Хроники Мастерграда. Книги 1-4
Шрифт:
Лейтенант опустил глаза и несколько секунд смотрел в столешницу, затем уперся взглядом в насмешливое лицо командира:
– Товарищ подполковник! – резанул отчаянно, – Если Соловьев ведет себя словно урка, то какой он к черту градоначальник? Гнать его нужно!
«Ничего не ответил на вопрос, будет ли стрелять по Соловьеву, – отметил про себя Изюмов, – кремень мальчишка»
Небо заволокла туманная пелена. В кабинете стремительно потемнело. Подполковник, глянул в окно, протянув руку, щелкнул выключатель. Зажглась настольная лампа, выхватывая из сумрака напряженное, с обострившимися скулами лицо молодого офицера. Хозяин кабинета сузившимися глазами рассматривал подчиненного. Потер гладко
– Это не твоего ума дело. А по Соловьеву… даже думать забудь о нем, это приказ! Я сказал, ты меня услышал и все на этом!
Александр ожег командира злым взглядом, Воротник рубахи, врезаясь в мускулистую шею, выдавил белую полоску. Подполковник одобрительно хмыкнул про себя. Ишь как реагирует, прямо бешенный.
– Лейтенант, ты кому присягу давал? России? Сейчас наша Родина – этот город! Так и служи ему, мать твою, а не корсиканские вендетты устаивай! – рявкнул голосом, привыкшим строить на плацу роты. Взгляд, и так не отличающийся кротостью, словно резал по металлу, лейтенант отвел взгляд.
Изюмов глянул на смелое и гневное лицо юноши, не побоявшегося противоречить даже ему. «Ну что, пришло время подсластить пилюлю»,
– Мне звонил мэр. Да-да, и нечего так сверкать глазами! Просил извинения за действия подчиненных по отношению к тебе, и еще вот, – комбат выдвинул ящик стола, достал погоны старшего лейтенанта, сверкая золотом звезд, они легли перед Петелиным на столешницу, – Соловьев подписал приказ – за спасение жителей Селинной тебе досрочно звание старший лейтенант! Выйдешь шестнадцатого, вручим перед строем, так что готовь поляну для обмывания.
– Спасибо, товарищ подполковник! – голос парня невольно дрогнул. Погоны отправились в карман. Отступные щедрые, даже весьма. Карьера для профессионального военного важна, а сейчас его без всяческих изысков покупали, но и отказаться не мог. Для парня из обычной семьи, без каких-либо связей в военной среде, получить звание досрочно – верх удачи и шаг к осуществлению заветной мечты – когда-нибудь примерить полковничью папаху, а то и, чем черт не шутит, однажды надеть генеральский мундир.
– Спасибо – это слишком много, – подполковник небрежно отмахнулся, – у меня вот какое предложение. Мэрия прислала приказ об организации охраны угольного разреза на границе с казахами. Срок командировки – два-три месяца. Предлагаю возглавить взвод охраны тебе. Нечего тебе шляться по городу, а то еще какую глупость удумаешь.
– Я могу отказаться? – набрался смелости Александр. Уезжать, при том надолго, когда ситуация с Олей еще не разрешилась, не входило в его планы.
Подполковник отрицательно покачал головой:
– Нет.
Молодой офицер несколько мгновений сидел набычившись, но под насмешливым взглядом командира опустил взгляд. Несколько секунд угрюмо молчал, затем вскинул глаза на командира, в них плескала хорошая порция злости и упрямства. «Пока меня не будет Соловьев может черт знает, что сделать с Олей! Вдруг выдаст замуж, кто его остановит?» Уехать означало отказаться от невесты. Раз так, он готов написать рапорт об увольнении. Он уже собирался сказать это, но не успел. Подполковник вновь выдвинул ящик стола, белый конверт без адреса скользнул по столешнице к Александру. Наклонился и вкрадчиво ухмыльнулся:
– И вот еще… читай, Ромео.
