Хроники Моза
Шрифт:
И даже с досады топнула ножкой.
– Ну уж нет!
– решительно помотал головой Май и двинулся вперёд, навстречу новым приключениям, увлекая за собой друзей и возлюбленную. И чем дальше они шли, тем тяжелее им было разглядеть друг друга даже вблизи...
– Дальше туман слишком густой. Май, конечно же, тебе принимать решение, но я бы посоветовал идти к Гроту не всем вместе, а поодиночке...
– Олди!
– Маю не терпелось поскорее освободить Амаранта.
– Мы ведь уже победили Чёрного Великана, так что же ещё может с нами случиться?
– В Стране Грёз
– Будет разумнее, если первыми отправимся к Гроту мы с Джадом и освободим Амаранта. Ведь, помните, эта сонная Дева Дождя говорила, что встреча с Прекраснейшей опасна для Мая? А о нас она не говорила ничего. А когда Амарант покинет Грот, он разрушит все злые чары, и никакая Прекраснейшая никому не будет страшна.
– Как только мы освободим Амаранта, я сыграю нашу любимую "Лишь одержу победу"...
– Как (каррр!) хорошо ты придумал, Джад!
– одобрил Альбин.
– Наша стар-рая добр-рая гер-роическая песня и послужит нам сигналом. Кар!
– Уймись, Альбин! Или ты забыл, что сказано в пророчестве?
– В пророчестве сказано, что ты победишь Чёрного Великана, когда на горе Нит зацветут кактусы, - уточнил Альбин.
– Правда, на деле ничего бы не вышло без меня, как, впрочем, и без всех нас. Только представь, если бы я не клюнул Чёрного Великана в глаз? Страна Грёз погибла бы навеки. Стрррашно даже представить! Но самое стрррашное уже позади. Про то, кто освободит Амаранта, в пророчестве вообще ничего не сказано, ведь правда, Моз? И почему бы этому кому-то не быть Джадом? Или ты хочешь заграбастать всю славу себе? История Прррошлого и Будущего итак всегда все заслуги приписывают правителям и их наследникам. Ах, Май-Милентий Кинли сразит!.. Ах, Май-Милентий Кинли победит!.. А где в это время были его верные друзья Альбин? Моз? Олди? Джад? А Рассвету с Жемчужиной так и вовсе не достанется ни крошечки с огромного лакомого пирога славы, который Май-Милентий Кинли хочет проглотить - один!!!
– Альбин!!! Прекрати! Не время сейчас делить славу!
– Но потом будет поздно!
– заламывал крылья Альбин.
– Я так и останусь навсегда безвестным белым вороном...
– Хорошо! Пусть идут Олди и Джад! А тебе, Альбин, я обещаю... На главной площади Сольвейга будет выситься памятник Белому Ворону, победившему Чёрного Великана. Ты увидишь, что Май-Милентий Кинли не забывает подвигов своих друзей!
– Я верил, Май! Я верил в твоё благородство и справедливость!
Джад же просто крепче сжал балалайку, с которой никогда не расставался.
– Уффф!
– глубоко вздохнул Олди и шагнул в неизвестность.
– Оп-ля!
– подпрыгнул Джад и, ударив по струнам своей неразлучницы-балалайки, устремился вслед за Олди.
Глава 50
Прекраснейшая
Ожидание... Второе его имя бесконечность. И радость или боль - другие имена, когда оно, наконец, кончается.
– Что-то очень уж долго их нет, - начал беспокоиться
– Я с тобой!
– захлопал крыльями Моз.
– А ты, Альбин, охраняй здесь Тайну, и ждите нас с Амарантом.
Альбин вздохнул.
Да уж... как бы не так... обойдутся они без него... Всё это так, пустые слова, а на деле великанов побеждают белые вороны, да...
Возможно, конечно, у Мая и Моза на этот счёт были иные соображения, об этом летописцам ничего не известно, кроме того, что оба были полны надежд на скорую встречу с Амарантом...
– Уфф! Никогда ещё не приходилось мне видеть такого тумана, - выдохнул Май.
– И знаешь что, Моз, я пришёл к мысли, что туман будит любопытство.
– К концу пути ты стал значительно мудрее, чем был в его начале, - отметил Моз.
– Не зря говорят, одно путешествие даёт гораздо больше уму и сердцу, чем зачитанная до дыр библиотека. И всё же, Май- Милентий Кинли, часто туман скрывает нечто прекрасное и в то же время коварное.
– Да, прекрасное иногда бывает коварным, - согласился Май, вспомнив нимф и Деву Дождя.
– Но надо бы поторопиться, туман всё гуще, к тому же темнеет. Как бы не сбиться с пути...
– Когда-то в Сольвейге было светло даже ночью от оперений жар-птиц, разгуливавших стаями вокруг дворца, - вздохнул Моз.
– А где же теперь эти чудесные птицы? Признаться, никогда о таких даже не слышал...
– удивился Май.
– Хотел бы я знать, - развёл крыльями Моз.
– М-да... Царь Кошмар не выносит яркого света.
Туман всё густел, вступая в сговор с сумерками. И вдруг их озарили птицы со светящимся разноцветным оперением.
Да-да, это были именно жар-птицы. Так вот куда мигрировали они из Сольвейга!
Птицы слетелись в круг и распушили хвосты, словно приглашая полюбоваться роскошным своим оперением.
– Они танцуют, Моз! Смотри! Танцующие птицы. Ты видел что-нибудь подобное в Долине Радуг?
– Смотреть на жар-птиц слишком долго опасно...
– Опасно? Ерунда! А музыка? Откуда здесь музыка?
– К стыду своему, Май-Милентий Кинли, я даже не знаю, как называется диковинный этот инструмент, похожий на там-там и саксофон одновременно.
– Как же они прекрасно танцуют, Моз! Так бы смотрел и смотрел бесконечно их восхитительный танец!
– Верю, Май-Милентий Кинли, но не забывай, мы здесь, чтобы освободить Амаранта. А отнюдь не для того, чтобы любоваться танцем жар-птиц.
– Они приведут нас к Амаранту!
– Или заманят в пустыню, - покачал головой Моз.
– Эге-гей! Амарант!
– крикнул Май в туман.
Ответом ему было птичье пение, такое прекрасное, что с ним не могли сравниться даже трели соловьёв из Берёзовой рощи.
Будто бы капли дождя в сговоре с ветром пронеслись по поляне золотых колокольчиков.
– Как поют жар-птицы!
– Май даже закрыл глаза от наслаждения.
– Клянусь моей бородой, - вскричал Моз, - это поющий ворон Амаранта.
– А жар-птицы, да будет тебе известно, Май-Милентий Кинли, вообще не поют - довольно с них и того, что они так красивы.