшвырнул — тот шмякнулся на плоский камень. Глоуэн выхватил пистолет и расстрелял остальных. Чилке пытался выбраться из провала. Водяные поднимали и сбрасывали увесистые камни — камни посыпались на Чилке, тот покатился вниз и опять погрузился в воду на дне расщелины. Гримасничая от боли, Чилке снова стал ползти вверх. Еще один булыжник попал в него, но Чилке стоически выдержал удар, упираясь локтями и коленями в стенки расщелины, и на этот раз не сорвался. Выстрел Глоуэна уничтожил изобретательного водяного, сбросившего камень. Чилке продолжал упорно ползти вверх, несмотря на многочисленные переломы костей. Наконец ему удалось присоединиться к Глоуэну и Флиц.
Ценой бесконечных усилий они добрались до «Фортунатуса». Чилке, хромая и падая, помог Флиц затащить Бардьюса вверх по трапу. Глоуэн обнаружил, что больше не мог управлять мышцами, и упал лицом вниз. Его тоже затащила в «Фортунатус» Флиц с помощью Чилке, щелкавшего сломанными костями.
Держась за стену и прыгая на одной ноге, Чилке сумел спуститься в рубку управления — «Фортунатус» поднялся в воздух и устремился на юг.
Первое обследование показало, что кто-то выстрелил строительному магнату в спину и сбросил его в расщелину. Падение привело к тяжелой травме головы и к перелому нескольких костей, в том числе обеих ног; кроме того, у Бардьюса нашли множество колотых ран, уже окруженных желтоватыми кольцами омертвения. Глоуэн был покрыт царапинами, кровоподтеками и колотыми ранами; он сломал левую руку. У него тоже вокруг ран образовались кольцеобразные гниющие отеки. Чилке отделался переломами ребер и ключицы, трещиной в бедренной кости и одной колотой раной, нанесенной ядовитым копьем; даже единственный прокол, однако, вызвал у него галлюцинации и головокружение.
Флиц вызвала из рубки «Фортунатуса» больницу в Портм'oне и попросила выслать машину скорой помощи на ранчо Стронси. Она не забыла упомянуть, что ее спутники подверглись нападению водяных и, по-видимому, были отравлены. Медик, с которым она говорила, прописал коктейль из стандартных противоядий, хранившихся в аптечке звездолета. «Будем надеяться, что это зелье позволит им дожить до нашего прибытия, — сказал он. — Кроме того, к вам вылетает бригада из диспансера в Порт-Тванге».
Флиц выполнила все инструкции; Бардьюс и Глоуэн, дрожавшие в горячечном бреду, расслабились, не приходя в сознание, и стали дышать спокойнее.
До прибытия на ферму больше ничего нельзя было сделать. Чилке попытался сидеть, но резкая боль в ребрах этому мешала. Прихрамывая, он встал у иллюминатора, держась обеими руками за поручень. Его мозг не работал нормально; казалось, мыслительным процессам препятствовала какая-то вязкая среда. Вероятно, даже время замедлилось, что способствовало необычайному обострению чувств. Он слышал все звуки с предельной четкостью, а цвета и текстуры представлялись его глазам с поразительной яркостью и рельефностью. Жаль, что он не мог думать с такой же ясностью! «Наверное, так выглядит мир с точки зрения насекомого», — сказал себе Чилке. Если бы у него все было в порядке с головой, невероятную чуткость слуха и зрения можно было бы только приветствовать.
Постепенно мысли начали приходить в порядок, а нереальная острота восприятия стала притупляться. К Чилке возвращалось понимание происходящего. Он вспомнил кошмарную схватку под развалинами замка Бэйнси. Беда накатилась внезапной, сокрушительной волной. Смерть была близка — пожалуй, слишком близка. Бардьюс и Глоуэн лежали в забытьи — бледные, зловеще притихшие. Флиц расстегнула их одежду и устроила их как можно удобнее. Чилке почувствовал не характерный для него укол скорби и сожаления. Он отвернулся к иллюминатору. События восстанавливались в уме чередой болезненно ярких образов. Чилке наблюдал за засадой у замка так, будто незримо присутствовал на сцене, где актеры разыгрывали трагедию. Намур подошел сзади к ничего не подозревавшему Бардьюсу — шум ветра не позволял расслышать шаги. Выстрелив Бардьюсу в спину, он оттащил его к расщелине и сбросил в яму, заполненную водой. По какой-то причине он застрелил также Альхорина — а может быть, к этому времени Альхорин был уже мертв. Несколько минут Намур стоял, обозревая дело своих рук, как мастер, закончивший шедевр — на его красивом лице не отразились ни волнение, ни сожаление. А затем он улетел на «Флеканпроне», считая, что Бардьюс умер.
«Если Бардьюс выживет, Намуру предстоит пренеприятнейший сюрприз», — подумал Чилке.
Состояние самого Чилке оставляло желать лучшего. У него все болело, на нем живого места не осталось; при этом его то и дело охватывало ощущение необыкновенной легкости и пустоты в голове. Чилке глубоко вздохнул. Никогда еще он не чувствовал себя так странно. Что это — последствия отравления? Дезориентация, вызванная сотрясением мозга? Что-нибудь похуже? Согнув руки в локтях, Чилке пригнулся над поручнем и уставился на плывущий внизу пейзаж. Он моргал, прищуривался, закидывал голову назад и наклонял ее вперед, пытаясь сосредоточиться.
Флиц заметила его маневры и спросила: «Господин Чилке, вам нехорошо?»
«Не знаю, — ответил Чилке и указал пальцем на иллюминатор. — Взгляните туда, вниз, пожалуйста».
Флиц внимательно посмотрела вниз: «И что же?»
«Если вы видите мешанину странных цветов — сиреневого, розового, оранжевого, зеленого — значит, я в своем уме. Если вы их не видите, значит, на меня пора надевать смирительную рубашку».
Флиц еще раз изучила пейзаж: «Мы летим над болотами. Вы видите крупные разноцветные скопления ковровых водорослей».
Чилке вздохнул: «Тогда, может быть, все в порядке».
«Что-нибудь еще не так?»
«Я ощущаю невесомость, будто плыву в воздухе, — чтобы удержаться на ногах, Чилке протянул единственную здоровую руку и ухватился за плечо собеседницы. — Флиц, вы молодец! Я вами горжусь!»
Флиц высвободилась и отошла: «Идите сюда, сядьте на софу. По-моему, яд оказывает на вас наркотическое действие».
Хромая, Чилке добрался до софы и с гримасой опустился на нее.
«Я принесу вам лекарство. Оно вас успокоит, и вы не будете чувствовать себя так странно».
«Мне уже лучше. Я обойдусь без лекарства».
«Тогда посидите, отдохните. Мы скоро прилетим на ферму».
2
Скорую помощь Глоуэну и Бардьюсу оказал фельдшер из Порт-Тванга, выполнявший указания говоривших по телефону специалистов, летевших из Портмоны.
Три дня Глоуэн и Бардьюс лежали в бессознательном или полусознательном состоянии, усыпленные седативными средствами. Время от времени казалось, что Бардьюс не выживет. За состоянием пациентов постоянно следил медицинский персонал, вооруженный саморегулирующимися терапевтическими устройствами, контролировавшими и корректировавшими важнейшие физиологические процессы. Тем временем забинтованный с ног до головы Чилке, практически лишенный всякой подвижности благодаря наложенным шинам, вынужден был лежать в постели и терпеть инъекции препаратов, ускорявших срастание костей.