Хроники Ордена Церберов
Шрифт:
— Пшел вон! — рык аргуса, приправленный силой, выкатился за пределы кабинета, выталкивая оттуда и Камня, но тот наклонился вперед, уперся ногами в пол — и устоял.
А я сочла, что раз уж хозяин кабинета посетителя выгоняет, значит, могу и я свой вопрос задать.
— Аргус Эстон, разрешите обратиться!
Вздрогнули оба. Аргус, разорвав контакт взглядов с наглым упрямым цербером, посмотрел на меня. Мой недобровольный напарник тоже оглянулся.
Я почувствовала, как мои губы против воли растягивает медленная пакостная улыбка.
В кабинете аргуса Этона царил бардак. Письменный стол, заваленный свитками, и бесчисленный свитки же, хаотично громоздящиеся на стеллажах, полках и даже на стуле для посетителей. Не погребены под ними были только огромный шкаф, обитый листами железа, расписанный рунами и стянутый металлическими полосами, в петлях которых висели замки с жуткими звериными мордами, да низенький столик, явный артефакт неизвестного мне предназначения.
Этот столик, от которого тянуло силой так, что ломило зубы, властвовал в комнате, притягивая взгляд: столешница, накрытая цельным куском стекла, таким прозрачным, ровным и чистым, каких я до того не видела, представляла собой короб с песком. И там, под стеклом, катился шарик, движимый неизвестной силой, безостановочно рисуя на песке завораживающие узоры, тут же их стирая и рисуя поверх прежних новые. Красиво!
Глаза от него я отвела с трудом и сожалением.
— Ты тоже будешь требовать другого напарника? — кисло поинтересовался аргус Эстон, когда дверь в его кабинет снова закрылась, оставив меня внутри, а Илиана — снаружи.
— Нет, меня всё устраивает: сиськи, задница…
— Что? — изумился аргус то ли моей покладистости, то ли невнятному бормотанию.
— Никак нет, говорю! — повторила я громче и отчетливее. — Хороший напарник, беру!
Теперь невнятно бормотать наступила очередь аргуса — и, клянусь, я слышала, это было “Так ему и надо!”.
Убедившись, что я пришла не для того, чтобы сплясать джигу на его нервах, аргус подобрел:
— Так с каким ты ко мне делом, Танис Болотная?
И я пересказала аргусу про “чужой” сон.
Сперва один раз, подробно. Потом второй раз, еще подробнее. В третий раз я пересказывала уже не сон, а свои ощущения от него — но со всеми доступными моей памяти деталями.
— Так с чего ты взяла, что сон — чужой?
И чего мне стоило промолчать, а?
Вздохнув, я зашла на четвертый круг пересказа.
— Никогда не слышал о случаях перехвата чужих снов…— аргус Эстон по барабанил пальцами по столешнице.
Я тоже не слышала. Правда, это не показатель: меня в ордене ведь не в умники готовили, мое дело — на дороге по сторонам глазами зыркать и клинком махать.
— И ты уверена, что это именно перехват? То есть, хозяин сон не увидел?
— Я уверена.
Нет, ну что мне стоило промолчать? Сколько можно мне кишки на коленки наматывать?
— Ты сильный сновидец?
— Нет, — честно признала я.
— Прозреваешь будущее?
Я отрицательно покачала головой, признавая, что и этим талантом скорее обделена, нежели наделена.
— Подойди-ка сюда.
Аргус вышел из-за стола, и я успела мельком увидеть, что под его стулом тоже валяются вездесущие свитки.
Глава Кремоса подошел к манившему меня с самого начала разговора столу-артефакту, жестом показал, чтобы я стала рядом, и провел рукой над круглой столешницей, силой дара выровняв песок.
Шарик внутри замер на миг, возмущенный таким коварством — а затем сорвался с места, чертя новую вязь. Некоторое время мы оба всматривались в узор, я — восхищенно, аргус — осмысленно.
— Воздействия не вижу, — заявил он, после сосредоточенного изучения. — Силовые потоки в порядке, разрывов или узлов нет. Энергетический каркас на загляденье, очень устойчивая структура. На тебя, Танис Болотная, и направь воздействие — не очень-то оно ляжет. Правда, вот тут что-то есть, похожее на проклятие, но это старое.
— Это старое, — кисло подтвердила я. — Еще до ордена было. Меня не любят змеи.
— Почему не сняли?
— Неснимаемое.
Аргус молча кивнул, и перевел взгляд на песок, и я была ему за это благодарна: мне не хотелось рассказывать о той истории и собственной дурости.
— Нет, никакого воздействия… Вы приехали поздно ночью. Возможно, ты устала в пути, извелась, не зная что тебя ждет и просто плохо спала на новом месте?
— Возможно, — уныло подтвердила я.
— Но ты в это не веришь?
— Не верю.
— Понятно. Иди. Я позову тебя, если мне понадобится что-то уточнить, Танис Болотная.
Терек нашел меня, когда я, с гудящей головой выйдя от аргуса, шла на общий сбор — за распределением и заданием.
Перехватил возле самого выхода во двор, где уже толпились церберы, азартно блеснул глазами:
— Я такое про твоего Камня узнал!
— Узнал — выкладывай, — рассеянно одобрила я, всё еще будучи мыслями в кабинете и разговоре.
Но на площади началось шевеление, и Терек, подмигнув, со словами “ Вечером расскажу!”, юркнул во двор и ввинтился в толпу, как рыба-вьюн — в донный ил.
Вот ведь, паршивец!
Я усмехнулась и покачала головой: и ведь момент подобрал так, чтобы я не смогла взять его за жабры и вытряхнуть, что он там нарыл.
Во дворе меня легко пропустили вперед, к своим — локтями толкаться не пришлось, и так же легко сомкнулись за моей спиной, оставив нас пятерых стоять в первом ряду.
Огромный бородатый мужик в магистерской мантии уже ждал, пока мальчишка-помощник установит рядом с ним высокую скамеечку а на нее — корзинку со свитками. Пацан закончил и встал в сторонке, а магистр обвел взглядом двор:
— Ну, начнем с новичков, пожалуй, — он достал из корзины и развернул один из свитков. — Клык Аим Коваль — с Эриком Черным и Вераной Кошкой, в малый дозор от Сарда до деревни Мауль.
После этих слов один из церберов, заросший черной бородой чуть ли не по самые глаза, молча поднял руку, показывая себя, дождался, пока Аим доберется к нему сквозь толпу, и пошел со двора. Вслед за ним потянулись Аим и та самая Верана Кошка.