Хроники майора Корсакова. Том 4. Книга вторая
Шрифт:
– Господи, помоги! – проваливаясь в зловонную бездну, успел взмолиться я и… проснулся.
За незашторенным окном брезжил мутный рассвет. Я лежал на кровати резного дерева в просторной, со вкусом обставленной комнате для гостей. У противоположной стены на широком диване беспокойно ворочался во сне полковник Серед'a. Вообще-то гостевых комнат в доме было три. Но примерно с месяц назад Гомолов затеял в особняке ремонт, который проводили три молдаванина под присмотром узбека Бахтияра – постоянного слуги Сергея Вадимовича. Гастарбайтеры жили на чердаке и, невзирая на надсмотрщика, работали вяло, с прохладцей. В результате – б'oльшая часть дома оставалась нежилой. Судя
Вчера вечером Гомолов встретил нас в воняющем краской холле на первом этаже. Коротконогий, грузный, с вывернутыми губами – он весь лучился угодливым гостеприимством и чуть ли не пританцовывал на месте.
– Милости прошу в мою скромную обитель! – бархатисто пропел Сергей Вадимович. – Очень рад оказанному мне доверию и прошу прощения за бардак. – Короткопалая, мохнатая рука указала на заляпанные побелкой стены.
– Филонят работяги?! – усмехнулся я.
– Вы невероятно… потрясающе правы! – оживился Гомолов. – Пользуются, негодяи, моей душевной мягкостью… Увы, увы! И так всегда! Постоянно делаю людям добро, а они мне дерьмом отплачивают. Вот, например… – Тут антиквар пустился в пространные рассуждения на тему: он, дескать, «белый и пушистый», а вокруг сплошные подлецы и твари неблагодарные. Сергей Вадимович сильно разгорячился: брызгал слюной, размахивал руками…
Случайно взглянув на Середу, я отметил откровенную ненависть, промелькнувшую в глазах полковника. И немало удивился: «Ненавидеть?! Этого ничтожного стукачишку?! За что?!! За его самовлюбленность, подленький характер и грязный язык?! Да подобных типов в наше время пруд пруди! Презирать – понятно, но ненависть слишком сильное чувство для столь жалких тварей! Сердца на всех не хватит!!!» Лично мне Сергей Вадимович показался хоть и противным, но довольно безвредным существом. Чем-то вроде вздорной собачонки, облаивающей прохожих из-за высокого забора…
– Хватит трендеть, чмо! – примерно на четвертой минуте общения грубо прервал его Игорь. – Покажи нам какое-нибудь жилое помещение с двумя кроватями и санузлом. Доставь туда новое, неиспользованное белье и электроплитку. Готовить себе будем сами!
– Конечно, конечно, – покорно кивнул Сергей Вадимович. – Бахтияр… э-э-э… проводи дорогих гостей и распорядись там…
Узбек отвел нас в известную читателю комнату, ненадолго отлучился и вскоре вернулся с молдаванами, притащившими: диван, набитый продуктами холодильник, кастрюли, сковородки, чайник, кофейник и обеденный сервиз на две персоны.
– Ванная и туалет за портьерой, – с восточной сладостью улыбнулся он. – Может, господа желают…
– Пшел! – рыкнул Середа, и Бахтияр мгновенно исчез.
– Хозяин со слугой не по душе пришлись? – лениво осведомился я.
– Не то слово, – проворчал полковник. – С удовольствием порвал бы их на куски!
– Но откуда столько эмоций?!
– Пока объяснить не могу, – сознался он. – Чувствую лишь… Впрочем, неважно. Попьем лучше чаю перед сном.
Игорь сходил в ванную, наполнил водой чайник, поставил его на электроплитку, присел на стул и закурил сигарету. Тридцатичетырехлетний, широкоплечий, круглолицый, зеленоглазый, он внешне чем-то напоминал покойного Вадима Мазаева, но в отличие от последнего алкоголем не злоупотреблял. С Середой я был знаком уже полтора года, но в совместных операциях мы раньше участия не принимали.
В нелюбинском ведомстве Игорь пользовался репутацией хорошего психолога и аналитика, в совершенстве владел боевым самбо, холодным и огнестрельным оружием, взрывотехникой, а также являлся высококлассным специалистом в области компьютерных технологий. Кроме
Так или иначе, Игорь с ними блестяще справлялся, о чем свидетельствовали две звезды Героя России, множество боевых орденов и стремительный карьерный рост. (Полковничье звание Середа получил в 2004-м, на два года раньше, чем ваш покорный слуга.) Зато личная жизнь у Игоря не сложилась… Весной 2007-го он развелся с женой-ведьмой и в настоящее время воспитывал один двенадцатилетнего сына…
– Как Андрюша? – сменил я тему разговора.
– Растет. – Мой напарник задумчиво глядел куда-то вдаль. В зеленых глазах вспыхивали золотистые искры.
– А твои родители помогают? – не отставал я.
– Разумеется! – Встряхнув головой, Середа «вернулся на землю». – Бабушка с успехом заменила ему родную мать, дед тоже старается, пока я по командировкам мотаюсь… Этим летом отправил сына в православный военно-спортивный лагерь. Держится молодцом, на трудности не жалуется… В общем – нормально!.. Кстати, чайник закипел. Будешь?
– Гхе… гм, – замялся я.
– У меня тоже со сном проблемы, – понимающе улыбнулся Игорь. – Без снотворного не ложусь. Но мы заварим не черный, а особый, успокаивающий…
– Другое дело, – облегченно вздохнул я.
Напившись душистого травяного чая, мы сполоснули чашки в умывальнике. По очереди приняли душ, коротко обсудили план действий на завтра, выкурили еще по сигарете и улеглись спать. Дальнейшее читателю известно…
…Поворочавшись в постели, я понял – заснуть по новой не удастся, но вставать поленился. И от нечего делать стал мысленно перелистывать досье Гомолова: «…родился в 1958 году в городе «…» Н-ской области. Отец, Г'oмолов Вадим Авдеевич (он же Гом'oсов), – секретарь парткома на крупном предприятии по производству сельскохозяйственных удобрений. Мать, Гомолова Эмма Артуровна (урожденная Манукян), – домохозяйка… С юных лет проявлял незаурядные способности к живописи, обучался в различных изостудиях… Сразу после средней школы поступил в Н-ский университет (при помощи отцовских покровителей)…
…Потом работал на радио… Одновременно много и успешно играл на бегах…
…В 1983 году (при поддержке тех же покровителей) стал членом Союза художников СССР…
…С началом перестройки принялся активно спекулировать антиквариатом. В первую очередь иконами и церковной утварью. Быстро разбогател…
…Всегда комплексовал по поводу собственного происхождения, так как предки его по отцовской линии представляли собой целую династию золотарей. В связи с этим он подкупил одного из сотрудников ЦГАДА, который состряпал ему фальшивую дворянскую родословную, дескать, «Род сей ведет начало от опричника Гомолы, отличившегося воинской доблестью»… Армянское происхождение матери почему-то тщательно скрывает и утверждает, будто Эмма Артуровна – потомственная русская интеллигентка с немецкой примесью. (На самом же деле ее предки пасли овец.) Крайне невоздержан в еде, в питье и в других плотских удовольствиях. Неоднократно заявлял, что «гению» (каковым несомненно себя считает) «дозволено все!»… Любит порассуждать о высоких материях и с жаром поспорить на любую сложную тему, хотя образован поверхностно. Начитанностью и эрудированностью не отличается… В университете с трудом «тянул» на тройки и не был отчислен за неуспеваемость лишь благодаря вышеуказанной протекции…