– Что это? – молодой офицер поднял на командира глаза, в которых плескалось непонимание и затаенная надежда.
– Письмо тебе, читай!
Торопливо разорвал с краю. Внутри лежал листок бумаги, донизу исписанный почти каллиграфическим почерком – это была рука Оленьки. Чем дальше читал, тем больше ощущал острое волнение, легкая улыбка коснулась губ. Взгляд снова пробежал по последним строкам. «Прошу тебя согласиться на командировку. Дядюшка может противиться моему замужеству с безвестным лейтенантом, но отказать герою не посмеет! Я его уговорю! Люблю, целую, твой Олененок…
– Откуда оно у вас?
Комбат как-то по-отечески улыбнулся.
– Домработница Соловьева принесла.
В сердце Александра боролись две, но пламенные страсти, любовь к Оле и желание сделать карьеру, но сейчас, когда невеста сама попросила согласиться на командировку, размышлял недолго. Молодой офицер несколько мгновений сидел набычившись, потом выдохнул воздух из груди.
– Хорошо, я согласен, – произнес тихо и положил конверт с письмом в карман. Дома он снова прочитает строки, написанные его прекрасной возлюбленной.
***
Едва слышно тикали настенные часы, стрелки, словно мухи в чернильнице, увязли на двадцати минутах третьего, ползли еле-еле. Сквозь наполовину закрытые шторы в кабинет градоначальника свет едва проникал, создавая приятную глазу после полуденного буйства солнца, полутьму.
За массивным письменным столом в глубине кабинета восседал его хозяин в светлой рубашке с короткими рукавами – на улице наконец-то потеплело, и он переоделся. Прищуренные глаза стремительно пробегали по строкам документа с грифом секретности, ненадолго останавливаясь на одном месте. Время от времени подымал взгляд на человека напротив, за столом-приставкой, лет сорока с невыразительным лицом, в неприметном черном пиджаке с жилетом в крупную полоску. Из треугольного выреза выглядывал белый воротник-стойка с тонким галстуком. По виду – мелкий служащий или коммивояжер. Все заурядно и неприметно – пройдешь в толпе мимо, не обратишь внимание, зато поражала должность – начальник отдела ФСБ. Впечатление портили глаза, глубоко посаженные, светлые до прозрачности, они смотрели с акульим интересом. Их обладатель словно прикидывал: сожрать сейчас или позже. Мужчина знал о недостатке и, когда необходимо, старательно прятал взгляд.
С утра в кабинет позвонила секретарь мэра и попросила прибыть к шефу в 14 часов со сводкой оперативной обстановки. Пришлось откладывать дела на потом и готовить сводку. Теперь, с каменно-спокойным выражением лица ожидал, пока Соловьев дочитает многостраничный документ, только глаза жили, перебегая от лица мэра к окну с видом на покрытую глубокими лужами пустынную площадь перед зданием администрации и назад. На профессионально спокойном, словно у игрока в покер, лице, невозможно отгадать истинные мысли.
Соловьев отодвинул на край стола бумаги, тщательно подравнял стопку, с задумчивым видом откинулся в кресле. Проницательный взгляд вонзился в непроницаемое лицо подполковника ФСБ. Пожевал губами:
– Константин Васильевич, по заброске агентуры. В вашем отчете упомянут только сам факт, расскажите, пожалуйста, поподробнее, – сказал предельно вежливо.
Собеседник неторопливо снял очки, вытащив из кармана тщательно отутюженных брюк платок, неторопливо протер стекла. Все эти привычные действия использовал чтобы обдумать, что довести до мэра, а о чем лучше умолчать. Градоначальника он едва терпел, да и за что уважать коррумпированного чиновника? К величайшему сожалению, ситуация сложилась так, что приходилось подчиняться Соловьеву, но досье градоначальника пополнялось новыми материалами. Всему свое время. Время разбрасывать камни и время собирать их и бросать в злодеев.