Хроники Кадуола
Шрифт:
«Чушь собачья! — заявил Арлес. — Я заплатил за ознакомление с Кальоро. Если ваше «зрелище» мешает мне наслаждаться видом, я могу потребовать частичного возмещения внесенной платы!»
Проводник энергично помотал головой: «Если зрелище вам мешает, просто повернитесь спиной и не смотрите».
«Файдер, будьте по меньшей мере благоразумны, — вмешался Керди. — Мы заплатили за осмотр Кальоро, включающий, насколько я помню из брошюры, «все колоритные эпизоды и замысловатые инциденты, которыми знаменито это полное неожиданностей помещение». Все зрелища, имеющие место во время нашего посещения, по определению включены в цену посещения».
«Вы правильно процитировали брошюру, — отозвался Файдер. — Обратите
«В таком случае мы продолжим наблюдение за Кальоро в целом и в общем, полностью нами оплаченное, игнорируя при этом каждое конкретное зрелище. Господа бесстрашные львы, вы слышите? Любуйтесь на Кальоро, сколько вам будет угодно, но если в поле вашего зрения окажется то или иное конкретное зрелище, не замечайте его. Не проявляйте особых признаков интереса и ни в коем случае не подтверждайте, что вам известно о существовании такого зрелища — иначе нам придется подвергаться занудному вымогательству со стороны Файдера. Смотрите на все, что хотите! Но не признавайте, что замечаете какое-либо зрелище, если нам выпадет случай его увидеть!»
На это Файдеру нечего было сказать. Тем временем по мосткам, подвешенным высоко под самой крышей, на площадку диаметром метра три вышли, волоча ноги, два старика. На них были только рубахи до колен — на одном белая, на другом черная. Старик в белой рубахе проявлял признаки неуверенности и боязливо посматривал, высоко поднимая брови и открывая рот, на далекий пол «Котла». Он повернулся и хотел было пройти по мосткам обратно, но путь ему преградила высокая закрытая калитка. Старик в черной рубахе проковылял вперед и схватил противника — они сцепились и стали бороться, дергаясь из стороны в сторону, до тех пор, пока старик в белом не оступился и не свалился на площадку головой вперед, после чего противник схватил его за ноги и потащил, извивающегося и скребущего ногтями по площадке, к ничем не огражденному краю. Старик в белом перевалился через край и со сдавленным криком полетел вниз, кувыркаясь в воздухе и размахивая руками и ногами. Он упал на острые бамбуковые колья, установленные кольцом в несколько рядов под площадкой — его тело было разорвано и проткнуто одновременно в нескольких местах. Йипы, толпившиеся и занимавшиеся своими делами на полу Кальоро, не обратили на происходящее почти никакого внимания. Старик в черной рубахе, оставшийся сверху на площадке, устало побрел по мосткам и скрылся в тенях под крышей.
Керди обернулся к бесстрашным львам: «Я не заметил никакого необычного зрелища. Кто-нибудь что-нибудь видел?»
«Нет-нет, ни в коем случае!»
«Ничего, кроме десяти тысяч йипов, занятых своими махинациями»
Ютер Оффо обратился к проводнику: «Я только что обнаружил круглую площадку, высоко подвешенную под крышей. Учитывая, что я не желаю платить дополнительно за образовательную лекцию, не могли бы вы пояснить ее назначение?»
На физиономии Файдера появилась тень иронической улыбки: «Ее используют с целью организации некоторых зрелищ, за которые туристы согласны платить. Когда возраст уроженца наших островов начинает приближаться к среднестатистической продолжительности жизни, он может, по своему усмотрению, получать бесплатную добавку к своему рациону. Но для этого он обязан вступить в единоборство на площадке с другим претендентом на такую добавку и бороться до тех пор, пока один из них не упадет на предусмотренные бамбуковые колья. Эта процедура полезна во всех отношениях. Пожилые нетрудоспособные люди имеют возможность лучше питаться и не только покрывают расходы, связанные с их кончиной, но и вносят свой вклад в общественную казну».
