Хроники одного заседания. Книга вторая
Шрифт:
И разве он поверит, если ты на его полный презрения вопрос: «А ты кто такой?», – невозмутимо ответишь: «Я инвестор!». Да он тут же нажмёт кнопку экстренного вызова всех значимых людей в банке, и всё для того, чтобы при всех у тебя поинтересоваться, а в какую область экономики желает инвестировать свои огромные средства этот, сразу видно, что очень крупный инвестор. На что Глеб, показывает себя как дальновидный инвестор, немедленно дав свой несколько трагический для лица человека за стойкой ответ.
– В фундаментальную науку! – громко заявил Глеб, сопроводив свои слова
И видимо всё это Глеб, частично используя своё воображение, умственно заглянув через его витражи стёкол в глубины застывшего в стекле (и это остекленение, не только есть своеобразная дань инженерной мысли строителей, но и физическая проекция фундамента мысли на которой держится всё это строение, и с которой оно смотрит на окружающий мир – без намёка на чувства, со стеклянным взглядом) здания банка и увидел.
– А там есть, где разгуляться. – Несколько туманно поясняет Глеб то, что он увидел там за облаками.
– Ну, это я и без тебя вижу. – Не испытывая большого довольства, сказал Тиша.
– Я думаю, что нам не помешает поискать запасной вход. – Глядя на массивную с золотым оттиском табличку на дверях, при входе в здание банка, сказал Глеб.
– Зачем? – спросил в ответ Тиша, тем самым выказав себя на удивление наивным человеком, которого теперь у Глеба сомнений не было, точно внутрь не пустят.
– Чтобы время зря не тратить. Тем более, если ты не забыл, то его у нас не так уж много. – Сказал Глеб, намекая на те, предваряющие их приход сюда обстоятельства заселения в отель. Куда между прочим Тиша, даже не встреться им в пути тот тип с кейсом и так планировал заселиться – он почему-то не рассчитывал на то, что вопрос с работой Анни решится за одну лишь его с ней встречу и поэтому приготовился к долгой (примерно на выходные дни) осаде этой неприступной крепости – самоуверенности Анни.
А вот то, что этот тип с кейсом, привёл их в ту самую гостиницу, куда и планировал заселиться Тиша, то в этом нет ничего необычного, как кажется на первый взгляд. Ведь все приезжие, если их по месту прибытия не ожидают уютные квартиры их родственников или наёмное по службе или ещё как жильё, то они скорей всего, в первую очередь и направят свой ход к запланированному месту размещения в какой-нибудь гостинице. Ну а то, что в их случае всё так удачно совпало, – подозрительные мысли Тиши насчёт этого типа с кейсом, с его непременным желанием удостовериться в правильности этих верований и его прибытие туда же, куда запланировал заселиться Тиша, – то этому можно только радоваться.
Ну а раз так вышло, что им с этим типом с кейсом было слишком близко по пути, и они оказались в одном отеле, то Тиша с Глебом посчитав, что теперь упускать его из виду и вовсе будет глупо, решили и сумели-таки проследить, а вернее подслушать разговор консьержа и портье, где последний поделился своим недовольством скудостью нынешних постояльцев, которые не идут ни в какое сравнение с прежними. И, наверное, своя доля истины в его заявлении была, вот только, ни консьерж, ни Тиша с Глебом, посмели не поверить в этом портье, чей слишком молодой вид определённо указывал на отсутствие у него таких практических знаний.
При этом Тише удалось узнать, что тот, по мнению портье, слишком прижимистый господин, не только не стал сильно важничать и поселился не в президентских апартаментах, а мог бы, а в самом захудалом по всё тому же мнению портье, номере, но и смел ему без предварительного денежного вспоможения указывать на прописанные в перечне услуг отеля обязанности.
– Устал он видите ли с дороги, и хочет отдохнуть. А я, значит, не устал, нянчась с такими. – Тихо, но в тоже время так, чтобы это слышали его потенциальные клиенты, Тиша и Глеб, возмущался портье Себастьян.
– И во сколько он просил его разбудить? – так, как будто ничего не произошло, без какого-либо сочувствия так в нём нуждающемуся Себастьяну, спросила его консьерж Мари. И что спрашивается, мог поделать Себастьян, который насквозь видит эту неприступную к нему Мари, которая спит и видит не их близкие, основанные на любви отношения, а какие-то всё больше меркантильные вещи, связанные со своей карьерой. И Себастьяну ничего другого не остаётся делать, как подчиниться и сказать: В шесть вечера.
На что в ответ от Мари звучит уже совсем откровенно лишнее, подрывающее всякий авторитет и главное, доверие к портье Себастьяну, который исходя из прозвучавших со стороны Мари бездоказательных обвинений в его адрес: «Смотри у меня, не потеряйся», – выглядит не только безответственным работником, но ещё и разориентированным в пространстве человеком, которому ни в чём доверять нельзя и тем более чаевые. А это можно сказать бьёт Себастьяна по самому больному, по его карману. И конечно Себастьян этого простить Мари не может, и значит, ей не видать как своих длинных ушей, приглашения от него на ужин.
Но для Тиши, а тем более для Глеба, эти страдания Себастьяна ни к чему, да и его расчёт на них, в любом случае не оправдался бы, и они, получив таким вполне доступным способом для себя информацию, быстро приступают к размещению в своём номере. Где времени много не затрачивается, а как только Тиша уточнил по телефону у консьержа, как лучше всего добраться до интересующего их места, правда без указания конкретного места назначения, то они вслед за этим покидают свой номер, чтобы направиться к месту новой работы Анни.