Хроники Ледяного Королевства
Шрифт:
— Если побежишь сейчас, успеешь перекрыть врага, но не смей нападать на него, он готов контратаковать.
Снизел облизнул пересохшие губы. Страх, казалось, парализовал его, но что-то более сильное, соединившись с усилиями его собственной воли, подтолкнуло вперед и покемон ринулся на помощь. Клефэйбл уже разворачивался для удара, как вдруг явился черный монстр, весь в копоти и, выставив перед собой обе лапы, заблокировал выпад оппонента. Оставшийся боец Серафима был вынужден отступить, уверенный в скорой сдаче противной стороны. Снизел тяжело дышал, но сохранял некоторую волю к сражению, а вот Квилава заметно пятилась назад.
— Бой закончится только в том случае, если одна из
Тренер не видел наблюдавших, но совершенно отчетливо слышал их непонятные разговоры, а затем заметил и огни полицейских сирен, бой следовало закончить поскорее…
Команда была отдана в тот же миг, — оба покемона ринулись на встречу сопернику, который был скрыт где-то далеко впереди, как вдруг появился, прямо перед ними. Квилава лишь успела приоткрыть рот и вылетала от удара в противоположную стену. Снизел, скрипя зубами, крепко приложился к противнику, брызнула кровь, потекли слезы, но «пришелец» не поддался и из последних сил оглушил второго монстра ментала. Он рухнул рядом со своей подругой. И бой был бы непременно окончен, если бы серафим сражался не с ментальным тренером; уже дул холодный ашеронский ветер, завеса таяла на глазах, обнажая испуганные взоры зрителей, лился колдовской шепот Кичума, Снизел и Квилава поднимались, сбрасывая с себя щебет обвалившегося строения. Прибывшие на место представители власти нацепили наручники на Дарна и уволокли его куда-то в сторону, Фьюзер даже не обернулся, когда мальчик выкрикнул его имя «Дядя Фьюзер!».
Рядом с Эшем, пробираясь сквозь толпу, появилась офицер Дженни, на её лице была написана умоляющая благосклонность, но Кичум не поддался. Стоявшая там же Лера и Антик, изучали выражение глаз ментала, но прочесть в них что-то, не представлялось возможным — бой продолжался. Дженни попыталась крикнуть: «А ну-ка прекратите!», но хладнокровный тренер презрительно бросил на неё взгляд, — и её крик умер на губах, из горла вырвался несчастный стон; только тогда Лера, Дженни, Антик и все остальные поняли, что слова здесь бесполезны, что стоявший пред ними человек, не обычный тренер, чье мнение может быть подвластно окружающему. С ним нельзя договориться, нельзя спорить, следует лишь тихо молчать и ждать когда все закончится…
Раздался тяжкий стон раненого монстра; коготь Снизела, вонзившийся в плоть соперника исчез во вспышке багрового пламени огнемета Квилавы, Клефэйбл отлетел назад, но тут же поднялся. Серафим облегченно выдохнул, взмахнул посохом и улыбнулся. Теперь он принялся отдавать команды с большим энтузиазмом. Покемон принялся крутиться на месте и в следующую секунду воздух сотряс оглушительный свист; одобрительная голубизна неба, присыпанная снежными хлопьями облаков была растерзана на части. На поле битвы стали падать десятки метеоритных камней, Снизел был повержен мгновенно, втоптанный в почву Колднесса тяжелым булыжником космоса. Квилава же пока отказывалась сдаваться и умело избегала опасных брусков. Клефэйбл все еще «колдовал» возле своего тренера, неспособный к надежному блоку. Покемон принял решение сразу и ринулся вперед, в надежде поразить врага, но что-то на секунду задержало Квилаву, опять этот несчастный белый свет! Ничтожный миг отделил победу и вывел к поражению, на Квилаву рухнул очередной метеоритный камень и она потеряла сознание.
Словно очнувшись, к Эшу подбежала Лера, Брок, Митек и даже Тамара пытаясь каким-то образом поддержать его. Ментал, не в силах отвести взгляд от того места, где исчез последний из его монстров, думал о затеянном, им же, сражении. Он уже понимал, что разучился проигрывать. Наделенный способностями Дигнатеру, он совсем позабыл о том, что может проиграть вот так, потеряв все заработанное. Сейчас, он терял лишь товарища, но мог потерять и больше. Фьюзер посмотрел на юношу так, словно проиграл сам, а затем медленно промолвил…
— Ты прав, ментальный тренер, я откидываю тень на свой орден. Ты лишь оборвал мои «крылья», которых я и так не заслуживаю. Старик повернулся и ушел, вновь накинув на голову капюшон.
Позади вновь раздались голоса. Все поспешно оглянулись — по улице шла высокая девушка в красивой белой мантии, с еще более белыми волосами, улыбаясь Тамаре и Антику. Эш потешно вертел головой, в его серых глазах застыло бесконечное удивление. Брок стоял рядом с ним, прямой и неподвижный; он страшно побледнел, и теперь было видно, насколько он все-таки «покусан» жизнью, Митек все еще посматривал вокруг, отдав свое пиво испуганной Лере, Дженни разгоняла непослушных и любопытных горожан, готовилась к допросу лучших из тонулундов восхода.
Episode № 6: Wings of Seraphim
От правды не убежать,
И преступление всегда предшествует наказанию,
Как свет предшествует тьме, а тьма предшествует свету.
Далеко — далеко на западе виден был узкий кусочек закатного неба. Солнце уже опустилось в Великое Море, но край небосклона был все еще окрашен в зеленоватые тона, а вдоль горизонта тянулась яркая, но едва заметная, багровая дорожка. На мгновение мужчине показалось, что на фоне океана он различает точечные башни пограничных островов далекого Андона, загадочного материка, лежащего за Великим Морем. Сам же он, никогда там не бывал.
Стоило ему вспомнить о прекрасных Белых Дворцах, на вершинах холмов в Долине Тысячи Роз, о вечно молодых священниках, о загадочной цитадели Белой Серафимы, где живет сам Эмергон Трули, великий Ангелион, чьим именем клянутся все серафимы, — его сердце просветлело, словно чья-то незримая воля властно сдернула серую паутину мрачных мыслей. Фьюзер поднял голову и приободрился; он даже начал тихонько напевать старинную песню, вычитанную в каком-то из белых храмов; ее пели все серафимы, в дороге, или просто во время отдыха, когда в голове царил беспорядок. Сколько бы раз, старик не пытался подбодрить сам себя, правда никуда не девалась. Он тут же вспоминал своего племянника, ожидающего суда в Ледяном Королевстве, вспоминал его родителей, вспоминал свою жизнь, свою сестру, у надгробия которой он и горевал сейчас.
Это было небольшое сельское кладбище, площадью не более 3 гектаров, на котором уже многие десятилетия находят свой покой жители окрестных городков и деревень. Раньше, здесь был густой еловый лес, теперь почти ничего не изменилось, все те же громады вековых деревьев, точно такая же тропинка, чуть заросшая и запущенная. Тем не менее, кладбище содержалось в прекрасном состоянии, не смотря на то, что здесь редко появлялись люди. Аккуратные каменные постройки окружали багряные космы небольших садов, над черепичными крышами семейных склепов пели птицы, изредка попадались ухоженные пруды с беседками и скамьями на берегах для отдыха путешественников, а памятники, монументы, статуи, так и вообще, попадались на каждом шагу. Постояльцев здесь практически не было, сейчас лишь Фьюзер Белерубиньян сидел на скамье, напротив могилы своей сестры и её супруга, да пара стариков грустно покачивались далеко впереди.