«Любопытно! И преимуществами этого общественного механизма могут пользоваться как мужчины, так и женщины?»
«Разумеется!»
«Циничная эксплуатация стариков», — процедил сквозь зубы Ютер Оффо.
«Ни в коем случае! — возмутился Файдер. — Возражения не приносят мне никакого дохода, но я должен указать на тот факт, что в связи с ограничениями, наложенными на нас извне, мы вынуждены использовать все доступные возможности для выживания».
«Гм. Такое зрелище может быть организовано с участием детей, а не только стариков?»
«Вполне вероятно. Секретарь, заведующий экскурсиями, сможет назвать вам соответствующую цену».
«Возникает впечатление, что в Йиптоне за деньги может организовать все, что угодно».
Файдер развел руками: «Разве это не так в любом другом месте? Должен объявить, что наше время в Кальоро истекло. Вы видели достаточно?»
Шугарт посмотрел на спутников: «Мы готовы продолжить экскурсию. Что дальше?»
«Мы пройдем через «Галерею древних гладиаторов». Несколько минут тому назад, если бы вы обратили внимание, вы могли бы заметить пару этих отважных бойцов, боровшихся на площадке под крышей. Так как вы их не заметили, я не могу требовать с вас плату за их труды».
«Взимается ли дополнительная плата за посещение галереи?»
Проводник сделал успокаивающий жест: «Она по пути к базару. Следуйте за мной».
Файдер провел группу в длинный коридор, освещенный окнами с одной стороны; с другой стороны вереницей темнели проемы маленьких каморок. В каждой каморке на грязной засаленной подушке сидел, скрестив ноги, старик-йип. Некоторые обитатели каморок убивали время, занимаясь изготовлением простых поделок — одни вышивали, другие плели кружева, третьи изготавливали из пальмовых волокон маленькие фигурки игрушечных животных. Иные просто сидели, равнодушно уставившись в пространство.
Продвигаясь по галерее, бесстрашные львы догнали группу туристов, платившую за зрелище в Кальоро. Их было примерно двадцать человек; по мнению Глоуэна, они представляли секту ладдакеев с планеты Гауд (Фоделиус IV) — об этом свидетельствовали их коренастое телосложение, свежая белизна кожи, круглые лица и характерные широкополые шляпы с вьющимися сзади черными лентами. Судя по всему, ведущий их группы пытался договориться с проводником об организации еще одного зрелища под наименованием «Двоепузырие», но проводник, по его мнению, заломил чрезмерную цену. Другие экскурсанты из той же группы собрались у каморки, разговаривая с сидевшим в ней стариком. Бесстрашные львы задержались, чтобы послушать.
Старика что-то спросили; он громко ответил: «А что мне еще делать? Я больше не могу работать. Что я должен — сидеть в темноте, пока не умру с голода?»
«Вы, по-видимому, смирились с тем, что умрете такой смертью!»
«Мне все равно, я умру так или иначе. И я вполне заслуживаю такого конца. Я ничего не достиг, ничего не открыл, ничего не изобрел. Космос не изменился ни на йоту благодаря моему существованию. Скоро я исчезну, и никто этого не заметит».
«Удивительно пессимистическая философия! — заметил один из ладдакеев. — Разве вы не сделали ничего, чем могли бы гордиться?»
«Всю мою жизнь я лущил морскую траву. Один стебель мало отличается от других. Тем не менее, когда-то давным-давно на меня что-то нашло, и я вырезал из дерева рыбу, точно изобразив все до последней подробности, даже чешую. Многие хвалили мою резьбу».
«И где же эта рыба теперь?»
«Упала в канал и уплыла с отливом. Недавно я начал вырезать еще одну рыбу — вон она валяется. Но у меня уже нет былого усердия, я так и не закончил».
«И теперь вы готовы умереть».
«Никто никогда, на самом деле, не готов умирать».