Хроники майора Корсакова. Том 4. Книга первая
Шрифт:
На краю широченной постели сидел, раздвинув ноги, голый тип – костлявый, поросший красноватой шерстью, с глумливой физиономией, распухшим носом… (моя работа)… и с заметно удлиненными ушами. Рыжая прическа а-ля Трахтенберг вкупе с вышеописанными «прелестями» делала его похожим на черта. Яков Михайлович Войков собственной персоной, предвкушающий некое поганое действо «в знак уважения».
К нему подползал на коленях грузный мужчина с пышными усами, в отглаженных брюках, в защитного цвета рубахе и с болтающейся под мышкой кобурой. Завидев нас, оба разинули рты, собираясь заорать (причем Фомичев даже не дернулся к оружию), но… не успели издать ни звука. Логачев стремительно метнулся к Войкову и сунул ему в пасть дуло «ПСС».
А я пнул ногой в челюсть бывшего полковника, и тот, тихонько хрюкнув, завалился на бок.
– Где ключ от задних ворот?! – страшным, свистящим шепотом спросил Логачев смертельно-бледного фигуранта. Дрожащим наманикюренным пальцем Яков Михайлович указал на журнальный столик красного дерева, на котором действительно лежала связка ключей. Быстро отыскав среди них такой же, как у нас, я молча предъявил его Васильичу, положил связку в карман и занялся начальником С.Б., начавшим постепенно приходить в сознание. Засунул ему в рот резиновый кляп, вынул из кобуры и сунул себе за пояс «макаров»-особый с глушителем, ударом в болевую точку парализовал пленнику правую руку и вопросительно посмотрел на напарника. Логачев уже закончил «пеленать» Войкова, представлявшего теперь весьма забавное зрелище: нечто голое, мохнатое, завязанное в причудливый узел, местами замотанное скотчем, с точно таким же, как у «Кольки», кляпом во рту…
Фомичев с мычанием открыл глаза и (наконец-то!) потянулся здоровой рукой к кобуре.
– Она пуста! – прошипел я. – А издашь еще хоть один звук, башку снесу! – Для пущей убедительности я продемонстрировал экс-полковнику конфискованный ствол.
Испуганно моргнув короткими ресницами, он моментально заткнулся.
– Понесешь ЭТО, – указав на узел, продолжил я. – Левую руку тебе специально оставили, придерживать будешь. И запомни, чмошник, не вздумай дурить по дороге! Иначе… – Я ткнул ему в нос дуло его собственного «макарова»-особого. – Усвоил?!
Экс-полковник часто, утвердительно закивал.
– Вот и ладушки! – Вдвоем с Васильичем мы надели живое ярмо на шею дрожащему в ознобе Фомичеву и, предупредив обоих: «Ни звука, твари! Дышать через раз», – покинули спальню.
Я двигался первым, с трофейным пистолетом в руке. Логачев шел замыкающим.
Мы с Васильичем скользили бесшумно, зато тяжелые шаги нагруженного Фомичева хоть и скрадывались коврами, но все-таки были слышны.
«Не принесла бы кого нелегкая! – с тревогой подумал я. – Ситуация с самого начала стала складываться не так гладко, как планировал Нелюбин. Ох, чует сердце, будут новые, нежелательные встречи!»
И действительно…
– Мангуст, я Мышь! – прошелестело в наушниках. – На первом этаже появились трое охранников. Автоматы – в положении для стрельбы стоя. Озираются по сторонам. Похоже, чем-то обеспокоены.
– Понял, спасибо, – шепнул в ответ я и мысленно ругнулся: «От блин! Хмыри из дежурной смены, совершавшие плановый обход. Интересно, что именно они заподозрили?!»
Я показал Логачеву три пальца и провел ладонью по горлу. Утвердительно кивнув, он рывком за одежду остановил нашего «носильщика».
Подкравшись к концу коридора, я одним глазом выглянул из-за угла. Внизу, метрах в пяти от входной двери, негромко переговаривались трое в камуфляжах.
– Тебе померещилось, – утверждал один. – Никого постороннего там нет и быть не может!
– В спальне хозяина мелькали какие-то «левые» тени, у меня отличное зрение, я точно видел! – убежденно возражал второй.
– И Юрьич весь вечер на измене сидел, – добавил третий. – А его не проведешь! Он опасность жопой чувствует!
– Просто вы оба перессали из-за той оттраханной и задушенной деревенской малолетки, – грязно ухмыльнулся первый. – Воображаете, будто ее родственнички нашли труп, вычислили злодеев, превратились в ниндзей и явились мстить!
– Ты, между прочим, тоже попользовался сопливкой, – огрызнулся второй. – Так что мы с тобой в одной упряжке!
– Дело в другом, – примирительно сказал первый. – Просто ни эти лохи, ни местная милиция никогда в жизни…
Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… – вынырнув из укрытия, всадил я каждому по пуле в лоб.
Мёртвые тела повалились друг на друга. Автоматы звякнули о мраморный пол. Я замер, вслушиваясь в тишину. Прошла минута, полторы… Но нет! Ни хлопки, ни звяк, ни болтовня ублюдков никого в доме не потревожили. Особняк продолжал мирно спать.
– Продолжаем движение, – переведя дыхание, показал я напарнику.
Процессия двинулась дальше.
Из трупов успела натечь изрядная лужа крови. Мы с Васильичем аккуратно ее перепрыгнули, а Фомичев, словно сомнамбула, протопал прямо по ней.
«Чудненько! Оставь побольше следов! – мысленно порадовался я. – Плюс пули из твоего «макара». Доказательств больше чем достаточно!»
Дальнейшее путешествие по территории усадьбы обошлось без приключений.
– Осложнения? – указав на «носильщика», шепнул поджидавший нас Ерохин.
– Ага. Плюс три «двухсотых» на первом этаже, – ответил я.
– ??!!
– Не волнуйся. Убил их он, оставив кучу вещдоков, – хлопнув Фомичева по макушке, успокоил товарища Логачев. – А сейчас сваливаем в темпе. Не стоит больше искушать судьбу!
Заперев дверь в заборе ключом Войкова и попросив «наружников» держать нас в курсе происходящего в доме, мы с максимально возможной скоростью направились через лес к джипу.
Тревога в особняке поднялась не скоро. К тому времени мы, с пленниками в багажнике, успели миновать паутину проселков, Кольцевую дорогу и почти добраться до упоминавшегося выше нелюбинского «офиса»…
Глава V
«…США и Западу не нужна сильная Россия, о чем открыто заявляют с самых высоких трибун. Американский конгрессмен, замминистра обороны Пол Вольфовиц, еще в 1992 году открыто заявил, что главная задача США – не допустить восстановления России как крупного государства, свободного в принятии политических решений. Ему вторит известный политик Збигнев Бжезинский, один из авторов проекта по развалу СССР: „России следует отказаться от планов возрождения великого государства…“ И таких откровенных высказываний пруд пруди. Западные стратеги утверждают, что Россия представляет собой случайное соединение отсталых народов. Они, как Гитлер, опять сравнивают Русь с колоссом на глиняных ногах. Но опять забывают, что о наши «глиняные ноги» разбились стальные головы лучших армий Европы – шведской, польской, французской и германской. Полагать, что другие головы ждет иная судьба, нет оснований. Поэтому судьбу они не испытывают и прямой агрессии предпочитают змеиную тактику…»